Земля.
Второй такой же полушар, частично скрытый имеющимися в воздухе парами воды, создающей как бы клубящуюся дымку в «небе», оказался на противоположной стенке. До которой было не меньше двухсот-двухсот пятидесяти шагов: сказать точно было трудно, поскольку растения внизу и вверху, и с боков, и туманная дымка во втором отсеке искажали перспективу и скрадывали расстояние.
– Странно, – это вдруг влезла Наташа, – Почему это тут люк был – без тамбура?
– Я думаю, Наташа, это потому, что он – аварийный. На случай совсем уж непредвиденных случайностей. Типа вот такой. А для перехода рабочих смен, и технических работников там, внизу, – Джереми указал под ноги, – под слоем почвы и переборками, на которых она лежит, есть и обычные служебные уровни. Где наверняка имеется несколько типовых шлюзовых камер. С дезинфекцией и двойными люками. Ну, как при входе в нос.
– Хм-м… Звучит вполне логично… – Наташа явно что-то себе почесала, поскольку до них донёсся скребущий звук. Который нетактичный Карл снабдил комментарием:
– Что? Вши завелись? А нефиг мыть голову каждый день. Смываешь прослойку защитного жира! И кожа начинает шелу…
До ушей разведчиков донёсся смачный шлепок. Карл ойкнул. Однако других вопросов или комментариев не последовало, и Хоффер, убедившись, что Джереми закончил установку усилителя, вздохнул:
– Ну, потопали. Спускаться, похоже, будет легко. А вот подниматься…
– Мы – по пандусу? Или – уж так? – Лара показала на лестницу.
– Пандус, думаю, проложен так, и для того, чтобы даже самых чудовищных монстров легко было загнать сюда. При необходимости. Значит – не крутой. И, соответственно, более длинный. Идти – дольше. Значит – погромыхаем. По лестницам. – Хоффер указал на ближайший пролёт.
– Ну, особых проблем преодолеть сто пятьдесят метров вниз не должно быть! – Джереми пожал плечами, – По-идее.
– Э-э, погоди, оптимист ты наш восторженный! Спуститься-то – ерунда. А вот до той стенки ещё дотопать надо! А тут наверняка – кишмя кишат! Хищники и травоядные! Крупняки всякие! Опасные, злобные и коварные! Зубастые! Ну, и прочее в таком же духе: змеи, плюющиеся ядом прямо в глаза, удавы-питоны, ядовитые сколопендры и кивсяки, пауки, мыши-крысы, дикобразы и кролики… Кабанчиков мы уже видели.
– Лара, кончай это дело. Я ведь тебя, как Хоффер, не пугал? Чего взялась?
– Ха! «Чего взялась!» Нервничаю потому что. Здесь-то всё это дело, – Лара обвела открывавшиеся пространства рукой, – видно отлично! А внизу – обзор будет ограничен максимум – десятью-пятнадцатью шагами! Джунгли же! Смотри, какие кроны! И лианы. Внизу ещё и сумрак наверняка! Благодать для тех, кто охотится! Затаившись. Или подкрадываясь. И ты поймёшь, что стал жертвой, только когда на тебе сомкнуться чьи-то бесшумные огромные челюсти!
– Хватит, Лара! – Джереми передёрнуло, – Ну и что, что они – приспособлены? Мы же тоже – не просто так! Не лыком шиты! А технически подготовленные и «продвинутые»! Сильные и смелые! Ну, когда у нас пушки с разрывными снарядами на плечах…
Да и Матильда нас на произвол судьбы не бросит. И даже без компаса направление нам – укажет! И защитит. Да мы и сами – с усами! А, кстати! Ну-ка, включим аудиоусилители на максимум! А говорить будем потише.
Они так и сделали, и теперь грохот пластиковых обрезиненных подошв аватаров по железным прутьям лестниц и небольших лестничных площадок отдавался в ушах рёвом и грохотом Ниагарского водопада. Лара буркнула:
– Делайте что хотите, а я – пас! Включу на полную снова, когда спустимся!
– Логично. – Хоффер и сам поспешил убавить степень усиления. Джереми последовал их примеру, вздохнув. Но когда через десяток минут они закончили наконец спуск, оказавшись под сводами десятиметровых в высоту раскидистых деревьев, снова поставил на максимум. Хоффер и Лара – тоже. Шёпот Джереми теперь звучал заговорщически:
– Здесь довольно много плодов. Попробуем?
– Смешно. Пусть лучше Лара отберёт пробы. От тех, что тут валяются под ногами!
Действительно, внизу, на мягкой и пружинящей под ногами подстилке из опавших и полуперегнивших листьев и мха, и правда имелось довольно много этого самого опада: жёлтых, оранжевых и кирпично-красных плодов. Некоторые были с финик, но попадались – и с яблоко. И почти все их деловито обгладывали какие-то мелкие грызуны, очень похожие на банальных мышей. Странно, но людей они словно и не боялись! И шустро сновали под ногами, словно не замечая чужаков.
Плюс ещё – муравьи. Эти достигали длины в фалангу пальца! А уж челюсти!..
– А чего это они нас не боятся?
– Ну, это просто. Мы же – не пахнем, как местные хищники!
– Ну так – движемся же?!
– Ну и что? Раз не пахнем, и не крадёмся, и выглядим незнакомо – точно – не опасны! Это только у хищников мы вызвали бы желание «побиться» с нами за территорию!
По ноге Джереми попробовал забраться муравей. Джереми топнул – насекомое свалилось с гладкой синтетической плоти.
– Чтоб мне провалиться. Прямо марабунта какие-то! – Джереми конечно, не удержался от эксперимента: сунул мизинец ближайшему, наиболее крупному и агрессивно выглядевшему муравью, – Ай!
– Не бреши, тебе не может быть больно.
– Да мне и не больно. Это я так оффигел. От того, что этот гад промял пластик, который, по-идее, не должен сминаться, почти до сталитовой кости фаланги!
– Хм-м… В таком случае непонятно, как эти гады до сих пор не съели тут вообще всех! – Хоффер и правда был удивлён.
– А я отвечу. Значит, есть здесь факторы… ну, или зверюшки, ограничивающие их численность! Хотя бы – вон как та птичка!
Птичка, напоминавшая самого обычного чёрного дрозда, только мельче, очень шустро выскочила из гущи папоротника, и схватила ближайшего муравья. После чего так же быстро скрылась назад. Но не настолько быстро, чтоб Хоффер не покачал головой:
– Чтоб мне лопнуть. У неё же – не перья, а броня какая-то! А крыльев и вовсе нет!
– Нет, есть! – Лара фыркнула, – Эти придатки по бокам тела, которые помогают ей маневрировать, и пробираться через папоротник и кусты – и есть крылья!
– Но она же явно не может на таких – летать!
– А летать ей, судя по-всему, здесь и не надо! Когти – а вернее – когтищи! – позволяют лазать по деревьям, и там она наверняка и гнездится.
А муравьям туда забраться не дают, скажем, лягушки. Ядовитые. И пауки. Ленивцы, или древесные муравьеды. Ну, или ещё какие насекомоядные гады. Типа хамелеона!
Почтенный, размером с ладонь, представитель этого семейства, вызвавший последнюю реплику Лары, как раз высунулся из-за сучка ближайшего дерева, похожего, кстати, на банальную яблоню, уставившись в глаза капитана с каких-то двух шагов. Тот, крякнув, только успел проворчать: «Ну и ро…», как ему плюнули в глаз вязкой и опасно выглядевшей слюной – розовым сгустком размером с приличный комок жвачки!
Спасла реакция Матильды: благо, она могла дистанционно управлять при экстренных ситуациях и телами аватаров: Хофферский успел убрать голову с «линии огня»!
– Вот ведь скотина цветастая! – хамелеон действительно переливался всеми цветами радуги, словно флаг ЛГБТ-сообщества, Хоффер сердился, – Матильда, спасибо в очередной раз! Пусть я как аватар и не помер бы, но какой-нибудь нейротоксин там наверняка содержался! Попортил бы камеру глаза! А будь я из плоти – сейчас бы точно отбросил коньки. В муках. – и, без всякого перехода, – Лара. Сможешь найти плевок?
– Нет. Поэтому уж будь добр: поймай эту «цветастую» скотину, и пусть она ещё раз плюнет! Контейнер подставлю.
– Ага, так я и согласился ловить его! – Хоффер бочком, держась лицом к «скотине», обошёл ту, – Да и так – страшно! Вдруг там – ещё и кислота какая-нибудь? Разъест синтетику!
– В таком случае – извини. Пробы не будет.
– Да и …рен с ней. Пошли уже. А то за изучением местного «экзотического» биотопа забудем, зачем сюда спустились. – Хоффер снова занял позицию впереди их маленькой колонны, и они двинулись. Руки Хоффер держал свободными, потому что приходилось постоянно отводить в стороны петли лиан, свешивавшихся сверху, и выглядящих словно силовые электрокабели, только покрытые корой, и отслоившимися волокнами – словно сгнившими тряпками, и раздвигать ветви кустов и папоротники. Однако вскоре это дело стало затруднительным: чаща, состоявшая, похоже, из лиственно-хвойного леса, только породы все были неизвестны, стала гуще.
Пришлось вынуть из контейнера на спине мачете, и реально – прорубать проход!
Идти, продираясь сквозь заросли папоротников и каких-то колючих кустов, густо усыпанных зрелыми и незрелыми ягодами, и фестоны лиан, свешивавшихся, казалось, вообще – отовсюду, всё равно оказалось весьма сложно. По прикидкам Хоффера они смогли за пять минут пройти не более пятидесяти шагов. И тут проблемы продолжились.
Прямо из воздуха, словно материализовавшись из ниоткуда, на него сиганула гигантская змея! Сбив с ног, и отбросив в кусты!
Относилась она, к счастью, к неядовитым, и кусать его не пыталась. Зато сразу обвилась кольцами вокруг тела, и принялась душить! Ну, вернее – попыталась.
Пушка на плече Джереми заговорила короткими очередями, и вот уже перебитое в пяти-шести местах туловище, толщиной в бедро человека, отвалилось на опад и кусты! Извиваться оно продолжало ещё с
