Отдать другим на расправу и страдания сенобитам, но он не желал этого сделать и именно, почему-то сейчас.
Он повернулся к сенобитессе Рокси и произнес той – Отведи его туда, где он, пока будет находиться, и ждать моего окончательного решения. В свою очередь, у него будет достаточно еще времени все хорошенько обдумать и найти свой ответ на мое предложение. Ибо от ответа ему не уйти как не найти выход отсюда без моего ведома и разрешения.
Пинхед развернулся и хитро улыбаясь, пошел к своему каменному креслу трону. А Рокси произнесла Марису Залесскому - Идем. За мной.
Ее слова были, чем-то сейчас похожим на приказ. Отклонить который, было равноценно смертному приговору. Да и Марису уже очень хотелось как можно скорей покинуть это страшное место, наполненное жуткими сенобитами, готовыми сделать с ним все, что угодно, если будет отдан приказ Пинхеда.
Сенобитесса гвоздеголовая Рокси прошла мимо Мариса, слегка коснувшись своим левым женским плечом его правого мужского плеча и Марис, развернувшись, пошел за своей адской провожатой. Ему некуда было сейчас деваться. Он понял, что попался и оказался в плену. А коробка и лабиринт внутри ее, оказались для него просто ловушкой.
Гвоздеголовый главный сенобит Пинхед пристально глядя ему вслед, о чем-то сейчас думал.
По его виду было видно, что этот Марис Залесский был нужен ему. Он заинтересовал собой самого Пинхеда, как и его здесь такое вот не совсем ясное появление. В обход самих сенобитов и его булавочноголового Пинхеда. Ранее такого никогда не было. И он не хотел его пока гибели и смерти в разрыве крючьями и цепями. Он не хотел, пока отдавать того на растерзание своим сенобитам. В зверские руки хирурга и мясника. Не хотел отправить на корм своим охранникам лабиринта и сторожам каменных тоннельных переходов. Вечно голодным чудовищам. И тем, кто оставался здесь запертым навсегда. Людским грешным телам и душам, что в наказание за свои земные преступления, томились в своих сладострастных болезненных вечных непрекращающихся и повторяющихся все время муках в этой кошмарной адской темнице.
Пинхед не знал, кто он, Марис Залесский, как никто из сенобитов, но одно он теперь знал, что именно этот живой и находящий в его аду человек, сможет проложить маршрут в мир людей без самой даже шкатулки. Он путь к слиянию двух миров и к освобождению целой армии сенобитов из этого вечного тюремного заточения. Всех живущих здесь демонов и существ. Теперь, он мог стать проводником из этого мира, способного открывать навсегда пролом и «схизму» в любом месте и навсегда. И тогда, он Пинхед, как само воплощение зла, что создала некогда и очень давно шкатулка, и сам ад наступит на всей земле.
Пинхеду был нужен, такой как Марис Залесский. Он не желал больше служить своему хозяину, а хотел лично править в этом мире ада. Он хотел собрать целую армию сенобитов. И повести ее против своего Повелителя и Бога. Он замышлял сейчас не то, что замышлял сам Левиафан, заманив к себе в шкатулку того, кто был ему интересен и возможно ближе даже, чем все под его нерушимой всесильной властью сенобиты. Пинхед не намеревался отпускать от себя из своих личных владений того, что мог оказаться равным ему по силе, помещенной в тело живого человека. А может быть и еще гораздо сильнее. И который даже не знает, кто он такой на самом деле. Та сила, что была в самом Марисе Залесском, пока дремала, лишь иногда, давая о себе знать в виде дикой бешеной и самой безбашенной любви, что подходила лишь самому аду, готовая перерасти в нечто кровожадное и крайне неуправляемое жестокое. Именно это Пинхед хотел получить в свои загребущие демонические руки главного сенобита шкатулки Филиппа Лемаршана.
Вот и сейчас, булавочноголовый Пинхед, что-то задумал, послав своего подручного демона сенобита палача стучащего зубами Щелкунчика, куда-то и за кем-то. Тот обмотанный по обе стороны своего в черном наряде из кровоточащей прирощенной к его телу кожи в два ряда смотанными длинными цепями и к ним прикрепленными большими острыми похожими на топоры секиры тяжелыми лезвиями, что свисали по бокам его высокого двухметрового туловища, ушел куда-то в лабиринт.
Пинхед, сидя на своем каменном кресле в окружении своих подручных сенобитов, он ждал часа нового проявления шкатулки, открытия новых проломов в земной мир людей. Призыва новых жертв с того света.
***
В каменной комнате под названием «Сборочная ада», лежала большая сметенная в большую кучу целая груда ломаных костей, рваного кровавого мяса и изорванной смуглого оттенка кожи. Это все, что оставляют разделочные острые кривые крючья и цепи Пинхеда, когда пущены в дело и в свою положенную работу. В растекшейся по каменному полу крови, что растекалась во все стороны алыми ручейками и к каменным небольшим ступеням у арочной колоннады на входе в эту пропахшую кровью и мясной плотью комнату. Вонь, которой здесь была особенно не переносима даже самим сенобитам. Но не этим двоим прислужникам и работникам данного с низкими потолками похожего на этакую пещеру или глубокий грот помещения. Тут занимались своей положенной работой два сенобита шкатулки Хирург и Мясник. Им не нужно было ничего говорить. Эти разные на вид странные уродливые ребята и так понимали друг друга с половину оборота головы и ее кивка. От взмаха руки с огромным тесаком ножом, либо топором, до острых скальпелей или стальных нитей в длинных иглах в руках другого, для сшивания кожи и плоти собранных вручную растерзанных и измочаленных в пытках и муках своих же жертв. Они жили по своей демонической природе друг в друге. И были одним в сущности целым. Это было одно разделяющееся надвое существо адской коробки тетраэдра Лемаршана. И были приписаны, почти все время обитать в этой комнате с названием «Сборочная ада».
Именно здесь, Эрнан Фабио Алигар впервые пришел в свое еле теплящегося сознание. В куче этого рваного мяса и ломаных разорванных в разные стороны цепями и крючьями костей. Еще у себя дома в очень далекой отсюда, как вообще весь реальный мир Мексике.
Он, как бы узрил себя со стороны и закричал от ужаса. Но его никто не слышал, ибо сейчас его крик был криком несчастного бестелесного призрака среди груды лежащего на полу мяса и костей.
Ужас весь состоял в том, что его душа убийцы и преступника, верного служителя наркокартеля Гутиера не попала туда, куда было ей предписано попасть. На Небесный Божественный суд и в настоящий ад. А совсем иное место. Тоже ад, но в ином измерении и в другом пространстве и времени. И виной всему эта золоченая в красивом орнаменте открытая им небольшая коробочка. Отпирая ее и разгадывая секрет загадочной адской шкатулки, Эрнан понятия не имел, что существует два сейчас вообще ада. Один в преисподней. Второй уже на самой земле.
- Если это моя настоящая смерть – он подумал – То, страшнее ее, я не видел ничего в своей жизни. Если же, это жизнь, то лучше было бы вообще не рождаться на этот свет или исчезнуть совсем и бесследно.
Но, все же это была не смерть. Если было бы так, то он бы уже ничего не ощущал и не чувствовал. Тут же все было совсем не так.
Эта безудержная адская не прекращающаяся боль изводила его разум и саму запертую в мире ада преступника убийцы душу. Но, он ее стал воспринимать сейчас несколько уже иначе. Даже в этой груде останков своего некогда здоровенного сильного мужского тела.
Именно сейчас все эти окровавленные разодранные останки, собрав в общую кучу, свалили в некий странный жужжащий и стрекочущий механический агрегат, расположенные в глубине этой достаточно большой комнаты. Нечто похоже на ленточный заводской конвейер. Их бросили в камеру приемки для переработки, либо в утиль, либо в очередного адское чудовище и монстра по замыслу и задумке булавочноголового Пинхеда.
То, что случилось позднее, можно было бы тоже назвать болью, когда его всего заново сшивали из разрозненных телесных кусков обратно в нечто более ужасное, чем он даже сам мог себе представить. И эта боль была уже не просто адской непереносимой болью, а приятной и даже сладостной. От которой у Эрнана кружилось его полумертвое и полуживое сознание.
Когда все закончилось, Эрнан забыл, кто он есть, и кто вообще. Ибо не всем сенобитам положено было иметь свое истинное прошлое имя. Они получали новое. Даже сам гвоздеголовый Пинхед был, чем-то уже иным, хотя был когда-то человеком и носил свое человеческое имя.
***
У Рокси была в руках плеть из семи цепей с острыми режущими загнутыми крючьями на рукояти из бедренной человеческой кости.
- Эти стражи охранники переходов коридоров и тоннелей, те еще не знающие страха твари – произнесла ему сенобитесса Рокс – Но, это хорошее против них средство. И они про это знают.
- Они, что нападают и на вас? - Марис Залесский, удивленно спросил гвоздеголовую сенобитессу и стигматессу Рокси.
- Не всегда. Но и такое бывает - она ему ответила – Это тоже, самое, что ваши земные собаки. То, они ласкаются, как милые и хорошие, то готовы разорвать вас на части и сожрать с потрохами. Все зависит от того, что им в данный момент захотелось.
- Ты, знаешь про земных собак? – Марис спросил ее.
- Знаю – произнесла, идущая впереди него сенобитесса Рокси – У меня с умением говорить сохранилась, пока еще моя память.
- Так, ты была человеком – произнес Марис ей – Как мы все.
- Но, не всем дано право здесь, открывать рот и иметь свою память – она ему ответила.
- Значит, Пинхед не лгал, когда говорил, что вы все созданы из людей – произнес снова Рокси Марис Залесский.
- Пинхед тот еще порой лжец – произнесла, вдруг неожиданно ему Рокси – Но в данном случае, он говорил тебе правду.
Сейчас Марису показалось, что
