было истолковать как угодно.
- Для ответа словá используй, ребячьи ужимки попрошу на время оставить.
- Да, мастер Зенон. Прости. Случалось и такое, что мои учители хвалили меня. Изредка, если честно.
- Благодарю. И мне хотелось бы примерно того же. Будь добр, опиши-ка для начала общее положение на всех рубежах славенских. С толкованиями да размышлениями - и желательно не учителей твоих, а своими собственными, какими бы они ни были. Можешь приступать, княже.
- Да, мастер Зенон. Начинать, как принято, с полуночного направления?
- На твое усмотрение.
- Ага. Значит, так... Отчасти на полуночи, а большей частью на восходе со Славеною граничит пространное квазидержавное образование Вольные Тарконы. Предпочитают именовать себя Великой Тарконией, - с навычной бойкостью прилежного ученика затараторил Кирилл. - У нас в обиходе нередко именуются "родичами", ибо в качестве государственных языков используют несколько наречий славенских. Представляют собою удельные княжества, номинально подчиненные так называемой Горнице Великих Князей, каковою в действительности управляют...
- Очень хорошо излагаешь, княже, - мягко перебил его мастер Зенон, - а главное, верно. Однако повторю, что мне бы хотелось услышать твое разумение. Именно твое. И не бойся возможной потери гладкости слога при том.
- Да, мастер Зенон... Я вот чего давно узнать хотел: а что в точности означают слова "Тарконы" либо "Таркония"? Никто мне доселе внятно ответить не мог.
- Внятно и я не отвечу, княже. Многие тарконцы утверждают, что в основе лежит понятие "держава" на древнем едином языке, который якобы сбережен со времен Падения Звезды и тайно хранится некими посвященными. Другие считают, что так именовал себя предшествующий на тех землях великий народ, от которого они, дескать, ведут свою родословную. Прочие версии, о которых ты должен был слышать, еще менее достоверны. Не будем отвлекаться на них, попрошу продолжать.
- Э... Так вот... На самом деле за спинами княжеств тарконских стоят Империя Син и Картария, которые вертят ими как хотят к своим выгодам. Да: забыл сказать вначале, что во времена Доровы тарконцы не пожелали стать частью Славены, потому как удельные хотелки да личная власть князей показались им предпочтительнее мощи державной. К нашим делам доселе любопытства не проявляли и особой опасности для Славены от них нету. Во всяком случае, пока не было. Главные устремления их хозяев - что синцев, что картаров - направлены далеко на восход, вплоть до берегов океана Утренней Зари...
Мастер Зенон слушал с явным интересом и дружелюбием, изредка и еле приметно кивая одобрительно. При этом его полуприкрытые серые глаза внимательно наблюдали за Кирилловой мимикой, жестикуляцией, невольными изменениями положений тела во время речи и прочими подобными мелочами.
***
Звонкий клекот деревянной колотушки, сопровождаемый мерными возгласами, проплыл мимо окна. Обогнув настоятельскую келию, зазвучал уже с другой стороны. Кирилл, который увлеченно и в подробностях растолковывал, каким образом они с Митяем когда-то выманивали кротов из их норок, умолк на полуслове.
- Время-то как бежит, - заметил мастер Зенон. - Вот и к вечерне призывают. Ведаешь, княже, а ведь это звук из моего раннего детства. Сельцо наше небольшим было, храм также. Колокола впервые лишь в отрочестве услышал. Станешь собираться ко всенощной?
- Да, наверное... Завтра продолжим, мастер Зенон?
- Я уже к полуночи далеко отсюда буду.
Кирилл вздохнул с нескрываемым огорчением. Его собеседник поднялся и протянул руку:
- Искренне говорю: рад знакомству нашему.
- Я тоже, мастер Зенон. Очень. Даже и не думал, что будет так... А ты уж прости меня, что поначалу...
- Нет твоей вины, кроме молодости. Да и это со временем само по себе пройдет.
- Тогда прощай, что ли, мастер Зенон!
- Нет, княже, - до встречи.
- Э... До встречи?
- Именно так.
Кириллу очень захотелось спросить хотя бы о примерной дате упомянутой встречи, но он почувствовал, что лучше этого не делать. Вышел во двор, поискал глазами брата Иова. Сзади на его плечо легла ладонь.
- О! А вот и ты... Как тебе удается исчезать и появляться столь незаметно?
- В свое время хорошо учился.
- Ну да... Знаешь, Иов, этот мастер Зенон - ну до чего же человек необычный! - сказал Кирилл с восторженным блеском в глазах. - Как думаешь, кто он такой на самом деле?
- Не знаю, княже, - даже мельком не видел его. Я ведь простой инок. Отец архимандрит спрашивал: не рановато ли будет заутра в путь отправляться? Советовал еще хоть денек-другой погостить. Что ответишь?
- Нет. Готовься к дороге.
- Сапоги новые тебе справить не успеют.
- И не надобно. Мне эти глянулись чем-то.
Он молодецки тряхнул волосами, раскинул руки и притопнул:
- Ну как - похож я на дубравца?
- Нет.
Глава XVII
- А он тогда говорит: ежели мы с тобою к Шульге заглянем да по чарке-другой опрокинем за те славные деньки ратные и всех сотоварищей павших - неужто отцы твои против будут?
- Так и сходил бы - не вижу в том никакого греха, - сказал отец Варнава. - Или в смущении пребываешь оттого, что этого Стефана вспомнить никак не получается?
- Сотня князя Бобреца в лощине до полудня хоронилась, как и сговаривались. Потом крыло наше десное держала - это помню, да... Ну, еще кого по имени, кого лицом только. А вот этого самого Стефана - ни так, ни эдак.
Привычно ссутулившись, десятник Залата подвигал тяжелыми руками на коленях. Добавил угрюмо:
- И не только в том затык, что его не помню. Не глянулся он мне, сразу не глянулся - и всё тут. Даже до того еще, как штуки эти свои стал со мною проделывать - ну да я об этом говорил уже.
Отец Власий постучал посохом, приподнял его и принялся внимательно разглядывать отметину на полу. Не поднимая головы, произнес:
- Если еще раз попрошу повторить, только теперь неспешно и не столь путано - не обидишься ли?
- Чего ради? Ну подсел он ко мне, зазнакомились, разговорились, то да сё... Стал рассказывать, что было ему некогда откровение перед битвою: дескать, останется в живых да еще и не пораненным вовсе, ежели даст обет до конца дней своих навещать ежегодно любую обитель и целую седмицу трудиться там во славу Божию. Ну он и дал, вестимо дело, - как же тут не дать-то, так ведь? Я тогда спрашиваю его: а что, брат, за битва была такая? А он и говорит: да та, что о двунадесятом лете случилась при городишке Уэкскюль. Ну, это когда кюстенландцы у Великого Князя Дороградского помощи запросили супротив Ордена Седьмой Печати...
Он поискал взглядом какой-то поддержки на лице отца Варнавы.
- Ведаем, - коротко ответил настоятель, кивнув.
- Ага... А я удивился и говорю ему: вот те на! Так я тоже в сече той был. Дружина князя Вука, Деянова сотня, коль слыхал. О той поре меня во десятники и поставили. Оно ведь там как вышло-то: тяжелая конница герцога поначалу наших копейщиков...
- Ты что-то начинал о взгляде этого Стефана, - напомнил отец Власий, не позволяя потоку десятниковых воспоминаний раскидываться вширь. Окованный конец посоха опять ткнулся в пол и начал посверливать его.
- Ну да... Это когда он стал расспрашивать, мол, не тяжко ли трудничаю для обители за кров да харчи, не ночами ли... Ты, говорит, и сейчас, как сонный - спать хочешь? И давай глядеть на меня. Голос участливый, мягкий, а у самогó глаза такие, что... Я Белого Ворона отчего-то сразу вспомнил.
- В сон клонить стало?
- Малость. Я, правда, голову опустил, но больше от того, что не по душе мне, когда...
- Слов каких-либо диковинных, просьб необычных не припомнишь ли?
- Не было таковых - он потом разговор сразу же перевел на поминание соратников павших, Шульгу да его зелено вино. Чистую правду говорю, не было! Вот пусть от меня Воители-Хранители отступятся навсегда, ежели...
- Зачем же такое себе самому желать-то? - перебил его отец Варнава. - Напротив: да пребудут до конца дней твоих и ошуюю, и одесную. Оставь-ка нас, десятник, на время краткое. Рядом побудь, не отходи далеко. И дверь притвори за собою, яви милость... Отец Власий, ты мне скоро язвину в полу проделаешь. Слушаю тебя.
Маленький архимандрит поднял голову:
- Надзирающие братия доложили мне об этом Стефане вчера, когда увидели его возле десятника второй раз. Успел я украдкою хорошенько присмотреться к нему.
- Он в нашем приюте остановился?
- Нет. На хуторе, что по дороге к Сошкам. Это стрелах в двадцати от обители. Каждое утро приезжает верхом, несет послушание при конюшнях, а вечером возвращается назад.
- Странно, что не у нас. Всякий раз такой путь проделывать в обитель да обратно - зачем?
- И это малость странно, и то, что десятник рассказал о нем только сегодня. За то время, что я наблюдал за ним вне обители, - за Стефаном, понятно, а не за десятником - ничего любопытного для нас не
