сильно испуганной, и Станиславский бы тотчас поверил. Усатик, однако, не возжелал следовать за оголенной бабехой в подъезд и сражаться с неведомыми «цыцульками». Он стал нервно вырываться, а когда ему это не удалось – бабеха держала люто,- то взял и… харкнул ей в рожу.
Блин, даже я прифигел у себя на балконе! Молодец усатик, реально не подкачал! Бабеха же прифигела вдвойне, на миг позабыла о нашествии цыцулек и выпустила из рук добычу. Усач тут же и убег. Бабеха же, оклемавшись и вытерев со щеки харчок, завыла на всю ивановскую:
- Цыцу-у-у-льки! Па-ма-ги-и-и-те! Там цыцу-у-у-льки!
Позже приехала скорая, и ее упекли, прямо в труханах.
Подоплеку растолковал мне позже дядя Роман. Оказывается, цыцульки – это его доморощенные деревянные фигурки, которые он мастерил. Клоуны и мальвины, всякие буратины, солдатики – дядя Роман хоть и раздавал их направо-налево, дома у него все равно скопилось приличное полчище. Бабеха же, стремясь подчеркнуть свое ядовитое отношение к этому детскому саду, презрительно поименовала их «цыцульками».
В тот приснопамятный день она то ли накатила лишку, то ли напротив,- решила поотстать от суженого и ударилась в «сушку». В общем, на каком-то этапе у нее переклинило, и вся деревянная гвардия вдруг ожила и хлынула на нее со стен и потолка, восстанавливая справедливость и мстя за дядю Романа. Бабеха в панике подтянула свисающие труселя и выскочила на улицу за помощью. Дальнейшее вы знаете.
С тех пор как отрезало. Нет, бухать она не перестала,- напротив. Но лиходействовать в подъезде – перестала, и кто там негативно высказывался насчет делирия? Ей пришлось пережить конфронтацию с деревянными цыцульками, чтобы в башке у нее поприбавилось, такая вот терапия.
А еще однажды я стал свидетелем невольной сцены и чуть не помер со смеху. Мы столкнулись в подъезде перед нашими квартирами, и бабеха что-то уничижительно выговаривала дяде Роману, пока тот шоркал в замке ключом. А потом дядя Роман открыл дверь, сунул руку в карман и извлек оттуда деревянного солдафона. Бабеха мгновенно заткнулась, мышью вылупилась на солдатика, посерела лицом и, подмочив штанишки, опрометью нырнула в растворенную дверь. Дядя Роман флегматично спрятал фигурку, заговорщицки мне подмигнул и скрылся следом, сделав мой день.
Прикольный мужик, говорю же.
6.
Я все-таки выпнул себя на собрание «Анонимных алкоголиков». Встреча прошла куда ровнее, чем я ожидал и напридумывал себе. Тепло приняли, тепло проводили. Кофе-печеньки, все на позитиве. До меня не докапывались, да и я не лез лобызаться. Больше часа вокруг меня вились откровения и исповеди. Присутствующий народ производил впечатление людей, далеких от алкоголя и от бытовых проблем. Некоторые прямо-таки лучились здоровьем, свежестью, энергией и счастьем. Слушая их с кислой миной, я раздумывал о том, что станется с их лучистостью, если я возьму слово и вывалю о себе всю правду? Но, разумеется, кроме затрудненного мычания я не смог выдавить большего.
У группы был дух. Без сомнений; даже я, новичок, его почувствовал. Он мне передался, когда по завершении несколько человек молча подошли ко мне и совершенно естественным жестом обняли. Наверное, на этом этапе должны следовать сопли и плаксивое самобичевание. Вот только я давно ничего уже не чувствую. Я не знал, приду ли сюда еще раз.
Я принадлежу к тому вымирающему уже контингенту бухариков старой закалки, кто по пьяни предпочитает слоняться по улицам. В отличие от бати, адепта мутных и трудных дум в ограниченном пространстве, мне нужен был полет мыслей и фантазии. Стоит капнуть на язык – и я мчусь навстречу алым парусам. Пропаганда и соцсети вымели с улиц всех заядлых хмырей, и вид, подобный мне, занесен в «Красную книгу». Бухариков, конечно же, не сократилось, просто все рассосались по мониторам, чтобы не смущать молодежь своими подвигами. Как мой старый кореш, Ленчик Догадов,- тот сидит и в покер играет онлайн. Правда, он уже сместил прицел в сторону более противозаконных веществ, но не суть – сидит, киснет, как говнарь. Надеюсь, все они так или иначе сдохнут в своих соцсетях, прервав порочный круг поколений. Потому что современная юность не должна запачкать в нашем дерьме даже мизинец.
Бухал я всю взрослую жизнь, взяв старт с того садика в молодости. С перерывами, однако! Ставил мировые рекорды и квасил месяцами, потом поступал в распоряжение наркологов, прокапывался, приходил в себя, позже – снова приступал, перекрестившись. Организм оказался толерантным до совершенства. А запущенный после первой же рюмки мотор, рвущийся во внешний мир, окутывал меня выхлопными газами приключений и мероприятий.
На алкоголе случалось все! Взросление. Возмужание. Потеря девственности (вусмерть). Знакомство с женой. Свадьба друга (вусмерть, притом что я – свидетель). Собственная свадьба (датый). Рождение обоих детей (слава создателю – здоровых). Прохождение немногочисленных собеседований и устройства на работу. Увольнения. Разборки с соседями. Разногласия с супругой. Драка с тещей (был шальной после срыва). Ночные пробуждения на скамейках, на траве в парке, в лужах, на блат-хатах, с какими-то левыми телками, иногда – настоящими красавицами, но по большей части – мормышками. Сегодня после первого посещения группы АА я слишком отчетливо осознал, что никогда не жил трезвым и не знаю, как это делается. Вероятно, итог мой все же предопределен.
С Ленчиком Догадовым мы плотно скорешились на одной из моих кратковременных трудовых нивок, куда я угодил – опять же – по пьяни и на спор. В тот день я уговорил дома пол-чекурика, закусил нормально, оделся поплотнее, потому как за окнами лютовал февраль, и сдался на волю «мотора», влекущего меня навстречу приключениям. Какое-то время бесцельно бродяжничал, наслаждаясь алкогольными спецэффектами в голове, которые в молодости сопровождали любое возлияние, потом мне захотелось отлить, и я заскочил в торговый центр под названием «Гостиный двор».
В тубзике я немного задержался, добив остатки чекурика, – на людях стремно было жрать водку из горла, да и холодно. А потом мне на глаза попалась «Техносила», и я вспомнил, что давно хотел прикупить ноут в довесок к моему настольному компу, чтобы залипать в кровати перед сном. Я двинул в «Техносилу», где и обнаружил желторубашечного очкастого Ленчика, безрадостно слоняющегося вдоль полок с товарами.
Какое-то время он молча меня окучивал, приучая к своему желтушному присутствию, делая вид, что интересуется пылью и прогнозом на завтра. Потом заманался притворяться, вздохнул, поправил очки и насел.
- Что-то конкретно ищете?
Я взглянул на его бэйдж. Леонид Догадов, значилось. Продавец-консультант. Видимо, хреновый из него догадов, из Ленчика Догадова, подумал я, потому как я уже минут десять обнюхиваю ноуты, не канарейку же я тут ищу. Я разъяснил ему суть вещей и намерений, щедро одарив перегаром. Ленчик даже не поморщился, и за это я его яростно взлюбил.
- Для работы или для игр?- уточнил Догадов.
- Для фильмов. Я не работаю.
- Чепатый мафон!- хмыкнул Ленчик, и я стопорнулся, не беря в толк, о чем он лепечет. Потом решил, что, вероятно, это тутошний сленг, аналог расхожего «ништяк, в натуре».
Он обрисовал мне несколько моделей на выбор, и я подтвердил, что это крайне познавательно, но мне нужно подумать. И так получилось, что, расплевавшись со мной, Ленчик накинул куртку, предупредил кого-то из своих коллег и отправился на перекур, и из ТЦ на улицу мы вышли с ним одновременно. На крыльце я вынул сигареты, и было естественным предложить ему отведать из моей пачки.
- У меня свои,- мотнул головой тот.- Но нам на крыльце нельзя курить. Мы вон там травимся, возле параши.
Это символично, подумал я и двинул следом за ним, на ходу закуривая. В желудке задорно плескалось содержимое «чекушка» и настраивало на задушевные беседы с первым встречным. Мы расположились с Ленчиком за мусорными чанами на заснеженном пятачке, утоптанном курильщиками и голубями. Ленчик полез во внутренний карман, и я был уверен, что он достанет курево, а потому даже не поверил своим глазам, когда узрел бутылочку с зеленым содержимым внутри. Ксента-абсента! Вот реально рыбак рыбака!
- Будешь?- дружеским жестом предложил Ленчик.
Я стал. А то! Это вам не быдлочекушок, это, мил господа, абсент! Нектар богов! Я глотнул из горла и почувствовал, как внутри распускаются огненные созвездия. Ленчик приложился тоже. Мы понятливо ухмыльнулись друг другу и взялись за сигареты, выпуская в морозный воздух дым вперемешку с паром. Понятно теперь, почему он не поморщился от меня в магазине.
- Походу, ништяк ты зарабатываешь в своей «Техносиле»,- заметил я.- Раз абсент киряешь.
- Да это случайно!- Очки Ленчика запотели на морозе, и он, не стаскивая их, пошкрябал указательным пальцем сначала одно очечко, потом второе. – Вчера после гостей осталось. Назюзюкались в дымину. Утром встал – кранты, башка разрывается. Пришлось подлечиться.
- В такой скукотище, как у вас, спиться можно.
- Это днем так,- отмахнулся Ленчик.- Вечером повеселее будет, клиент попрет. В выхи вообще тут аврал, покурить некогда. Почему-то стиралки улетают в выхи сильно.- Он смерил меня искоса, будто прикидывая, помещусь ли я в стиралку, и добавил:- Бабцы есть. Много тут шатается одиноких, высматривают себе чайники там, фены. Иногда получается прикинуться феном. А иногда сразу домой зовут.
- Да ладно?!- не поверил я.- Кино типа посмотреть?
- Зачем кино? Телек настроить. Домашний кинотеатр. С ним знаешь какой головняк, пока все колонки растащишь, пока звук настроишь. Ну и «бабки» дополнительные, все мимо кассы, себе в карман.
- Слушай, интересная тема!- воспылал я.- А че по зарплате?
Он сказал.
- Тоже, что ли, к вам устроиться... Для разнообразия…
- Тут продавать нужно уметь,- меланхолично вразумлял Ленчик, и это у него получалось как-то необидно, без превосходства. Сам он порозовел и стал благолепным. Морозец плюс абсент, ключевая формула для вчерашних похмелюг.
- Ага, я смотрю, как ты мне ноут продал,- сказал я, и мы поржали друг над другом.
Я вдруг подумал: а сколько таких, как мы с Ленчиком, сейчас кучкуется на бескрайних просторах страны? Мы ныкаемся за мусорными баками, выглядя при этом здоровыми членами общества на рабочем перекуре, однако Ленчик датый, а я конкретно под мухой. Но по нам этого не скажешь, как не заметно это по миллионам сограждан Алкогольной державы, которые чилят себе на работе, и лишь периодически ныряют в тубзик, в подсобку, на перекур, в магаз «за кофем», за угол соседнего здания, где воровато прикладываются к «чекушкам» или полупидорским бутылочкам. А потом возвращаются назад, выдавливая из себя иллюзию нормальности, и продолжают околачивать груши за рыночными и магазинными прилавками, офисными столами, на совещаниях, в автобусах, с детьми и без детей, и даже на телеэкранах. А кто-то ведь околачивается продуктивно и делает карьеру! Вы никогда их не вычислите. Только если приникните и распознаете тихий, но устойчивый шепоток перегара; но вы можете не уловить даже его. О, я могу вас уверить, эти люди – мастера маскировки. Любые личные и психологические проблемы индивидуума подлежат строгой изоляции и сокрытию от
