медицинского халата на ней было длинное белоснежное платье с отливом, в котором она чувствовала себя очень и очень комфортно. Как самая настоящая сказочная принцесса, находящаяся в самом эпицентре чудес, придуманных, чтобы раскрасить ее темно-серую жизнь. Не хватало лишь принца на белом коне, но он был и не нужен здесь, и она понимала, что это место принадлежало только ей, и среди всего этого великолепия она чувствовала себя полностью завершенной. Расцветшей и дарующей свою силу на благо жизни подаренному ей райскому уголку. Она могла попытаться выбраться через окно наружу и приблизиться к оленю и единорогу, коснуться их рукой, но чувствовала, что не в том заключался смысл созданной Стасом реальности, что Марина с легкостью могла разрушить ее в своем стремлении покинуть стены спальни, из которой, кстати, не хотелось выходить даже по нужде.
-Как самочувствие? – поинтересовался Стас, навестив ее на следующее утро ее изоляции, - Я вижу, ты здесь прямо в шоколаде.
Несмотря на его добродушную искреннюю улыбку, он был слегка не форме. Марина отчетливо разглядела в глазах Стаса тревогу, на которую он старался не обращать внимания, но удавалось ему это не очень.
-Напиши на этого мудака заявление, чтобы впредь не распускал руки. Тебя же посмотрит Соловьева, она хороший врач. Она скоро будет здесь, когда освободится.
Стас обнял ее.
-Поверь, я не бросаю в беде, я не могу. Я давал клятву.
Уж в этом Марина не должна была сомневаться. Стас хорошо знал свое дело. Люди благодарили его за его упорство, и морально и материально. Несли деньги, элитный алкоголь, оставляли номера телефонов и визитные карточки. У Стаса хватало связей.
И заключенная в его приятные объятья, Марина ощутила легкую его дрожь, знакомый ей озноб, изо всех сил скрываемый Стасом, но все же заметный.
-Я не спал ночь, был занят, - пояснил он без всяких колебаний, - Не обращай внимания.
-Тебе нужно прилечь, - не сдержалась Марина.
Стас только кивнул, явно постеснявшись сам попросить ее об отдыхе. Он не хотел ее беспокоить, чувствуя, как она еще не окрепла в полной мере. Однако, Стас сам был ослаблен. Что-то произошло с ним ночью, что отняло от него большой кусок. Марина подумала, что будет лучше, если она сделает с ним то же, что он делал для нее. Она не имела никаких оснований не позаботиться о нем, не дать ему той же заботы и ласки, которыми Стас руководствовался, устроив Марине ее временное пристанище. Она была благодарна ему. И она была уверена в том, что ей не составит труда перестроить стены спальной комнаты в замке в нечто иное, подходящее для него.
И едва он закрыл глаза, Марина провела рукой прямо по лицу Стаса, чувствуя, что все вокруг пришло в движение, будто волна прошла, искажая пространство.
-Что ты делаешь? – спросил Стас, распахнув глаза, - Не надо, прошу.
-Еще как надо. Все хорошо, - настаивала она негромко, - Ты должен отдохнуть. Ты ночь не спал.
Она вернулась в прежнее облачение медсестры, в то время как Стас был весь в грязи, с кровоточившими ранами на теле воин, переживший тяжелое побоище и подобранный с поля сражения. Но оказался он не в военном госпитале среди прочих раненых, вокруг которых суетились врачи и медсестры, а в стенах дома, лицом к лицу с той, что ждала его возвращения где-то совсем далеко от войны, совсем далеко от утопавшего в огне мира. И раны его, ужасные и тяжелые, могли быть исцелены не скальпелем, но всего лишь одним голосом верного и преданного человека, чья утонченность и нежность выдержали испытания временем и ужасами войны и вечных страданий. И стены дома были полны этой легкостью и утонченностью. И едва Стас оказался в родной кровати легкость и утонченность коснулись его всей своей сутью, существом, проникли через раны в каждую клеточку его тела, достали до самой души, теперь уже вполне осязаемой им как и все вокруг.
Нет, он не спал не одну ночь. Он будто не спал вечность, будто закрыв глаза, он вновь попадал в ад, в самое пекло сражения, окруженный грохотом снарядов и бомб, стонами раненых, безумным смехом пирующей смерти. Кровать, возле которой Марина присела на стул, затягивала его раны, унимала гудевшее в расслаблении тело, впитывала и растворяла грязь и кровь.
Марина не просто усыпила его, но погрузила в глубокий крепкий сон, стараясь, при этом, как можно меньше шуметь.
От других девчонок, так же интересовавшихся ее здоровьем, она узнала не только о том, что Катька, ее подруга, была младшей сестрой Стаса, и, в отличие от старшей его сестры – Леры, куда более серьезной и практичной, с которой он почти не общался, могла учудить какой-нибудь выкидон. Прошлым вечером Лера и Катька сильно поругались из-за денег (впрочем, как и всегда), Стасу пришлось вмешаться в их конфликт. Катька осталась в меньшинстве, психанула и свалила в какой-то ночной клуб, так что брату пришлось покататься по городу в ее поисках. Он нашел ее пьяной, пробыл с сестрой до утра, и разрешил ей сегодня не выходить на работу. Вкупе с рабочими вопросами семейные разборки заставили Стаса серьезно понервничать, так что отдых ему требовался капитальный.
А ведь это Катька устроила Марину медсестрой сюда. И ничего не сказала о своих родственных отношениях со Стасом. Упомянула лишь о том, что он не был женат. И еще сказала, что Марине стоило задуматься о своей личной жизни.
И вот Катька оказалась на рабочем месте, в одиночной палате, в которой Марина провела прекрасные мгновенья в своей жизни (благодаря возможностям Стаса), а теперь переделанной под нужды самого Стаса. И вот Катька оказалась в воплощенном в реальность воображении Марины. И ничто не выдавало на лице Катьки прошедшую пьянку, так измотавшую родного брата. Катька была в той комнате замка, она знала о доброй силе брата, служившей людям только во благо. Ведь Марина была не единственной, на ком Стас применил ее.
-Как тебе это удалось? – в недоумении вопрошала Катька, впечатленная увиденной обстановкой.
Кроме Стаса и Марины Катька, похоже, была единственным человеком среди персонала, кто мог видеть эти изменения воочию, кто помимо ее брата смог увидеть стремление помочь ему.
-Так же как это сделал Стас, - пожала плечами Марина, - Думаю, в этом нет ничего сложного. Здесь принято бороться с болью, так ведь? Стас устал: проблемы на работе и дома, я подумала, что в моих силах дать ему то, что он хочет… Не надо ругаться.
-Я прошу тебя не лезть в наши дела, - все поняла Катька, которая слишком рассчитывала на поддержку брата.
-Даже не собиралась, - улыбнулась Марина, - Только любовь и ласка…
без окончания
Глава 30. ЧОП
Влад вломился в квартиру подобно вырвавшемуся из клетки голодному хищнику, стоило Танюше лишь снять цепочку с двери. Но уже в тот момент она чувствовала его ничем не прикрытую агрессию. Он сбил бледную в ужасе девушку с ног, рукой зацепил ей лицо, отчего из носа Тани пошла кровь, после чего Влад схватил несчастную за волосы и поволок в зал.
-Ты… Это ты все сделала… Ты виновата, - жадно дыша в гневе хрипел он, - Зачем открыла свой поганый рот? Мерзкая сука.
Танюша кричала от боли и в страхе. В своем гневе Влад выхватил из-под кожаной куртки бейсбольную биту с намерением без промедления пустить ее в ход. Девушка закрылась руками, предчувствуя близкий конец, ее слезы и мольбы о пощаде лишь раздували животный огонь, полыхавший в груди молодого человека, которого Таня знала всего год, и которому так хотела помочь.
Но прежде чем бита успела опуститься несчастной девушке на голову, все вокруг внезапно застыло и остановилось на миг. Происходящее на экране того же телевизора замерло недвижимой картинкой. Таня вдруг увидела саму себя, в голубом домашнем халатике, растрепанную, совсем беззащитную и крошечную, вжавшуюся в диван. Влад возвышался над ней с занесенной битой в руках подобно мертвому истукану. Он примчался к подружке с целью разделаться с ней, если не убить, то очень сильно покалечить – несчастный молодой человек, у которого возникли очень серьезные проблемы с законом по вине так называемых друзей. Рассказав сотрудникам органов все, что знала, Таня всего лишь хотела как лучше для Влада. Потому она открыла ему дверь, хотя понимала, что он был здесь с плохими для нее намерениями.
Но здесь был и кое-кто еще, кого она совсем не ожидала увидеть в своем доме. И именно он заставил мироздание застыть на месте. Таня узнала его. То был сосед из квартиры напротив. Он вошел через незакрытую Владом дверь, наверняка он слышал крики девушки, а теперь встал рядом с ней, и внимательно изучал приближение возможной ее смерти. Она знала только его имя – Виктор. Он был одет в черную униформу охранника, с нашивками названия организации, которую представлял. И прежде Таня ни разу не видела его в таком виде.
Виктор был старше ее лет на двадцать пять. На спокойном мясистом лице его уже были морщины, стрижка под «ежик», оценивающий обстановку взгляд небольших глаз. Высокий и плечистый, он идеально подходил на роль чоповца, черная униформа сидела на нем так, будто в ней он родился на свет. Однозначно Виктор был прежде ментом, впрочем, Таня об этом ничего не знала, тем не менее, эта строгая, четкая и уверенная энергетика окружала этого мужчину ног до головы. Все движения его были рассчитаны, из хватки его рук вряд ли можно было вырваться. И когда Таня видела его в повседневной одежде, никак не связанной с униформой охраны, Виктор был абсолютно другим человеком, и от прежней четкости и хладнокровия не оставалось и следа. На поясе же того Виктора, что она видела сейчас, висела кобура с настоящим боевым пистолетом.
-Я услышал твои крики, - наконец, обратился Виктор к девушке после долгого осмотра застывшего Влада с битой в руках, - Кто это?
-Как? – не смогла собраться Таня, растерянно воспринимая все происходящее вокруг нее, - Что такое? Это Вы заставили его замереть? Вы вытащили меня из моего тела? Я не понимаю, как?
Виктор остановил ее жестом руки.
-Кто это? – негромко повторил он.
-Его зовут Владислав, - дошло до девушки, - Я встречаюсь с ним уже год.
-А это? – все с тем же хладнокровием спросил Виктор, указав на биту.
-Он слышит нас? – в свою очередь поинтересовалась Таня.
Она встала перед молодым человеком, которой вот-вот размозжит ей череп, заглянула в его остекленевшие глаза, и не услышала его дыхания, не почувствовала его сердцебиения. Влад будто умер в своей вертикальной позе. И даже кожа его оставалась ни теплой, ни холодной, Таня просто не смогла определить ее температуру на ощупь.
-Он умер? – обратилась Таня к своему соседу.
-Нет. И он нас не слышит, - сразу на два вопроса ответил Виктор, - Так почему твой любимый намерен сделать это?
-Влад связался с дурной компанией, - заговорила-таки Таня, все еще рассматривая своего жениха, - Они его подставили, сделали крайним, его подозревают в разбое и убийстве. Я рассказала следователям о том, как Владу промывали мозги, рассказала, все, что знала о тех ребятах. Думаю, там все еще хуже. Думаю, им все это не понравилось.
-Ты же понимаешь, что произойдет, когда я уйду? Он уже поднимал на тебя руку?
До этого момента Влад не поднимал на нее руки, но иногда сильно выходил из себя, кричал на Таню, оскорблял, и слова его были настолько грубыми, настолько обидными, что физическое насилие могло бы показаться
