Первое правило философствования начинающего философа такое: сам себе будь философией. Для тебя нет иной философии, кроме твоей. Если она уже есть, то для тебя есть, открыта и другая философия - философия других мыслителей, например, Платона. Только имея свою философию следует, стоит браться за чужую философию. Иначе не поймёшь, только зря время потеряешь. Поэтому ничего не могут вызвать, кроме жалости, те работники философской науки, которые изучают чужие мысли, не имея собственных, своей философии. Будет свою философию - тогда и появится возможность понимать чужую философию. Толковать то ты можешь, выдавая собственное мнение за свою мысль или за мысль того философа, чью философию изучаешь, но таким способом понять не сможешь, только будешь бессмысленно повторять, как попугай на сто рядов (ладов)услышанное или прочитанное.
Но не в этом суть. Здесь речь идёт не о полезном, а об интересном. Философ интересуется, проявляет интерес к идеям. Этот интерес находит свое место в мыслях. Но для меня это не просто интерес, а чудо, нечто до конца непонятное и вызывающее неподдельное удивление. Оно непонятно как раз тем, что понятно. Это нечто похожее на то, с чем имеет дело читатель классического философского сочинения, написанном таким языком, что все понятно, но только не понятно, почему понятно, каким образом оно стало или становится понятным. То сочинение, которое непонятно написано, заставляет задуматься над языком. В нем ли причина непонятного или в отсутствии мысли? Намного интереснее те сочинения, которые содержат в себе смысла, которые приходится развязывать по ходу чтения. Это говорит о том, что не всегда тот, кто просто излагает, ясно мыслит. Видимая ясность маскирует и прячет концы - путь смысла - в "воду слов", которые "льёт на свою мельницу".
Я отношусь к духам, у которых бытие является самосознательным в силу или по причине (вследствие) сущего единства бытия и сознания, мышления потому, что дух, а в моем виде призрак, как дух в материальном мире, имеет разумное, идеальное, а не материальное, тело. Поэтому я или есть в сознании или меня нет вовсе. Вы же, уважаемый читатель, как человек, являетесь себе не в полном виде, будучи существом полутонов, полусознательным. Это в лучшем случае. В худшем случае ваша сознательность опускается до бесконечно малой величины. У вас нет единства бытия и сознания. Вы сознательны, а тем более самознательны и состоятельны в мысли не постоянно, а переменным образом, как существа времени. Ваша раздвоенность дает о себе знать тем, что вы забываете то, что уже прошло, и не знаете то, что будет настоящим. Оно будет, но только в будущем. Это будущее вы знаете только в той мере, в какой готовите его по плану, в идее. Идея вам подсказывает, наводит вас на осознание того, что будет. Так я навожу своего автора на нужные мне для существования мысли. Я есть в нем, а он есть в мысли.
Ваши сны, дорогой читатель, есть явление того, что уже было в вашей прошлой жизни, но это вы забыли, и дано оно вам под соусом нынешнего контекста жизни, в ощущениях настоящего момента сна. Вы разделены с собой во времени.
Бессмертные не ведают ни прошлого, ни будущего. Они для них являются ничем. Духи знают только настоящее, которым и являются. Люди же, как душевные существа, живут возможностями. Реально же они есть материальные, телесные, плотские существа, составляя в материальном смысле био- и социо-массу. Поэтому человек, как проект, как возможность реален, но в своей реализации неудачен, ибо замыслен только, как проект, идея уже в человеческом смысле, то есть, в качестве собственно мысли.
К слову сказать, я почему-то вспомнил (мне все труднее и труднее не ассоциировать себя с автором, - и это не только потому, что ныне читатель и герой пишет, а писатель читает) о Карле Ясперсе. Мой автор недавно чертыхался, читая этого психолога мысли в переводе. И в этом виноват не только дурной переводчик, который путается в мыслях. Переводить философскую литературу следует не простым филологическим филологам, но филологам, настроенным по-философски, философическим филологам. В этом виноват сам автор, Ясперс.
Или взять другого автора философских сочинений, включая курсы лекций и семинаров по философии. Это некто Мартин Хайдеггер. Да-да, эта глыба философской тягомотины, это матерое философище. О нем неплохо сказал вышеупомянутый Ясперс, заметивший благодаря личному общению с ним, что Хайдеггер имел специальное философское устройство, неведомо где спрятанное в нем, некий органчик (шарманку), который издавал философский шум. Другие слушатели говорили намного грубее, утверждая, что Хайдеггер, как философская сирена, вещал чревом, так что приходилось буквально затыкать уши от его утробного бормотания, чтобы оно не увлекло слушателя в философские дебри (кусты) и там не изнасиловало мозг, - о, ужас! - до конца. Это, конечно, риторическое преувеличение. Философский ларчик открывается просто. Достаточно только подумать, чтобы понять, что своим так называемым "поэтическим мышлением", вслушиванием в гул и бормотание, шепот языка Хайдеггер пытался восполнить свои нелады с литературным стилем, с реальным затруднением в том, что трудно ясно излагать то, что превосходит возможности твоего человеческого понимания.
Мне нравится копаться в истории, только если это история не дел и вещей, а слов и, главное, мыслей. Я люблю история философии и литературы, но испытываю идиосинкразию к политической, экономической, военной, партийной истории.
Не менее интересно мне то, как человек в будущем будет думать, что думать и о чем, и как это будет переживать.
Почему мне интересно как то, так и другое? Потому что мне не дано ни прошлое, ни будущее, как оно дано человеку, ибо настоящее никогда не было и не будет для меня по причине того, что оно всегда настоящее. Я и в прошлом, и в будущем всегда настоящий. В каком смысле? В том смысле, что я знаю, что я есть я. Не про любое существо в мире идеальном, а тем более в материальном, можно так подумать и сказать.
Вот что я понял и чему научился, приобретя опыт общения с человеком, - последний узнает, что следует делать не сразу, а тем более не заранее, но лишь потом, путем извлечения урока из сделанной ошибки.
То, что человек не находит в материальном мире, есть в идеальном мире. Разумеется, в материальном мире нет того, что ему противоположно, - идеальное. Без толку его искать на земле и в землянах. Довольствуйтесь тем, что есть в вашем мире, плотские существа. Я пришел из идеального мира мыслей. Их нельзя буквально материализовать. Всякая попытка материализации мысли в том же слове (не говоря уже о деле) оборачивается неудачей, - получается не то, что есть в мысли. Этим объясняется неточность перевода и разнообразие в интерпретации того, что на самом деле думается. Но ваши философы не могут успокоиться. Они выводят мысли из дел, вернее, сводят мысли к делам, объявляя их формой деятельности или речи (языка), слова. Образуют логос от логии.
Как понять непонятное? Следует взять то, что ты понимаешь, и сравнить его с непонятным. Нужно найти то, что их связывает, их общее. Общим для них является понятие. Если ты понимаешь, то понимаешь понятием. Чем же ты не понимаешь? Им же - понятием. Ты понимаешь, что не понимаешь. У тебя есть понятие того, что ты не понимаешь. Ты не понимаешь вот это, а не то. Выходит, ты что-то уже понимаешь, но не то, что требуется. Что в таком случае тебе следует сделать? Расширить понимание понятием. Расширить можно за счет самого себя. Следует поставить себя на место непонятного, представить то, что ты сам не понимаешь себя. Как понять самого себя? Нужно посмотреть на другого, на то, как он ведет себя, что и как говорит о чем-то и о ком-то, например, о тебе. Он будет независимым источником знания и понимания тебя. Если ты думаешь тоже самое, что он говорит, то тем самым он подтверждает тебя, твое предположение, если оно есть.
Значит, для того, чтобы понять, тебе необходимо иметь, как минимум предположение, гипотезу непонятного. Без нее не сделаешь и шага на пути к пониманию. Если же другой не подтверждает твоего предположения, но, напротив, опровергает его, то следует уточнить, что именно не устраивает оппонента в нем.
С учетом неустроенности другого в твоей позиция следует изменить угол зрения, поменять точку зрения, посмотреть на проблему с другой стороны, со стороны противника или, если есть еще возможность, посмотреть на непонятное не просто из другого угла, а с иного плана, например, сверху. Для этого необходимо подняться над собой, выйти из себя, совершить трансцензус, перешагнуть через себя, но не в бок, на сторону, а "над" собой, над самой ситуацией непонимания.
Необходимо отвлечься от непонимания, преодолеть зависимость от него. Может быть, тогда дойдет до тебя, что есть перед тобой. Есть ли то, что ты не понимаешь. Почему ты не понимаешь? Возможно потому, что его нет в тебе. Но если его нет в тебе, зачем в таком случае оно нужно. Оно чужое тебе. Держись своего, того, что ты понимаешь.
Трудно сказать и понять, что имеют в виду те, кто говорит, что понимать непонятное нужно не понятным, а, напротив, самим непонятным. Тогда как обычные люди понимают понятным. Но так говорят люди необычные, для которых необычное, чудесное обычно. Это мистики. Они прибегают к чуду. По их понятию следует понимать чудесным образом, чудом, то есть, не логикой. Тогда чем? Вот этим - тем, что не логично.
Я есть. Есть в мысли, как Я. Я, как и бытие, является. Но в своём случае не чем, как бытие, а кем. Оно кого? Это Я человека? Нет, я есть Я мысли? Нет, мыслящего. Человек, словом или в слове которого я появился, тоже мыслит, как мыслит человек, - периодами, порциями (квантами). Тут он мыслит, а там нет. Он думает не всегда, но иногда, когда это необходимо делать. Для него мышление есть работа, причём не простая, трудная, сложная. Помимо мышления человек занят многим другим, что не связано прямо с мыслью, как слово.
Конечно, многое можно осмыслить, правда, не все. Большой проблемой для мысли является плотское, телесное, материальное, из которого состоит человек. Есть в ней, этой материи, нечто немыслимое, противоположное мысли, как идеальному явлению. Да, и чувства тоже не вполне могут быть осмысленными, идеальными. Душу нельзя полностью свести к разуму и сделать ее целиком разумной.
С другой стороны, вполне резонным (разумным) может быть вопрос о том, человек ли вразумляет душу или она вразумляет его. Казалось бы, человек думает. Но наводит его на мысль, побуждает к мысли, пробуждает его сознание разумная душа, как инстанция бога внутри человека.
Бог присутствует в человеке идеально. Человек присутствует в боге в качестве идеи человека. В этом качестве - в качестве идеального человека - бог является человеком, Иисусом Христом. Он логос. Логос внутри человека существует в качестве разумной души.
Следовательно, я есть разумная душа? Мне сложно ответить утвердительно на этот вопрос. Но я знаю точно, что я есть Я. Разумная душа является тем местом внутри человека, где он может задаваться вопросом о том, кто
