коснулись и для пары продовольственных магазинчиков, где я бывал едва ли не каждый день. И тогда я все больше начал задумываться о неслучайности всего того, что происходило вокруг меня. Все эти люди будто оказались рядом со мной в нужное время в нужном месте. Работа, жилье, продуктовые точки, в том числе и магазин с нитками и иголками – я мог чувствовать себя защищенным со всех необходимых мне сторон. Меня будто принимали в семью неравнодушных, как и я сам, людей. Высшие силы ли, стечение обстоятельств, что так же можно причислить высшим силам, не так уж и важно название. Я чувствовал себя если не нужным среди них, то не пустым местом точно. Я не конфликтовал ни с кем из них, вел себя достойно и тактично.
И, наверное, это было некоей благодарностью свыше, через цепь событий в моей жизни, приведшей к тупой сильной боли в руке, что, в свою очередь, привело к красному шерстяному узелку. Он представил мне все мои переживания такими, какими я их чувствовал, наблюдал внутренним оком. И пусть я по-прежнему страшился той действительности, в которую переместился благодаря нитке, я понимал, что что-то менялось в ней. Медленно, можно сказать, незаметно, но происходило. Нет, я не мог сказать, что на улицах убавилось чудовищ или воздух стал чище, но все внутри меня пребывало на одной волне с этими изменениями.
Во всяком случае, мы знаем друга в лицо, находимся в постоянной связи на каком-то ментальном уровне, все, у кого на руках узелки. Своего рода, община, разрозненная и цельная одновременно. Я все меньше чувствую себя среди этой серой злобной реальности, все больше начинаю дышать чистым воздухом, проникающим через невидимые отверстия в ней, все больше начинаю слышать звуки по ту ее сторону. И, кажется, начинаю все больше подстраиваться под размеренный и неторопливый ход времени, чью пульсацию передает мне мой узелок на руке. Нет, значит все действительно имеет смысл.
конец
Глава 30. Нет секретов
Это было в начале лета.
Его взгляд был неожиданным и острым как бритва, полосонувшая по глазам. Неподготовленному человеку вроде меня этот взгляд однозначно доставлял явные физические мучения. Мне пришлось на секунду остановиться, чтобы охнуть и протереть собственные глаза от внезапной в них рези. Меня охватило даже чувство стыда за мои намерения проследить за этим человеком, за которым я следовал уже несколько утомительных и бесконечных минут. Я подумал, что хотел, чтобы он понял, что его пасут, а потому чувство раскаяния за свое преследование казалось мне просто неодолимым.
Тем не менее, за всем моим смущением и железобетонным самовнушением больше не заниматься ничем подобным, кто бы ни попросил, я пришел к мысли, что этот мужик видел все, что происходило у него за спиной. Никак не чувствовал, а именно видел физическим зрением. Будто где-то под густой и неподстриженной черной шевелюрой на его затылке пряталась еще одна пара глаз, для взгляда которых не существовало никаких преград. Именно этот взгляд я ощутил на себе, прочувствовал каждой частицей своего тела; именно этот взгляд оставил в моем сознании слишком четкий след.
Но разве возможно такое? Да все возможно. В этом мире бывает куда больше, чем может представить людское воображение. Человек с глазами на затылке – почему нет?
В какой-то момент он свернул за угол, а когда я поравнялся с этим местом, толстые цепкие пальцы схватили меня за шиворот и потащили куда-то в подворотню. Тот, кого я преследовал, был мордатым плечистым здоровяком в самом расцвете сил. Я сразу понял, что бороться против него мне не стоило. Мужчина напоминал амбала из каких-нибудь комиксов про супергероев, которого в анимированном варианте наградили еще большей физической силой.
-Ты кто, мать твою, такой, щенок? – зашипел он, прижав меня к стенке обеими руками и дыша мне в лицо табаком, - Какого хера за мной хвостом волочишься?
Мелкие вдавленные внутрь черепа его глаза сверкали в гневе. Тогда же я различил в них нечто неестественное, что-то, чего в них не должно было быть. Темные зрачки были слишком расширены, по сути, черная пустота их оставила по краю всего лишь тонкий ободок карего цвета, если его вообще можно было разглядеть. Столь расширенные зрачки глаз я мог наблюдать только у своего кота, готового вот-вот совершить бросок за блестящим фантиком на ниточке. Жуткий мертвый холод сочился из них, обрушивался на меня со всей мощью, на которую был только способен. Будто то были глаза не человека, а холодной бездушной машины, и если бы я попытался выдавить их, то наверняка бы почувствовал под своими пальцами твердые окуляры встроенных под ними камер. И в тот момент я пересрал не по-детски.
-Ладно, ладно, я все скажу, - само собой вырвалось у меня из горла, - Возле банка, откуда ты вышел, меня остановил человек в штатском. Предложил несколько сотен, чтобы я проследил за тобой.
-Какой еще человек? – не ослабляя своей хватки, допытывался громила, - Ведь зашибу тебя, дрища, голыми руками, ни одна ищейка не найдет. Говори давай, пацан.
-Он не представился. Высокий, худой, лысый, - затараторил я, - На правой руке шрам от давнего ожога.
По выражению его лица я понял, что амбал догадывается, о ком я говорю. Хватка его ослабла. Однако зрачки его, по-прежнему, были расширены сверх предела.
-Что он сказал?
-Просто предложил чуть подзаработать, - я старался говорить максимально честно, понимая, что оказался не в том месте не в то время.
Несколько долгих секунд амбал пронизывал меня мертвым холодом своих необычных глаз, не зная, что сказать в ответ.
-Можно, я просто свалю, братан? – предательским слабым голоском попросил я.
-Просто не получится, - он, наконец, отпустил меня, - Смотри мне в глаза, пацан. Смотри внимательно и вспоминай.
Я вспомнил практически сразу, возвращенный из чувства страха и трепета, вызванного мертвым холодным взглядом его глаз и прочной хваткой рук. Я вспомнил глаза того, другого, который заплатил мне почти тысячу за тем, чтобы я проследил за амбалом. Такие же неестественно большие, огромные зрачки, подобные черной бездне, казалось, отнявшие мои воспоминания о них, стоило мне только повернуться к лысому человеку спиной. А ведь верно: я полностью забыл об этой существенной детали, сосредоточившись на объекте своего наблюдения. Была ли это целиком вина моей памяти? Или же так хотел тот молодой парень?
-Что это, гипноз? – не мог сдержать своих эмоций я.
-Нет, максимальный обзор зрения, - опроверг амбал без намека на шутки, - На все триста шестьдесят градусов. Возможность видеть себя в пространстве целиком, включая собственную спину. Таких людей по пальцам одной руки можно пересчитать.
-Я никому не скажу…
-Не имеет значения, пацан. Пойми, мы неизбежные противники друг для друга, хорошо знакомые между собой. Борьба за превосходство в условиях полного контроля. Никаких секретов, никаких неожиданностей, только точный расчет действий. Ты стал свидетелем, вступил в прямой контакт. Дважды: с ним и со мной. Не я, значит он. Тебе придеться по углам прятаться потому, что на открытом пространстве тебя всегда обнаружат… Я тебя не пугаю, просто обозначаю перспективы, цена которым тысяча рублей, и того меньше. Думаю, сейчас ты понимаешь, что бесплатного сыра не бывает даже в мышеловке. Так-то, пацан.
Если все это и походило на правду, то она определенно мне не нравилась, оставив внутри крайне неприятный осадок. Да что там утаивать, я был напуган. Какие у меня могли быть разумные объяснения этим чертовым глазам и мертвому холодному взгляду, больно коснувшемуся меня со стороны затылка амбала?
-И что мне делать теперь?
-Забыть о нас, - заявил он, - И не искать больше легких денег. Не будешь дергаться, может, и о тебе забудут.
Он оставил меня возле стенки, а сам быстрым шагом скрылся в глубине подворотни. И я еще долго не мог сделать и шагу прочь, рассматривая пустое пространство, в котором амбал растворился как дым в небесах. Мысли мои были заняты человеком, заплатившем мне за слежку. А ведь мне предстояло вернуться к нему, по нашей с ним договоренности ожидавшему меня возле центрального парка, что находился всего в квартале от этого места. Кинуть лысого не представлялось возможности, мне пришлось оставить ему в залог свой телефон, из которого он позволил мне вынуть батарею. И сейчас мне было не жалко оставить не модный и недорогой мобильник.
Но лысый ждал меня, вальяжно развалившись на лавочке. В руках его были кремовые пирожные и начатая литровка газировки. Я назвал ему адрес, где потерял амбала из виду, лысый лишь молча кивнул головой. Затем без промедления протянул мне мой телефон.
-О чем вы говорили? – негромко спросил он, притормозив меня, собиравшегося побыстрее покинуть его общество.
-О том, что бесплатного сыра нет даже в мышеловке, - тщательно обдумав каждое свое слово, наконец, выдохнул я.
-Хороший ответ, - вновь кивнул лысый, не глядя на меня, - Только и свидетели нам не нужны. Старайся не попадаться мне на глаза. Терпеть не могу проныр и ищеек. Свободен.
…без окончания…
Глава 31. Сила земли
из дневника:
Решил записывать. Не знаю почему, но, думаю, отдам Олегу. Пусть эти записи хранятся у него. Олегу можно доверять. Я не стесняюсь говорить с ним на темы, личные для меня, которые касаются куда более тонких частиц меня самого, тех, что я вряд ли обнажил бы перед самим собой. Тех, что открываются мне во время сна.
Моя бабка перед смертью тоже много спала, говорила, что земля притягивает изможденное тело. Эти ее слова надежно закрепились у меня в голове. Но, кажется, я начинаю понимать как это происходит. Как будто те самые тонкие частицы меня все сильнее давят изнутри, намереваясь вырваться на свободу, и стоит лишь мне закрыть глаза, они больше неподвластны телу. И это только мне на пользу. Потому что там все иначе, там успокоение, которому они принадлежат…
Я не знаю как это произойдет, но чувствую, что времени остается все меньше. С каждым днем мне становится только хуже, тело теряет необходимую против них прочность, но в том все дело, что мне хотелось бы как можно скорее покинуть его стены и дать, наконец, полную свободу тому мне, который заперт внутри.
Последние полгода это уже правило без исключений – два-три отхода ко сну на час-полтора днем и глубокий беспробудный сон с половины двенадцатого вечера до шести утра в выходные дни. После работы же меня выносит в долю секунды, даже не помню как засыпаю. Сонное состояние не отпускает меня ни на миг, остается со мной всегда. Его не согнать ни кофе, ни холодным душем, ни зарядкой, ни рабочим процессом. Я будто все время возле портала, за которым от привычного меня не остается и следа.
Я знаю, Олег будет читать это, он просто охуеет. Хотя, конечно, я рассказываю ему о той жизни, в которую попадаю во время сна, и которую помню во всех деталях. И я не могу не говорить об этом. Кажется, это единственное, что отвлекает от ****ства, отвергнувшего меня и отвергнутого мной самим. Я чувствую эту боль, витающую в воздухе вокруг меня, чувствую как она пропитывает Олега насквозь, я вижу ее своими глазами, и ничего не могу сделать. Я не могу описать ее в словах, пусть это будут бледные пятна, сочащиеся прямо из людских тел, размывающие собой лица.
И там, в моих снах, которые все больше
