выстрелы в своего преследователя в штатском.
У тети Клавы тоже имелись ключи. Она считалась общим членом семьи, по крайней мере Дрон не имел к тете Клаве ни одной претензии. Такая же вдова как и его мать, она довольно быстро нашла общий язык на почве отношений между их детьми. Ее алкоголик после очередной пьянки сгорел в доме своего собутыльника когда Леночке только-только исполнилось восемь. Хотя и все остальные годы до того дня она воспитывалась исключительно одной матерью. После знакомства молодых обе женщины вместе держали обоюдный огонь в любящих сердцах под неусыпным надзором. Тетю Клаву Дрон считал второй матерью, она стала бы одной из тех тещ, о которых слагать анекдоты не то что некрасиво, а просто кощунственно. Впрочем, и Леночка была совсем непротив добавить к термину «свекровь» определение «золотая».
-Я – Дрон, теть Клав, - поправил Дрон, даже не повернув головы к ней, - Не люблю имя – Андрей.
-Ну ладно, Дрон так Дрон, - улыбнулась тетя Клава, - Чего передают?
Человек в черном плаще спрыгнул-таки на мостовую, где его уже ожидал автомобиль. Едва впрыгнул внутрь салона, даже не успел на секунду захлопнуть дверцу, машина рванула с места с визгом резины. Его преследователь сделал пару выстрелов вдогонку ускользнувшему беглецу, но уже ничего нельзя было изменить.
-Буржуйский бред, - и Дрон щелкнул кнопкой пульта, переключившись на другой канал.
-Угу, - тетя Клава кивнула, наверное в знак солидарности, - А ты чего на полу сидишь?
-Чай не баре, - улыбнулся Дрон почти сразу.
-Что-то ты какой-то сам не свой, - тем не менее заметила она, - Ты не заболел? Ну-ка, посмотри на меня.
Дрон послушно повернул лицо на «вторую мать». Обычно его раздражала излишняя заботливость с чьей-то стороны (он всегда прощал ее только одному человеку). Он поднял взгляд прямо в глаза сорокалетней женщины, ставшей для него родной за сравнительно короткий срок.
«-Живая», - стремительно мелькнуло в его голове в ту же секунду. И это не была иллюзия, очередная из всех предыдущих, к которым он привык в общении с дочерью отставного старшего офицера. До трагедии Дрон как-то не обращал должного внимания на сильную схожесть Леночки с собственной матерью. Та же осанка, та же стройность фигуры, тот же рост. Почти то же лицо. С некоторыми, однако, отличиями, но в целом, напоминающее личико с фотографии в его нагрудном кармане. Раньше Дрон никогда бы не нашел в тете Клаве ни единого напоминания Леночки, про себя завышенно преувеличивая роль всех искажений конституции тела. Его внимание полностью было уделено ее дочери. Да и после смерти Леночки в памяти еще не померк ее образ.
То ли дело, теперь. То ли дело, после «накруток» в присутствии Юли. То ли дело, всего несколько часов назад, после резкого бзика в голове. Ему даже показалось, что он опять видит эти крылья, в этот раз за спиной тети Клавы. А внутри уже набирало силу нечто, что он испытывал, находясь рядом с Леночкой. Нечто, что двигало его желанием быть с ней рядом неотрывно, каждую секунду, каждый миг его жизни. В груди Дрона загорался целый пожар, по всему телу разливались приятное тепло и слабость. И он хотел тогда прижать Леночку к себе как можно крепче, чтобы никогда не отпускать и не потерять это нечто, чтобы никто не мог и ничто не могло отнять ее у него никакими силами. Он хотел чувствовать ее дыхание рядом, слышать ее сердце, наслаждаться теплом ее тела бесконечно долго, держа ее в своих руках.
-Лицо у тебя бледное, Дрон, - тетя Клава, казалось, совсем не видела его происходящих изменений внутри, - У тебя есть температура?
Да, у него была температура. Кровь мощным напором била в голову, разливая жар в мозгу. Дрон ощущал сильную пульсацию в висках, эхом отдающуюся в ушах.
Тетя Клава прикоснулась к его лбу ладонью, стараясь ощутить этот жар. Кровь с той же силой хлынула обратно, забрав тепло с собой. Ладони тети Клавы оказались теплыми, в отличие от прохладных ладоней Леночки. По всему телу будто ледяная волна прошла, в один момент отрезвляя все возбужденное состояние Дрона, вызвала чуть заметный озноб.
-Я так и думала, - женщина с сочувствием покачала головой, видимо, ожидая поймать все симптомы простуды, - И когда ты только успеваешь подхватить эти болячки?
-Да все нормально, теть Клав, – он даже встал на ноги.
-Ничего нормального я не вижу, - строго заявила она в ответ на его улыбку, - Малый только с армии вернулся, целый и невредимый, слава Богу, за два дня уже успел вирус подцепить. Где это видано? Что они там с вами только делают, что с обычной простудой ребята на гражданке справиться не в силах?
-Да я даже ничего не чувствую, - с улыбкой отмахнулся Дрон и направился в прихожую, намереваясь выйти на свежий воздух.
-Куда это ты собрался с температурой? – тетя Клава проследовала за ним хвостом.
-Как говорится – клин клином вышибают, - он застегнул бушлат на все пуговицы, нахлобучил на голову шапку, - Вернусь через час-полтора, не позже…
…Дрон был на кладбище всего раз в своей жизни, когда хоронили отца. Это случилось за полтора года до встречи с Леной. Тогда тоже было пасмурно, но на улице стояла середина осени, а в тот день даже моросил мелкий-мелкий дождик. Территория погоста находилась на окраине Эрска, в получасе ходьбы от дома Дрона его широким шагом. Он направился туда пешком, хотя можно было с легкостью пересесть на автобус или на такси.
Без приключений Дрон добрался до постоянно раскрытых настежь вовнутрь кладбищенских ворот. Он шел сюда с сильным желанием остановиться и повернуть обратно домой, тем более, что тетя Клава обнаружила у него температуру (чем не повод отступить от необдуманных шагов?). Но еще в его голове мелькала мысль, что он встретит там Юлю. И не менее сильное желание увидеть Юлю соперничало с первым. Потому что здравый рассудок твердил Дрону о совершенной ненужности возникшей идеи посетить зарытые в землю ставшие бесполезными для него останки, когда-то ранее бывшие Дрону возлюбленной и его ребенком. Кроме того, ему не было известно месторасположение могилы, на которую он намеревался прийти.
Но Дрону повезло: остановившись в воротах и растерянно озираясь от бесконечного множества оградок и крестов, он сразу заметил знакомую фигурку в одежде, подобной той, в которой приходила Юля. В принципе, ему бы обязательно помог кладбищенский сторож.
Это и в самом деле была Юля (яркий голубоватый свет сложенных за ее спиной крыльев Дрон заметил еще при входе на территорию погоста). Она сидела на скамейке у самой могилы Леночки. Здесь не было креста, стояла черная плита с выбитыми инициалами и датами непродолжительной и совсем короткой жизнями (их положили в одну могилу). Совсем свежий венок лежал на заметенном снегом холмике.
-Скажу честно, я не ожидала, что ты придешь, - сказала Юля, когда он несмело остановился у ограды снаружи.
Девушка увидела его, когда Дрон, сбив темп своей скорости, направлялся по расчищенной дорожке. Она следила за его приближением, сейчас на ее ухоженном лице играла искренняя улыбка. Будто совсем ничего не случилось сегодня утром.
Дрон осторожно сел рядом с Юлей на обметенную скамейку. Он нутром чувствовал себя гостем, в то время как Юля могла назвать себя хозяйкой положения. И она имела полное право назвать себя именно так.
-Полчаса назад я тоже не ожидал, что окажусь здесь в качестве гостя, - честно пожал плечами Дрон, - За все время после их смерти ни разу не возникло желания прийти сюда.
-А я часто здесь бываю, - она смотрела в покрытый снегом бугорок земли, - Почти каждый день. Иногда мама приходит. Но мне спокойнее здесь одной. Я даже почти всех своих друзей разменяла на Лену и Веронику. Может быть, это и неправильно с моей стороны. Но по крайней мере, я не чувствую себя в одиночестве.
Юля на самом деле была совсем обычной девочкой. Т.е. без каких-либо заморочек, которые могли сбить его с толку. Она не вела никакой игры на хитрость. Она действительно хотела говорить с Дроном открыто, без фальши. Юля и правда чувствовала себя виноватой перед ним, виноватой за содеянное старшим Козыренко. Привычная серая мышь, в данном случае, зарывшаяся в свою отдельную норку, с отличными от остальных интересами. По крайней мере, такой она хотела казаться.
-Давно ты знакома с Игорем и Ирой? – после короткого молчания вдруг задал вопрос Дрон.
-Почти год, - Юля пожала плечами, - Я боялась говорить со всеми ее близкими, хотя молчать тоже оказалось противно и трудно. Больше всего боялась встретиться с тобой, поэтому держалась от всех вас подальше. Мама советовала мне не высовывать носа из дома лишний раз первое время. Тем более, что решение суда не устроило пострадавшую сторону. Это уже когда ты уехал служить, мама решилась пойти к тете Саше и тете Клаве с соболезнованиями и извинениями. А я пошла к Игорю с Ирой. Думала, с ними говорить будет проще. Это была их идея - написать тебе письмо в часть. Второе я послала по собственной инициативе.
-Я не хотел читать их, как только видел адрес, - честно признался Дрон.
-Мне приходила в голову та же самая мысль, - коротко улыбнулась она, - Ты, наверное, тоже назвал меня дурой, получив второе письмо?
Юля неожиданно повернулась к нему. Нет, она не была Леночкой (пока) сейчас. Совсем другое лицо, ничего общего не имеющее с личиком на фотоснимке. Если только плавные очертания розовых тонких губ могли напомнить ему о ней. Но у Леночки не было идеально круглой родинки над левым их уголком. Но даже такое непохожее на то личико лицо Юли светилось каким-то мягким льющимся из добрых голубых глаз светом, как было с Леной.
Юля чуть заметно приоткрыла рот, будто желая сказать что-то еще, но тщательно обдумывая свои будущие слова.
-Мой отец знал о твоем местонахождении, - наконец выдала она, тут же закусила губу, - Он знал куда тебя отправят служить, знал о твоей командировке на войну. О твоих подвигах тоже знал… И об убийстве той снайперши…, - добавила Юля совсем тихо, почти полушепотом.
Ее новое признание пролилось на Дрона неприятным холодным душем.
-Он сам рассказал об этом нам с мамой, - дополнила девушка, вновь обратившись к могиле.
-И что же он рассказал? – теперь уже Дрон впечатал свой взгляд в Юлю.
-То, что ты расстрелял ту девчонку в упор. Выпустил в нее всю обойму. После этого тебя отправили в дурдом. У отца есть кое-какие связи в столице. Он настаивал, чтобы тебя вернули домой как можно скорее. Убеждал этих чиновников в твоей нездоровой психике. Только потому, что не было никаких доказательств преднамеренного убийства снайперши, он добился твоей отправки в психушку на обследование. Сам понимаешь, оттуда одна дорога – домой.
Дрон не хотел, чтобы кто-либо еще (теперь уже кроме Козыренко и Бурова) знал о тех событиях. Убийство в приступе внезапной вспышки ярости. Да, был определенный виновник смерти двух его сослуживцев; да, он хотел свернуть ему башку, это вполне нормальная реакция на агрессию со стороны; да, ее взяли прямо с винтовкой в руках. Но стрелял Дрон в каком-то забытье, когда он даже не помнил как нажимал на курок, и продолжал нажимать даже после того как патроны закончились. Если до того и была ответная агрессия, она мгновенно испарилась вместе с отобранной винтовкой из рук той девки, которой семьей впору обзавестись.
-Я должен
