Яд Бахуса

пересидели с родичами, башка с утра трещит.

- Ебу дался? Трещит у него! А если в другом месте затрещит, когда тормознут?

- Не ссы, полковник. Бум генералами. От коньячины не шибает.

От коньячины шибало еще как – я ж унюхал. И мент унюхает, он на это дело гож. Хоть и был Догадов с виду соленым огурчиком.

- Смысл вообще рисковать?- продолжал я сомневаться в правильности выбранного Ленчиком жизненного перепутья.- Если авария или еще что? Салабона собьешь какого-нибудь, и капец тебе.

- Зачем собью?- неприязненно поморщился Ленчик.- Никого мы сбивать с тобой не будем, даже не кани. Аккуратно поведу, все тип-топ. К твоему сведению, с похмелюги хуже. Трясет и корежит, какие тут нахрен знаки? А так – норм. Пока не приедем, больше не буду. И вообще, татары везучие, а я татарин.

- В каком месте? Леонид Догадов?

- И че? У меня мама наполовину татарка.

Короче, пока мы прибыли на место, он прихлебнул еще раза три. Ну и я с ним за компанию, мне-то чего кобениться, я ж не за рулем. Главное, чтобы он нас в кювет не сверзил, а остальное – его проблемы. Ленчик, видимо, впрямь навел какие-то пути-дороги к кладезю везения, потому как его реально ни разу не тормознули бухим. Так он и гонял с переменной скоростью и манерой вождения, пока не угандошился о фонарный столб на Бочкарева и не уничтожил родительский подарок безвозвратно. Ну да это история куда как более поздних времен.

Как и встарь, Догадовы вырастали у нас в дверях многообещающими символами, и Ленчик, демонстративно звякая автомобильными ключами, как пропуском в закрытый клуб избранных, выдавал на весь подъезд:

- Белая – айда-киттек? Опосля – водкалар, пиволар?

Что в переводе на трезвую лексику означало – поехали на реку Белую купаться, а потом пить много-много водки и пива.

- Только у меня бабосиков юк,- миролюбиво ухмылялся Ленчик в девяти случаях из десяти, когда мы с Леной уже сидели у него на заднем сиденье, снарядившись в путь.- На последние капли приехал.

И я выворачивал свой кошт, и заправлял ихнюю «девятку», и после мы ехали попастись на природе, после чего заруливали в паб или рестик, где опять же все бухло и жрачку оплачивал я. На мои редкие возражения, что следует время от времени бросать финансовый жребий, чтобы по-честному, Ленчик выкатывал глаза и, негодующе сверкая очечками, изумлялся:

- Так у тебя же есть бабло! А я где надыбаю?

В его голосе это звучало, как приговор, и дискуссия по распределению ролей обычно заканчивалась.

Доходило до грустного. Однажды Ленчику с Катькой нужно было отвезти какие-то автозапчасти в деревню родичам, а те возмещали усердие животноводческим натурпродуктом. Ленчик всплыл у меня на пороге, бренькая ключами в такт своему вдохновению, и пригласил нас с Леной составить им компанию в поездке. Поглядеть на загородные красоты, искупаться в чистом озере, попить сельского самогона и вообще прошвырнуться. А по пути, когда мы уже пересекли черту города и точку невозврата, с достоинством заявил:

- Только у меня бабосиков юк! Выручи на бензин по-братски, я потом мясом отдам.

И я вновь доставал из кармана банковскую карту и оплачивал путевые расходы для всей четверки. Но мы действительно с Леной имели проблемы в плане дальних выездов, оба лютые горожане, пристегнутые к дому психологическими и алкогольными скрепами. Чтобы нас с ней организовать, требовалась сумасбродная, идейная голова, какую и таскал на плечах Ленчик Догадов, увенчивая очками.

Потом, когда мы, изнуренные, но довольные и поддатые самогоном, с полным багажником свиных окороков, возвращались домой, Ленчик добросил нас до подъезда и слегка заплетающимся языком молвил:

- Мясо потом отдам. Резать все равно нечем.

Но я уже знал, что никакого мяса мы не увидим.

Как-то раз глухой ночью, когда все псы отлаяли на луну и растеклись по подворотням, мы сидели вчетвером у нас дома за столом, заставленным опустевшими бутылками. Разговор зашел о родителях, и я упомянул, что намедни была годовщина преждевременной гибели отца, которая наверняка наложила на мое кредо серьезный отпечаток. Я не стал делиться, что батя организовал «Call of Duty» перед крыльцом мэрии, – не хотел подколов и неблаговидных речей в этой области, а с Ленчика станется. К тому же Ленчик никогда у меня не ассоциировался с могильной крепостью для чужих тайн. Лена знала правду об отце, а этим двоим полуночным ковбою и ковбойше знать было незачем.

- Чепатый мафон!- мгновенно организовался Ленчик, не смотри что клевал носом секунду назад.- А чего раньше молчал? Вот тип! На кладбище был?

- Не хожу. Атмосфера давит.

- Не раздавит!- безапелляционно прошамкал Ленчик и утверждающе сверкнул линзами очков.- Кильмында все на кладбище! Гоу, короче говоря.

Он уже был пьянее пьяного, естественно, мы взъерепенились в три горла, но Ленчика вконец понесло. Он бы, наверное, рванул и в однюху, помянуть моего, незнакомого ему, отца, и сколько бы мы потом его вышаривали по области, спрогнозировать было невозможно. Ну а поскольку меня клинило со спиртного всегда позже остальных, и выдержку я наработал бойцовскую, сошлись на компромиссе: девчонки останутся дома, а мы с Ленчиком смотаемся «по-бырому». Я буду с ним в качестве страховки и штурмана, чтобы не втопил Ленчик вместо кладбища в Уфу. Данный компромисс служил лишь тисненой рамкой для нашего неадекватного состояния.

Штурман или не штурман, до кладбища мы один хрен не добрались. Хотя поначалу все обещало пройти по гладкому, проспиртованному шаблону. Ленчик уселся за руль, я – рядом, и мы двинули неспешной сапой по ночным, пустынным улицам города в сторону 116-го и 111-го кварталов, за которыми располагалось одно из городских кладбищ. Удавалось ли Ленчику держать руль прямо, или он елозил от обочины к обочине, как горный слаломист,- не могу знать. Меня чего-то развезло в салоне, так что панорама за ветровым стеклом представлялась мне мазней. Помню только, что мы над чем-то угорали всю дорогу, как конченные дебилы.

На мосту, что начинался за трамвайными путями и пролегал над железнодорожной колеей, наше путешествие и закончилось мощным ударом обо что-то и броском нас обоих на приборную панель. Было темно, мы с Ленчиком окончательно провалились в стадию соплей, так что минут пять переваривали новости, не беря в толк, что же могло пойти не так. Как выяснилось позже, мы тупо врезались в одно из ограждений по краю моста, и будь наша скорость выше, мы вполне могли пополнить городские сводки автопируэтом с моста на железнодорожные пути. И тогда бы мы точно достигли кладбища, базара юк, кильмында все сочувствующие, дня через два на отпевание. На наше счастье машина осталась на ходу, и Ленчику хватило ума развернуться назад, а не упорствовать дальше. Симпозиум был испорчен, насупленный Ленчик забрал Катюху, и эти двое отчалили, несмотря на наши с Леной уговоры остаться.

Ленчик завалился к концу следующего дня, толком не оклемавшись с похмелья, мерцая тусклыми и злыми очечками.

- Тачку ремонтировать надо,- заявил он с порога.- Весь передок разворотили с твоим блядским кладбищем.

И я, ощущая смутную вину за произошедшее, оплатил ему ремонт машины полностью. Хотя Лена объяснимо возбухала.

Пополнение мирового социума нашим первенцем послужило причиной увядания братских чувств. Теперь, сформировавшись на пороге, Ленчик уже не мог рассчитывать на гарантированное радушие. Новорожденный Алешка задавал свои правила игры, которые заполняли все наше пространство и состояли в основном из визгов, соплей, пеленок, обосранных памперсов и бессонных ночей, а вот мафоны и татарские замашки в этих правилах не котировались. Пару раз получив от ворот поворот и насупленно утопав восвояси, Ленчик Догадов стал терять к нам интерес. Они с Катькой негласно придерживались политики чайлдфри, очень скоро мы оказались на разных полустанках противоположного направления.

Но самое главное – изменилась жизнь вокруг! Сытый и изобильный период конца нулевых завершился безвозвратно. Я продолжал бесперебойно сдавать помещения в аренду, однако соотношение прибыли и трат изменилось кардинально. Я уже не мог швырять деньги направо-налево, оплачивая кабаки и раздербаненные по пьяни тачки, о приобретении дополнительной недвижки не могло идти и речи. Только если в кредит, да кто ж мне его даст, тунеядцу! Да, мы с Леной никогда не бедствовали, тем не менее, кризис 2012-го плюс рождение детей поменяли наши приоритеты, а мое закладывание за воротник из трактирного перешло в домашнее. Честно говоря, и бухие приключения начали надоедать. Лена, далекая от залихватско-угарного мира, устала всяко-разно, вряд ли она представляла себе семейную жизнь такой. К тому же на наших попойках она почти не пила – еле-еле за компанию,- ее крестом и кабалой оставались сигареты. Поначалу ей было прикольно с нами, молодо-зелено, но потом пошли серьезные разговоры и справедливые упреки.

По поводу Ленчика Лена сказал прямо:

- Он дружил с тобой только из-за денег. Без денег ты ему неинтересен.

Что ж, в глубине души я и сам это давно определил. Загоняться только не хотел вокруг этого. Все-таки именно Ленчик был в нашей компании идейным заводилой, именно он задавал тон и насыщал жизнь приключениями, причем очень редко – отрицательными. Был ли с моей стороны тот же гнилой косяк? Платил ли я за дружбу, прямо говоря? Я призадумался, а потом благодарно отпустил ситуацию. Я просто не мог дружить иначе, чем этому научил меня мой дворовый корефан Вася Золотарев. А именно – безоглядно. Васек без промедления мог отдать мне последнюю футболку, последний кусок хлеба и даже последнюю сигу. Для него дружба и самопожертвование были понятиями идентичными, он растворялся в дружбе, а глядя на него, научился растворяться и я.

Негласную точку в наших отношениях с Догадовыми поставил премерзкий случай. У нашего второго сына Артемки выявилась аллергия, и в местной поликлинике нам выдали направление к областному аллергологу. Мы могли бы вызвать такси, но ведь есть Ленчик с его восстановленной шоколадной «девяткой» и неоплатным моральным долгом перед нами. Я набрал ему и попросил свозить нас в областную больницу через пару дней, с оплатой с моей стороны всех расходов.

- Базара юк!- молниеносно отреагировал никогда не тушующийся Ленчик.- Завтра звякни, договоримся.

Я был без понятия, за каким чертом надлежит перезванивать завтра, когда – вот он я, на трубке, давай сейчас обсудим. Но послушно перезвонил, убеждая себя, что ведь у Ленчика наверняка имеются свои планы и ему нужно сверить календарь. Однако назавтра телефон Ленчика оказался отключенным, и лишь механический голос в трубке служил отголоском нашей с ним былой дружбы. Мы с Леной привычно вызвали такси и смотались на прием к врачу, не завися от сумасбродств ненадежных товарищей и не будучи никому должными.

При случае я не удержался и подковырнул Леонида.

- В смысле?- хохотнул он, да так натурально, что я опять почувствовал себя неблагодарным говном.- Я же согласился тогда. Ты не перезвонил.

- Как я тебе должен был перезвонить на отключенный телефон, интересно знать?- проворчал я.

- Ну в смысле?- Линзы его очечков оскорбленно полыхали нелицеприятной мне оценкой.- Ничего он не отключенный. Вот, зырь!