Грани

папиного шкафа. Но ведь – вот она! И написано в ней чёрным по белому… верней, простым карандашом написано: дедушка к карандашу привычней был, ручек не любил… написано, что за сплав, и как получен – и всё-всё подробно об этой находке. Мало того – в ту минуту, как дочка с внучкой к столу подошли – из окна луч света упал – прямёхонько на нужную строчку.
    С тех пор Лина уверена была: дедушка с ними, как и раньше.

    И когда Женя с Димой и Гелей мысленно или в разговорах перечисляли свою семью, даже не возникало вопроса, сколько их – ясно, пятеро! Папа-мама-Ангелина, а ещё дедушка и чёрный гранат. Это неважно, что двое из них неподвижны и не откликаются. Эка невидаль! Бывают же больные люди, немые и парализованные. Тем более, все знают: отнимая одни чувства, Бог наделяет другими. Кстати, ещё неизвестно, какие нужнее. Во всяком случае, в целом, благодаря оригинальной форме существования двух её членов, их ячейка общества воспринимает мир куда шире, богаче и разнообразнее многих иных.
    А гранат… гранат ещё очнётся. Возможно, когда-нибудь они узнают, кто он и что пережил. Ангелина в это свято верила. Пусть пока лежит он возле дедушки – и спит.

      К тому времени, как всё улеглось, солнышко уже по весеннему пригревало, с крыш наросли громадные сосульки и плакали с утра до вечера, Стёпа едва успевал сбивать их.
    А потом проталины пошли, и снег больше не походил на мягкие кошачьи лапки, а был грязным, но весёлым. А там и ручьи потекли. И Лёшка с Маришкой и Гелей вечно ноги промачивали. Ну, а как не промочить, когда так здорово, так интересно на свете!? Когда в каждой ледышке, в каждой луже, в каждом окне – по сто солнечных зайчиков! Жизнь сверкает ярче алмазов. Жизнь берёт своё. Безо всяких психологов.
    И всё же… Всё ж алмазы так прекрасны! Как радуга, как снег, как звёзды! Звёзды земли! Только надо, чтобы они по-настоящему, из глубин происходили, чтобы лежали там миллионы лет…

        - А пойдёмте, - блестя глазами, подбила Геля Маришку с Лёшкой, - посмотрим на них в Оружейной палате!
    И тут же все легки на подъём оказались, да ещё и Пётр Семёныч как раз, как это вошло у него уже в привычку, в гости пришёл.
    Каменному другу самому-то хотелось между знаменитыми алмазами прогуляться. Как-то будет оно теперь…
    Что старый, что малый… Через час они уже ступали в тихие залы. Надо же! Гелю охранник даже узнал! Поздоровался, пошутил:
        - Зачастила, куколка! Нравится?
        - Очень! - в искреннем восторге прижала та кулачки к груди. Ещё бы не нравилось! Теперь, когда зло позади, гранат, всё же, висел у неё на шее. После некоторого раздумья решились его потревожить. К тому же, мама не так давно приделала новый шнурок. Ангелина тихо поглаживала камень ладонью под свитером.
    Лёшка с Маришкой упивались блеском и сиянием. Но Геля и Пётр Семёныч понимали друг друга без слов. Они ждали минуты, чтобы приблизиться к «Орлову» …
    Нет. Никак уваровит себя не проявил. Наверно, и впрямь слишком он измотался, спасая Лину. А может, просто нужды ему не было. Что зря тревожить?
    Конечно, где-то, в земных недрах клубится странный протуберанец магмы. Что делать? На свете хватает зла. И всё же согревала надежда, что зло обойдёт стороной.
    «Орлов» сверкал, ловя и ломая лучи 57-ью своими точёными гранями, и от них невозможно было глаз оторвать!
      Хотя – и старик, и дети знали, что у бриллианта есть своё, настоящее имя.
        - Вы что-то чувствуете, - тихо спросила Геля Каменного друга, и тот медленно и едва заметно кивнул. Маришка заволновалась:
        - А кто она? Красавица?
    Он снова чуть кивнул, но девочки не успокаивались:
        - А как её звали?
    И еле слышно, чтобы не мешать экскурсии, старик шепнул всем троим:
        - Коришма…