вернее агентша. Вот я тебя и вычислил. Ой как ловко я тебя вычислил! Отвечай, зачем приперлась?
Я вздохнула и положила на письменный стол свой диктофон, включила его и пошла на кухню варить свой, обычный бабский борщ. Диктофон сипло заговорил голосом министра Розгина:
«ЧЕРЕПАХИ В КОСМОСЕ. В 1968 году в космос впервые отправились черепахи. Для полета на борту советского аппарата «Зонд-5» были выбраны две среднеазиатские (или степные) черепахи, которых часто содержат в квартирах в качестве домашних питомцев. Выбрали именно этот вид, так как они не нуждаются в большом количестве кислорода. Кроме того они могут находиться без еды длительное время, и имеют способность погружаться в летаргический сон. Компанию им составили мухи-дрозофилы, жуки-хрущаки и несколько видов растений.
Аппарат совершил первый в истории облёт вокруг Луны и вернулся на Землю 21 сентября 1968 года после недельного полета. Подобравшие в Индийском океане капсулу моряки экспедиционного судна «Василий Головин» были встревожены подозрительными звуками, раздающимися из аппарата. И только связавшись с учеными, спасатели узнали, что внутри шуршат космонавты-черепахи.
Из аппарата животных достали только в начале октября, когда рептилий доставили в Москву. Черепахи были активны и ели с аппетитом, что неудивительно: за свое путешествие они потеряли около 10% веса. Спустя семь лет СССР также запускал черепах в орбитальные полеты на борту беспилотного космического корабля «Союз-20». Тогда был установлен 90-суточный рекорд пребывания животных в космосе.»
Глава 15. Домой
А теперь представьте, с какими чувствами пришлось Водкину-Безделкину есть борщ непонятной гостьи. Он сперва опасался его есть, а потом умял за обе щеки, да ещё и похвалил. Вспомнил о Светке. И после обеда, он решил больше не сомневаться ни в себе, ни в реальности каких бы то ни было миров, ни в призраках, ни в мелькающих туда-сюда женщинах перед его глазами.
— Итак, итак, итак... Женюсь, женюсь, женюсь! — повторил несколько раз Иван Петевич. — Вот допишу книгу и сразу женюсь.
И он с радостью открыл ноутбук и застучал пальцами по клавишам.
«Глава последняя: ПЕРЕПЕЛА В КОСМОСЕ. 22 марта 1990 года перепеленок, пробивший скорлупу пестренького серо-коричневого яичка в специальном космическом инкубаторе, был первым живым существом, родившимся в космосе. Это сенсация!
Конечная цель опытов с японскими перепелами в невесомости — создание системы жизнеобеспечения экипажей космических кораблей во время сверх длительных межпланетных космических полетов. Во время таких полетов человеку придется воспроизводить привычную для него земную среду: выращивать растения, разводить небольших домашних животных. Одомашненные японские перепела стали одним из звеньев искусственной космической экосистемы.
С грузовым кораблем на орбитальную станцию «Мир» отправился контейнер с 48 яичками перепела, который космонавты аккуратно поместили в космическое «гнездо». Для сравнения в то же время контрольная группа яиц также находилась в инкубаторе. Сомнений в возможности правильного течения эмбрионального и постэмбрионального развития живого существа в условиях невесомости было множество. Ведь хорошо известно, что яйцо не безразлично к силе тяжести. Ожидание было напряженным, но на 17-й день лопнуло на орбите первое пятнистое яичко. Новый космический житель массой всего 6 граммов проклюнул скорлупку. К радости биологов, то же произошло и в контрольном инкубаторе на Земле. За первым цыпленком появился второй, третий... Здоровенькие, шустрые, они хорошо реагировали на звук и свет, обладали клевательным рефлексом. Однако в космосе мало родиться, нужно приспособиться к его жестким условиям. Увы... Перепелята не смогли адаптироваться к невесомости. Они, как пушинки, хаотически летали внутри каюты, не умея зацепиться за решетку. Из-за отсутствия фиксации тела в пространстве они не смогли самостоятельно кормиться и впоследствии погибли. Впрочем, 3 птенца вернулись на Землю, пережив еще и перелет обратно.
Несмотря на то, что перепелки вывели на орбите птенцов, оказалось, для того чтобы у них включились инстинкты, им нужна точка опоры. Без этого они не могут реализовать свои рефлексы. Через четверо суток они уже не могут развиваться, даже если их вернуть на Землю. То есть у нового поколения, которое появляется в невесомости, возникают проблемы жизнеспособности.
Выяснилось, что даже рыбы реагируют на невесомость на генетическом уровне. Хотя они живут в воде и как-бы находятся постоянно в невесомости. Но и у них происходит то же самое, что и у сухопутных животных, - они теряют мышечную и костную ткани. Почему? Да потому что сила тяжести Земли давит и в воде.
А вот африканские комарики и мухи-дрозофилы спокойно переживают космические условия. Каким образом? Неизвестно. За счёт своего легкого веса?
Неподалеку от лондонского Гайд-парка находится мемориал, посвященный всем животным, которые когда-либо участвовали в боевых действиях. Одна из надписей этого мемориала гласит: У НИХ НЕ БЫЛО ВЫБОРА.»
— Ну всё, роман написан! — решил Водкин-Безделкин, захлопнул ноутбук и отправил документ в формате docx Димону Олегичу Розгину.
— А чего так, уже всё? — разочарованно спросила чашка чая, стоящая на письменном столе.
— Ничего, просто закончил и всё. Кстати, раз уж со мной и заварка заговорила...
— Не заварка, а кружка, — обиделась керамика.
— Ну не суть важно, — отмахнулся Петевич. — Ты сосуд принимающий, поэтому должен знать, бывает ли на белом свете Амурский чай или такового априори быть не может?
— А как же? — оживилась посудина. — Есть и ещё как есть, сейчас перечислю: плоды и цветы шиповника, листья земляники, зверобой, душица во время цветения, брусничный лист, верхние части чабреца, малину можно заваривать всю — вплоть до веточек, листья ежевики, липовый цвет, ромашка аптечная и безлепестковая, мята, иван-чай (кипрей), тысячелистник, напиток из свежей хвои сосны (с мёдом вкусен, а от простуды само то), плоды боярышника, корни цикория обыкновенного (кстати, гипертоники пьют цикорий вместо кофе), ну и березовая чага (по цвету и вкусу почти как черный чай).
— О как интересно! — воскликнул мужчина. — А хоть что-нибудь из этого у меня есть? В смысле, на кухне...
Чашка обиделась:
— Почти всё и есть, в ящике с приправами. И кое-что на стенах развешано. Ты же сам в разнотравье свой нос тычешь каждый день!
— Да? — удивился Иван. — Но на этом разнотравье лишь диагнозы и написаны: от желудка, от запора, от головной боли и прочее.
— Ну ящик деревянный открой, там мешочки тряпичные, всё подписано вроде.
— А ты откуда знаешь, шарахалась там что ли?
И начинающий фантаст представил кружку, обследующую по ночам его припасы, то есть стратегические запасы Роскосмоса. Ивану стало смешно.
— Фыр-р-р... — чашка плеснула горячую жидкость в лицо героя.
— А-а-а-а, собака! — закричал человек.
— Кружка, — уточнила чашка.
А дальше произошло то, что наверное и должно было произойти: рука Ивана дрогнула, ослабила захват ручки, и кружка полетела на пол.
— Бряк-с! — только и успела вымолвить посуда и раскололась пополам, оставив возле себя лужу, очень напоминающую каштановые женские волосы, а одна из керамических половинок расположилась рядом в виде овала лица, вытаращив на Петевича глаз-вишенку и большой нос-ручку.
— Ну вылитая Светлана Геновна! — умилился Иван, вздохнул, моргнул, осторожно подобрал осколки и поплелся на кухню за тряпкой. А пока он шел, то понял, что дальнейшее его пребывание на космодроме бессмысленно. Пора домой, туда, где его ждут и любят, не смотря ни на что.
И уже через секунду жизнь писателя в бараке Восточного стала крайне размеренна и аккуратна, а телодвижения быстры, легки и распределены строго по пунктам. Он и сам не ожидал, что может таким быть: не нервным, сосредоточенным и рассчитывающим каждый свой шаг, ну прямо как настоящий разведчик. Итак, он:
1) Вытер чайную лужу у себя в комнате.
2) На кухне открыл деревянный ящик, порылся в нём, выудил все лесные и садовые чаи в полотняных мешочках, ощупал их, порылся на дне ящика, но волшебного кольца, ковра самолёта и меча-кладенца там обнаружено не было. Сложил все Амурское разнотравье обратно.
3) Сел за ноутбук, написал письмо гендиректору Розгину с просьбой поскорей забрать его отсюда.
4) Мелкими перебежками добрался до прихожей, нащупал в кармане космического комбинезона рацию и попробовал связаться со своим прямым начальником Димоном Олегичем. После пятидесяти неудачных попыток попробовал связаться с кем угодно. И снова неудача. Рация омертвела, она ни шипела, ни свистела и ни пела.
5) Оделся, вышел на улицу и нырнул в то, что осталось от изрядно подтаявших сугробов. И приступил к поиску своего маленького смартфона. А когда его не нашёл, понял, что тот уже далеко-далеко — в космосе, в руках у дьявола-искусителя Пелевина, троллящего с помощью этого самого телефона пользователей фейсбука и завсегдатаев форума ЭСКИМО (под странным псевдонимом Евлампий).
6) Всё. Сдох запас прочности безмолвного и стойкого разведчика Ивана Петевича. И Иван Петевич заорал, глядя в такое же безмолвное небо:
— А-а-а-а-а-а-а!
А накричавшись вволю, поперся спать, а выспавшись, есть всухомятку, готовить еду на неделю вперёд, лазить с половой тряпкой на карачках, пытаться писать рассказы. Упс! А вот с последними не получилось. То ли муза ушла от бездаря, то ли вместо неё пришел дьявол, но никак! Вот никак и всё.
Так прошел день, другой, третий. Далее сидеть взаперти, в одиночестве и ждать сурового Амурского лета уже не имело смысла. И писатель покряхтел, как старый дед, оделся в свою теплую зимнюю одежду и обувь (ничего другого у него с собой не было) да и вышел во двор.
— Ну наконец-то! — вздохнули спутниковые антенны и отвернулись от него навсегда.
Писатель раздосадовался:
— И стоило так долго меня пугать своими чашками?
— Стоило, стоило, — завыла уплывающая вдаль зима.
А апрельское солнышко ласково, очень ласково, ну совсем как мать родная, накрыло веснушчатое лицо писателя теплотой и заботой, печась о приросте на его физиономии новых, молодых и разляпистых конопушках.
— Дурачок ты мой! — сказало оно и завертелось, покатилось вокруг своей оси, оно хотело было и вовсе закатиться на радостях за горизонт, но передумало, весело брызнув в лицо дурачка охапку солнечных зайчиков.
И дурачок растаял, обмяк, как квашня, от переизбытка кислорода и одиночества. Был бы он сейчас пятилетним мальчишкой, он бы раскис, расквасился и заревел, как трехтонный динозавр: «Ма—ма-ма—ма-ма—ма!» Но к сожалению он был уже взрослым мужчиной, и даже дряблым от недостатка физических упражнений, поэтому не заплакал, не заревел, а наконец-то осмотрелся, расслабился, подставил свои ладони и опухшее лицо солнцу, и сказал совсем не поэтично:
— Хорошо то как!
Ну и всё. Ведь Иван уже выходил на тропинку, ведущую на широкую ровную дорогу, а ровная широкая дорога вела прямо к большой башне, которая так и называлась «Большая мобильная башня обслуживания».
Мелкие шаги Безделкина сменились на крупные и постепенно переросли в бег. Ну вот же она, вот она, та башня, которую ты так хотел рассмотреть! Лезь, лапай восторженными ручонками
