Воины Вальгаарада

шатало. Но мы были счастливы таким оборотом. Видя наше состояние, наша новая хозяйка сказала:
 - Не беспокойтесь, идти не далеко. Идите за мной.
Действительно, через несколько шагов, показался постоялый двор. Внутри нас встретил его владелец, он низко поклонился женщине. Та приказала показать нам, где мы сможем пожить несколько дней и набраться сил, также приказала привести утром лекаря. Владелец двора позвал слугу и велел отвести нас в сарай.
 - И только смотрите, не попадайтесь благородным господам на глаза, не шастайте куда попало. На вас смотреть противно, распугаете мне постояльцев - выгоню, будете ночевать за воротами города! Понятно?
 -Мы поняли вас господин, и не потревожим покой ваших благородных гостей.

Сарай, в который нас привели, был полон свежего душистого сена, слуга принес воду в кувшине, холодное вареное мясо, хлеб и не много овощей. Потом он сказал:
 - Чтобы вымыться: вот ведро - вон колодец, как все заснут, придете и помоетесь, чтобы вас никто не испугался, а утром подойдет лекарь, он осмотрит вас. А пока ешьте и отдыхайте.

Мы все были ужасно голодны, и огромных сил стоило, не набросится сразу на еду. Нам не раз рассказывали старшие товарищи, что после долгого голода, любая еда может стать сильнейшим ядом, если есть без меры. Поэтому вначале мы съели понемногу овощей. Даже от этого небольшого количества пищи всех разморило так, что мы с трудом смогли вымыться у колодца. После мытья мы доели овощи, и съели по небольшому кусочку мяса.
 Утром нас разбудил слуга, приведший к нам лекаря. У него была такая же бледная кожа и темные, огромные глаза, как и у их спасительницы, отчего сразу становилось ясно, что он также был, частью свиты, сопровождавшей её.      Осмотрев всех, доктор дал мне баночку с мазью, велев мазать рубцы на спинах и раны от кандалов, и сказал, что через несколько дней, отряд окрепнет настолько, что мы сможем отправиться в путь. В этот день, и несколько следующих, нас никто не беспокоил, слуга приносил пищу и воду, и не тревожил никакими поручениями. Мазь, которую нам дали творила чудеса, раны заживали буквально на глазах. Мы почти все время спали, набираясь сил и выздоравливая.
Через несколько дней, вечером, когда сумерки начинали сгущаться над постоялым двором, к нам пришла сама хозяйка, с ней пришел еще один человек, он был так же закутан в одежду, и имел такие же черты лица, как и лекарь с госпожой. Слуга принес узлы с одеждой и оружие. Положив это все перед нами, он отошел в сторону, предоставив нам рассмотреть содержимое.
Показав на узлы, хозяйка сказала:
- Это вам, завтра опять придет лекарь, осмотрит вас, и скажет, когда мы сможем выходить.
- Госпожа, не назовете ли вы нам свое имя, что б знать, кого нам благодарить за наши жизни.
- Мы не называем своего имени никому, кроме своего народа.
 - Простите, если обидели вас.
 - Я не обижена. Пока разбирайте одежду и оружие и отдыхайте.
 После этих слов, она развернулась и ушла, за ней ушел и её слуга.
Мы подошли, прежде всего, к оружию, мечи, кинжалы были выкованы из необычного металла, это не была привычная сталь. Металл был очень легким, но прочным, светлого цвета, рукояти на мечах были очень удобными, и по рукоятям и по лезвиям вились необычные руны. Потом пришла очередь
 одежды, она была из постой  ткани, непривычного покроя, но она хорошо защищала от палящих лучей солнца, и при этом в ней не было жарко.
 Одевшись и разобрав оружие, отряд снова стал похожим на отряд, а не на банду оборванцев, какими мы были несколько дней назад.
Лекарь пришел также как и в первый раз, очень рано, осмотрев всех, сказал, что сегодня вечером можно отправляться в путь. К вечеру набрать во все фляги воды, и быть готовыми выступить по первому приказу, продовольствие уже собрано, обоз готов, и все ждут только знака врача, о том, что мы готовы к дороге. Я не удержался и спросил:
- А почему, выступаем вечером? Если выйти утром, за целый день пройдешь большее расстояние, чем за вечер.
- Мы плохо переносим солнечные лучи. Мы живем в очень глубоком ущелье, солнце почти не проникает к нам. И поэтому его лучи  могут оставить сильные ожоги на нашей коже.   Днем мы почти беспомощны, и нам нужна надежная защита.
  В конце дня, когда полуденная жара начала уходить, пришел слуга, и приказал идти за ним.  Мы прошли через весь постоялый двор. Никакой суеты, обычно сопровождающей сборы в дальний путь, не было. Все были собраны,  деловиты и спокойны, такое бывает у хорошего предводителя, умеющего организовать людей, или там, где каждый твердо знает круг своих обязанностей, и всегда исправно их исполняет.
   Караван был совсем небольшим, всего три груженые повозки, с какими-то тюками, и бочка с водой. Везти их должны были несколько верблюдов, незаменимых спутников человека в пустыне. Владельцы каравана должны были ехать в отдельной повозке, имеющей более плотный полог, чем на остальных. Мне, и моим людям  предстояло идти пешком. Когда убедились, что все в сборе, караван покинул город. Дорога была хорошо укатана, идти по ней было легко, и так как жара уже спала, шли быстро и до наступления темноты прошли столько, что злосчастный город совершенно скрылся за горизонтом.

Когда тьма сгустилась настолько, что дорога была уже не видна, остановились на привал. Так продолжалось несколько дней: выходили затемно, самое светлое и самое жаркое время пережидали на привале, и выдвигались в путь только по вечерам, и шли уже до самой темноты.
Несколько раз на караван нападали небольшие отряды разбойников, но получив достойный отпор, убирались не солоно хлебавши. Мы с отрядом доказали, что не зря едим свой хлеб, и не зря наша  спасительница доверилась нам.

Все дальше и дальше мы уходили вглубь пустыни, местность стала полностью безжизненной, даже дорога, затерялась в песках. Но караванщики уверенно шли по одному им известному пути, и их уверенность была гарантом, что мы движемся в верном направлении.
 На одном из дневных привалов, когда хозяева каравана закрылись в своих плотных шатрах, мы с товарищами решили разведать округу, на наличие опасности. Для этого отряд несколькими группами разошелся в разные стороны от лагеря. Местность вокруг была засушливая и пустынная, до самого горизонта были только песок и камни. Даже никаких насекомых не было. Я уже собирался возвращаться в лагерь,  как мое внимание привлек какой-то предмет ярко блестевший на солнце. Подойдя поближе, я увидел печальное зрелище: передо мной лежали скелеты воинов, в почти полностью истлевших доспехах. Все кости были на своих местах, рядом, в беспорядке валялись ссохшиеся кожаные фляги, оружие.
У павших было  оружие из стали, при других обстоятельствах его бы не тронули, но путь был неизвестным, а оружие, данное нам было для нас  очень необычным. Мы для того, чтобы лучше почувствовать его, фехтовали между собой, оно было прочным, удобным, но его легкость, иногда, нам мешала. Только  поэтому взяли более привычное - стальное оружие, предварительно похоронив останки по всем правилам, чтобы духи павших не тревожили живых.

Прошло еще несколько дней пути, местность вокруг постепенно начала меняться, снова явилась дорога, которая вела их к горам, появившимся на горизонте. Но, ни одного дерева, ни одной травинки так и не встретилось нам на пути. Помня о своей находке, отряд расходовал воду экономно настолько, насколько это было можно. И лишь только когда на одном из привалов встретился колодец, только тогда мы смогли напиться  вволю, и наполнили свои фляги свежей водой.

  После одного из ночных переходов, мы увидели, что наш путь преградили отвесные скалы, их можно было бы сравнить с неприступной стеной, если бы их не прорезало глубокое ущелье. И по дну этого ущелья и пролегала наша дорога. Она была широкой и достаточно ровной, скалы по обе стороны были настолько высокими, что полуденное солнце заглядывало в ущелье лишь на несколько минут, а все остальное время внизу царил полумрак.  Продвигаясь по этому ущелью, я иногда ловил себя на мысли, что и дорога и ущелье не являются делом человеческих рук. Человеку не по силам прорубить такой широкий и ровный проход в твердых скалах. И природа тоже никогда не делает ровных разломов или трещин, которые можно расширить человеческими руками. Больше всего казалось, что огромный великан из любопытства или удали просто разрезал горы на две половины. И удовлетворив его, просто ушел прочь. Караван шел теперь днем, а по ночам мы все отдыхали.  В один из вечеров, когда все устраивались на отдых, один из караванщиков пришел к нашей стоянке и сообщил, что завтра наш путь окончится, мы выполним свой уговор.

Действительно, еще до полудня показался замок, построенный из того же камня, из которого состояли скалы вокруг. Частично он был в скале, частично построен вокруг скалы, и поэтому казался творением скорее природы, чем человеческих рук.  К тому же он полностью сливался с окружающими его горами, и если не знаешь, что здесь есть жилье, то найти его очень сложно.

 Обитатели замка радостно приветствовали появление каравана. Они с большим почтением проводили внутрь своих соплеменников. Нас провели в отведенные нам комнаты, принесли  поесть и выпить. Молоденькие служанки с таким восторгом смотрели на воинов, и так настойчиво предлагали растереть им уставшие спины и плечи, и помочь им вымыться с дороги, что некоторые не стали отказываться от помощи. А мне было почему-то немного грустно, оттого, что я больше не увижу нашу спасительницу. Хотя мы с ней и не общались в дороге, я был только наемником. Я время от времени ловил на себе её взгляды, и тогда мне казалось, что время замирает от какого непонятного восторга, и хотелось раствориться, исчезнуть в её черных, бездонных глазах.
  Вечером нас позвали за стол отпраздновать благополучное возвращение. В последний момент, пред тем как идти на пир, я и Рон, сами не зная, почему засунули за голенища сапог металлические ножи, найденные нами в дороге, глядя на нас, еще несколько человек сделали то же самое. Из уважения к хозяевам, мы надели пояса с подаренным  оружием, но мечи оставили в комнатах, а взяли с собой только ножи.
 
Столы были накрыты в огромном зале замка, все стены которого были покрыты светящимися рисунками, краски на которых, причудливо смешиваясь и переплетаясь, создавали впечатление то открытого неба, то предрассветного утра, то лунной ночи. Освещали зал рои маленьких мерцающих шариков хаотично летающих над головами пирующих.  Такое освещение не оставляло теней, и вместе с причудливыми рисунками  на стенах создавало ощущение какого-то волшебства, сказки.

За столами нас уже ждали, они буквально ломились от обилия угощений. Нас рассадили через одного с хозяевами замка. И пир начался, за нами радушно  ухаживали, слуги заботились, что бы наши тарелки и бокалы не были пусты. Хозяева занимали нас разговорами и шутками. Я же все время  глазами искал ту, с которой судьба нас завтра разведет навсегда. И совершенно случайно обратил внимание, за столами только старшее поколение обитателей замка, самому молодому на вид было около сорока лет, а остальные выглядели еще старше. Даже слуги были пожилого возраста. Вероятно, мы удостоились большой чести разделить