БЛАГОВОЛИТЕЛЬНИЦЫ, ИЛИ АНТИЛИТТЕЛЛ

просмотрел.
Итак, Орлов А. М."Тайная история сталинского времени".
Орлов, он же Лев Никольский, Александр Берг, Вильям Годин, «Швед» — всё это псевдонимы одного человека: Льва Лазаревича Фельбина ((1895–1873). Но в кругах советской и международной разведки он официально фигурировал как Александр Орлов. Под этим именем он и вошёл в историю спецслужб, где его до сих пор считают не только выдающимся теоретиком и практиком разведывательной работы, но и самым разносторонним, сильным и продуктивным советским разведчиком. Лев Фельбин родился в Бобруйске, в ортодоксальной еврейской семье торговца лесом. Доходы отца были невелики, но мальчик получил неплохое образование. С детства он мечтал стать кавалеристом. Конечно, в условиях царской России это было нереально. Родители хотели видеть сына адвокатом, и он согласился. Но тут началась война, и учёбу пришлось прервать. Льва призвали в армию и вскоре направили в военное училище. Октябрьскую революцию прапорщик Фельбин встретил с восторгом. Он вступил в партию большевиков и принял активное участие в гражданской войне. Потом попал в особый отдел 12-й армии, где его, умного, способного, физически хорошо развитого, заметили и вскоре назначили начальником контрразведки. На молодого человека обратил внимание и Дзержинский, который пригласил Фельбина на службу в ЧК. Нового сотрудника направили в Архангельск, в погранвойска. Здесь он познакомился с прелестной девушкой Марией Рожнецкой, которая стала не только его женой, но и другом, помощником на всю жизнь. Вскоре Фельбина-Орлова перевели в Москву. Работая в центральном аппарате, он осуществил мечту своих родителей — закончил юрфак МГУ, после чего получил назначение на пост командующего погранвойсками Закавказья. Здесь, кстати, он был представлен Сталину и Берии.
Уже через год Орлова забирают в ИНО (иностранный отдел) ОГПУ. Он становится кадровым разведчиком-нелегалом. Главная задача, которую поставило руководство перед резидентом, — создание разветвлённой, хорошо законспирированной разведывательной сети в ряде европейских стран. Так в Германии появилась созданная Орловым легендарная «Красная капелла».
Разведывательную сеть, располагавшую связями в высших кругах британского общества, Орлов внедрил и в Англии. В течение тридцати лет в СССР отсюда поступали сведения, какими не располагали даже союзники Великобритании. По слухам, учитывая такие успехи, Льва Лазаревича хотели назначить руководителем ИНО, но тут вмешалась… любовь. Одна из сотрудниц НКВД влюбилась в Орлова и стала его преследовать. Когда он отверг все притязания женщины, в том числе и требование оставить семью, она покончила с собой. Чтобы замять дело, Орлова направили в Испанию. В 1936 году он становится резидентом советской разведки, руководит партизанским движением в тылу мятежников.
Выполняя личное указание Сталина, Орлов организовал отправку в СССР испанского золотого запаса, за что был награждён орденом Ленина.
В мае 1938-го, в Антверпене, Орлову приказали явиться на борт советского судна, где вроде бы должно было проводиться ответственное совещание. Разведчик понял, что это ловушка. Он подтвердил Москве своё согласие, а сам, забрав жену и дочь, через Францию и Канаду выехал в США. Затем переправил Сталину и Ежову два одинаковых письма. В них он предупреждал, что провалит агентуру многих стран, если семью или родственников, оставшихся в СССР, будут преследовать. Сталин распорядился оставить родственников мятежного резидента в покое. Однако решение это держалось в секрете. В том числе и от Орлова, семья которого меняла в США города и квартиры, опасаясь агентов НКВД. Злой рок преследовал разведчика со всех сторон. В 1940-м умерла его единственная и дочь Вера. Спустя ещё какое-то время ушли из жизни его мать и тёща. Больше опасаться было, очевидно, не за кого. И тогда Орлов пишет книгу против Сталина. Первые публикации отрывков из этой книги в журнале «Лайф» были подобны взрыву. «Взрывная волна» докатилась и до директора ФБР Гувера. Дело Орлова назначается к слушанию в комиссии по безопасности. Но подследственный был во всеоружии: за 15 лет жизни в США легенда, которую тщательно продумал для себя Орлов, оказалась неуязвимой. На допросах Александр вёл себя спокойно и уверенно. Не скрывая того, что скрыть было нельзя, он ничего конкретного не говорил о советских разведчиках. В доказательство того, что не преследовал троцкистов, привёл выдержки из письма, которым лично предупреждал Троцкого о готовящемся на него покушении.
Но Троцкий не поверил, и это стоило ему жизни.
Кроме преподавательской деятельности в Мичиганском университете, он написал и опубликовал вторую книгу — «Руководство по разведке и партизанской войне».
Меня особенно заинтересовали страницы об убийстве Кирова и борьбе Сталина с заговором троцкистов.
Итак.
"1 декабря 1934 года молодой коммунист Леонид Николаев вошёл в здание Смольного и выстрелом из револьвера убил наповал члена Политбюро Сергея Мироновича Кирова, главу ленинградской партийной организации. Убийцу схватили на месте преступления. Из Москвы немедленно выехала в Ленинград специальная комиссия, возглавляемая Сталиным, чтобы расследовать обстоятельства убийства.
...
Из истории партии я отлично знал, что большевики всегда были против индивидуального террора и не прибегали к террористическим актам даже в борьбе против царя и его министров. Они считали подобные методы неэффективными и порочащими революционное движение.
...
Каждый, кто знал Сталина, не сомневался, что он наверняка прикажет расстрелять народного комиссара внутренних дел Ягоду и потребует казни всех, кто нёс ответственность за безопасность Кирова.
...
Самым же странным мне показалось то, что Сталин, едва получив сообщение об убийстве Кирова, отважился лично выехать в Ленинград. Я прекрасно знал, как относился он к собственной безопасности, и его поездка в Ленинград в такой неспокойной обстановке выглядела как нечто из ряда вон выходящее.
...
Известно, что во время официальных торжеств на Красной площади Сталин появлялся на мавзолее, охраняемый отборными воинскими частями и массой телохранителей из НКВД. Тем не менее под кителем он всегда носил массивный пуленепробиваемый жилет, специально изготовленный для него в Германии.
...
35-километровый сталинский маршрут от Кремля до загородной дачи днём и ночью охранялся сотрудниками «органов», дежурившими здесь в три смены, каждая из которых насчитывала тысячу двести человек.
...
Его специальный поезд и специальный теплоход по нескольку дней стояли в полной готовности, но только в последние часы перед выездом он наконец сообщал доверенным лицам, какой вариант избирает на сей раз. Перед его бронированным поездом и следом за ним двигались два других поезда, заполненные охраной. Сталинский поезд был так оборудован, что мог выдержать двухнедельную осаду. В случае тревоги его окна автоматически закрывались броневыми ставнями.
...
Уже сам факт сталинской поездки заставлял думать, что убийство Кирова было делом рук одиночки и что вся эта версия о раскрытой террористической организации является выдумкой.
...
Когда я спросил, как это Николаеву удалось проникнуть в строго, охраняемый Смольный, мой приятель ответил: «Именно поэтому и были уволены Медведь и Запорожец. Хуже того: за несколько дней до убийства Николаев уже делал попытку пробраться в Смольный, его задержали, и если б тогда были приняты меры, Киров и по сей день оставался бы жив».
...
Вскоре после приезда в Москву меня пригласил в гости начальник Транспортного управления НКВД Александр Шанин, близкий друг Ягоды и один из помощников члена Политбюро Кагановича, занимавшийся вместе с ним реорганизацией советских железных дорог.
...
Шанин добавил, что Паукер, начальник личной охраны Сталина, только что послал Запорожцу в подарок импортный радиоприёмник.
...
Весной и летом 1934 года у Кирова начались конфликты с другими членами Политбюро. Киров, прямота которого была всем известна, на заседаниях Политбюро несколько раз принимался критиковать своего бывшего патрона Орджоникидзе за противоречивые указания, которые тот давал относительно промышленного строительства в Ленинградской области. Кандидата в члены Политбюро Микояна Киров обвинял в дезорганизации снабжения Ленинграда продовольствием. Одно из таких столкновений с Микояном, ставшее мне известным во всех подробностях, было вызвано следующим. Киров без разрешения Москвы реквизировал часть продовольствия из неприкосновенных запасов Ленинградского военного округа. Ворошилов, в то время народный комиссар обороны, выразил недовольство действиями Кирова, считая, что тот превышает свои полномочия, позволяя себе вмешиваться в дела военного ведомства.
...
«А почему, собственно, ленинградские рабочие должны питаться лучше всех остальных?» — вмешался Сталин. Киров снова вышел из себя и закричал: «Я думаю, давно пора отменить карточную систему и начать кормить всех наших рабочих как следует!».
...
Постепенно отношения Кирова с Политбюро обострились до предела, и он старался реже бывать в Москве. Членов Политбюро и самого Сталина особенно злила всё растущая популярность Кирова в народе.
...
А Киров, напротив, славился своими блестящими речами, зная, как подойти к массам. Он был единственным членом Политбюро, не боящимся ездить по заводам и выступать перед рабочими.
...
Его авторитет в Ленинграде был непререкаем. Наркомы в Москве меньше значили для директоров ленинградских предприятий своей отрасли, чем Киров.
...
Огромная популярность Кирова ещё больше возросла после семнадцатого съезда партии, который состоялся в самом начале 1934 года.
...
Киров был встречен овацией такой продолжительности, о какой другие члены Политбюро не могли и мечтать. В кулуарах съезда шептались, что на долю Кирова выпал почёт, который предназначался только одному человеку: Сталину.
...
Раздражённый чрезмерной независимостью Кирова, Сталин решил отозвать его из Ленинграда. Ему было объявлено, что его ждёт назначение на ответственную должность в Москве, в Оргбюро ЦК.
...
Но кампания, направленная против Кирова, наверняка вызовет слухи о новом расколе в партии и о разногласиях в Политбюро. При этом Сталин понимал, что и за рубежом опять появятся сомнения в прочности его режима, чего он никак не хотел.

ПЬЕСА

По сути все "Благоволительницы" Литтелла это размашистый плагиат, компиляция из текстов, рассказов, пьес Сартра и классической русской литературы.
Так как автор волен избрать любую форму повествования, то приведу почти дословный пересказ одной из вещей Сартра, двоюродного племянника Швейцера, выступившего обвинителем на трибунале Рассела.
На главной площади Аргоса стоит облепленная мухами статуя Юпитера. Отмахиваясь от больших жирных мух, входит Орест. Из дворца несутся страшные вопли.
Пятнадцать лет назад Клитемнестра, мать Ореста и Электры, и её любовник Эгиcф убили их отца Агамемнона. Эгисф хотел убить и Ореста, но мальчику удалось спастись. И вот теперь воспитанный в дальних краях Орест с любопытством вступает в родной город.
Входит переодетый горожанином Юпитер.