вернуться в свой курень отныне я не смею!
Чужбина…
Дороги нет назад…
Там, говорят, таких как я теперь в расход пускают…
Чужбина…
Нет, я не трушу, брат!
Смотри: последний свой патрон в патронник досылаю...
ИСТИНА В ВИНЕ
«In vino veritas» - латынь
Стучит в висках чеканным слогом…
Вздохнешь и молвишь: «Что же, с Богом…»
И раздается нервный «дзынь» -
То бьется горлышко бутылки
О грань стакана. Мелкой дрожью –
Трясутся руки… Сладкой ложью
Себя ты тешишь: клятвы пылки
Себе торжественно даешь,
Что больше в рот ты не возьмешь
Ни капли! Ни за что на свете!..
Твой Путь во сне и прям и светел…
Минует ночь и снова дрожь
Твои одолевает руки…
И превозмочь не в силах муки,
Бутылку снова ты берешь.
Вновь раздается нервный «дзынь»…
Вздыхая, молвишь: «Что же, с богом…»
« In vino veritas» - латынь
Стучит в висках чеканным слогом.
МОНОЛОГ В ПАРИЖЕ
Мадам, месье, пожертвуйте! Подайте, ради Господа!
И снизойдите с жалостью до старческих седин! -
Не обходите милостью помещика орловского...
Ведь милостию Божию - я русский дворянин.
Не обходите милостью помещика орловского,
Владевшего усадьбою в пол-тыщи десятин...
В конце аллеи липовой старинный дом с колоннами
Был полтора столетия гнезд ищем родовым...
Вы снизойдите с жалостью к герою - газом травленный,
«Георгия» с контузией в Полесье получил,
А с пулевым ранением «Андрея Первозванного»
И «Анну», с шрамом сабельным в «Брусиловский прорыв».
Подайте, ради Господа, безвинно пострадавшему
За Веру, за Отечество, за Белого Царя!..
Давно уж Шпага сломана и с плеч погоны сорваны...
И покатились звездочки за дальние моря!
Мадам, месье, пожертвуйте!...Ну хоть на рюмку водочки!
Испить за Ваше здравие - развеять черный сплин.
Пусть сожжено поместие - ей-ей отдам, когда-нибудь,
Ведь милостию Божию - я русский дворянин!
X
…И вновь Севастополь…. Круг замыкается: пароход идёт к Графской пристани…. И то же лазурное небо над головой, и та же лазурная гладь, рассекаемая форштевнем…. Город, будто умытый весенним дождём, расцвечен красными полотнищами…. На набережной духовой оркестр играет бравурные марши…. Какой контраст в сравнении с упорядоченным хаосом эвакуации!.. Разумеется, эвакуация производилась организованно: воинские части грузились с боевыми знамёнами, полковым имуществом и штатным вооружением, поротно, посотенно…. В некоторых сотнях оставалось по три десятка казаков личного состава. Но всё-таки это были настоящие боевые подразделения, где каждый солдат или казак стоил десятка мобилизованных красноармейцев…. И всё-таки нас было слишком мало, а потому мы уходили…. Уходили, чтобы вернуться. Никто из нас не верил, что Советы продержаться долго….
Некий диссонанс вносили суетящиеся штатские и… кони. Казачьи кони табунками носились по мостовым Севастополя, тревожно ржали, метались у причалов в поисках хозяев…. Конечно, периодически звучали выстрелы: специальные команды, обеспечивающие порядок погрузки на суда, сдерживали натиск желающих погрузиться вне очереди…. Кое-кто стрелялся прямо на пристани…. Никто на это особого внимания не обращал: за семь лет войны люди привыкли к смерти во всех её обличиях. У всех был выбор. И никто не был оставлен на произвол красных без его желания…. Некоторые, разуверовавшие в успех Белого движения покидали эвакуировавшиеся части. Никто им особо не препятствовал. Здесь работу Особого отделения вполне могла выполнить и ВЧК. Так оно впоследствии для многих оставшихся и случилось…. Мы же уходили с верой в то, что вернёмся….
И вот, мы возвращаемся…. Как-то ты встретишь своих заблудших сыновей, Родина?.. То, что встретишь – сомнений нет…. Да и в том, что примешь, тоже…. Ну, на худой конец - упокоишь в своей земле…. Что ж, и то счастье!..
Мои спутники – станичники, порастерявшие в скитаниях свой исконный задор вместе с ухарскими чубами, молчаливы и напряжены…. Их мысли и ожидания, пожалуй, не слишком отличаются от моих…. У всех у нас свои «хвосты», тянущиеся из прошлого: гражданская война – не игра в бирюльки. Безумным вальсом прокатилась она по стране, сея огонь, кровь и смерть…. Конечно, «повинную голову топор не сечёт», но трудно ожидать милосердия (о радушии я даже не говорю!) от былого противника. Слишком много всякого позади…. И, ни кто из нас, возвращенцев, особенно не удивится, если по прибытии возьмут его под белы руки, да и повлекут к ближайшей стенке! Думаю, никто даже особенно возражать не будет….
…Вот и причал. Матросы крепят швартовые, бросают сходни…. А вот и группа встречающих…. С десяток военных: начищенные хромовые сапоги, синие кавалерийские галифе, защитные гимнастёрки с тёмно-зелёными «разговорами» и такими же петлицами, фуражки с тёмно-синими околышами и зелёными тульями…. Как же наслышаны – форма ОГПУ….
Четверо чекистов остаются по обе стороны трапа, ещё четверо сноровисто рассыпаются по судну, а два начальника неспешно поднимаются на капитанский мостик…. Напряжённое ожидание прибывших пассажиров длится недолго: уже через пять минут «комиссары» в сопровождении капитана спускаются на палубу. Их уверенное движение ледоколом рассекает толпу прибывших… и вектор этого движения направлен в мою сторону…. Так и есть!
- Господин Березов? – осведомляется чекист с явно кадровой строевой выправкой.
- Да. Моя фамилия Березов.
- Извольте пройти с нами.
Следуя за «комиссаром» в сопровождении одного из «нижних чинов», я покидаю борт корабля…. Здравствуй, Русская земля!
…Всё-таки, судя по всему, расстреляют меня не сразу. Поскольку стенок в ближайшей видимости достаточно, но…. Наверно, желают предварительно «побеседовать»…. Остаётся надеяться, что беседа будет недолгой….
…Вопреки моим ожиданиям за ближайшим углом стоит не тюремный фургон, а роскошный лимузин «Руссо-Балт»…. Конвойный чекист предупредительно открывает заднюю дверцу:
- Прошу….
В полумраке отделанного красным деревом салона - женский силуэт на кожаном диване…. Голос, с волнующей хрипотцой:
- Ну, так что, гусар? Послужим Отечеству?
- …Маргарита?!..
…Да, Это она…. Но как она изменилась со времени нашего последнего свидания!.. Где непременная кожанка, где красная косынка коммунарки?.. Даже причёска иная - теперь это каре…. Костюм, исполненный изящества и простоты…. Но главное, это её глаза!.. Исчезли лихорадочный блеск и неестественная расширенность зрачков… Взгляд ни валькирии, ни немезиды, а мадонны….
- Здравствуй, Марго…
- Здравствуй, Березов.
- Товарищ Марина! – вмешивается севший рядом с водителем «комиссар», - Куда едем?
- Ко мне, в гостиницу…. – небрежно бросает Марго и закрывает стеклянную перегородку, отделяющую пассажирский салон от кабины водителя.
- Ну, что же ты, Березов…. Где же алые розы?.. Или врала твоя цыганка?..
- …Кто же знал…. Но если твой водитель притормозит где-нибудь…. В этой стране ещё продают цветы?
- Продают. И даже красные…. Но не суетись. Прибереги свои лиры. Тебе ещё их сдавать.
- …Красного, как я вижу, здесь… переизбыток, – замечаю я.
- Привыкай. Это твоя страна, Березов.
- …Да. Это моя страна.
- А если так, ты ей ещё пригодишься. Как пригодился мне.
- …Ты это о чём? – недоумеваю я.
- О, у меня для тебя сюрприз! – таинственно улыбается Маргарита, -Приедем на место – увидишь….
…Авто сигналя клаксоном, тормозит перед отелем вполне европейского вида…. Комиссар также предупредительно открывает дверцу и помогает выйти наружу.
- На сегодня свободны… - небрежно кивает Маргарита.
Швейцар с выправкой гвардейца с поклоном отворяет перед нами стеклянные двери отеля…. В роскошном, с зимним садом, фойе в креслах восседают такого же гвардейского вида молодые люди в штатском…. Но почему-то отсутствует непременная стойка портье.
Милостиво кивнув приподнявшимся «служивым», Марго поясняет, поднимаясь по мраморной лестнице:
- Да это, собственно, не совсем гостиница: общежитие для приезжей номенклатуры.
- Извини?..
- А-а, потом. Ещё освоишься с нашими реалиями….
Рита нажимает кнопку электрического звонка и массивную дверью отворяет классического вида горничная в белом фартучке и кружевной наколке…. И тут же слышится лёгкий топот маленьких ног и с криком «мама!» в ноги Маргариты бросается румяная белокурая кроха, примерно двух лет от роду. Рита подхватывает её на руки, и, обернувшись ко мне говорит:
- Знакомьтесь. Её зовут Ольга. Это твоя дочь, Олег…. Я же говорила, что ты мне очень пригодишься!..
МЫ ВЕРНЁМСЯ
Век назад... По брусчатке гремели полки
В Петрограде и в Первопрестольной.
И в гвардейском строю колыхались штыки
И слезинки скользили невольно...
Развивались знамёна, гремело «ура»
И оркестры «Славянку» играли...
И с наказом вернуться всем до сентября,
Эшелоны на фронт провожали.
Возвращайтесь скорее с победой назад,
Возвращайтесь, а мы вас дождёмся....
И стучали по рельсам колёса не в такт:
«Мы вернёмся, вернёмся, вернёмся...»
Время шло... Наступил восемнадцатый год.
В небе меркнет февральское солнце...
Уходя на Кубань в «ледяной» свой поход
Оставляли Ростов добровольцы.
Без знамён и оркестров, победных «ура»,
Шли туда, где их вовсе не ждали,
Рядовые, полковники и юнкера....
Лишь немногие их провожали....
Возвращайтесь с щитами, а не на щитах!
Возвращайтесь, а мы вас дождёмся...
И промёрзшие губы шептали впотьмах:
«Мы вернёмся, вернёмся, вернёмся...»
А в двадцатом из Крыма - Великий исход...
В сорок первом году - отступленье...
Всё с боями вернули, конечно... Да вот,
В девяностых нашло помраченье:
Под чужие знамёна мы шли «на ура»,
И без боя войну проиграли...
И державу великую только вчера
В путь последний уже провожали....
Всяко было у нас... То ли будет ещё...
Мы взгрустнули... И мы улыбнёмся...
Только в наших сердцах всё стучит горячо:
«Мы вернёмся, вернёмся, верннёмся...»
XI
…Его арестовали в июне тридцатого года. Тогда основательно взялись за спецов: чистили собственно кадры РККА и все примыкающие к армии учреждения…. Как я вижу теперь, это был необратимый ход событий: старый мир должен был уйти во всех его проявлениях. И прежде всего – в людях. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья….»…. И, хорошо, что многочисленные просьбы Олега о переводе его на командирскую должность в строевую часть так и не были удовлетворены. Одно дело преподаватель в военном училище и совсем другое - кадровый командир. Запросто могли бы состряпать дело о контрреволюционной военной организации в рядах…. Я ничего не смогла поделать….
Господи, что ж я обманываю саму себя?!.. Могла бы. Вероятнее всего могла бы. Но не стала. Мои позиции в наркомате были шатки как никогда, а Кобе тогда было не до старых товарищей…. Опять вру! Да, что же это, Господи!.. В кого мы превращаемся?.. Не так всё было…. Я боялась за себя. Уже в то время тенденции просматривались достаточно ясно: сегодня я вступилась за бывшего белогвардейца, пусть даже и (да что там - тем более!) гражданского мужа, утратила классовое чутьё, а завтра…. И, опять - это полуправда! Да, я боялась, но не за себя…. Что
