вагона женщины не проявляли к младенцу никакого внимания. И тогда Юля нерешительно шагнула к Егору и протянула руки, чтобы взять крохотный свёрток из его рук.
-Здравствуйте, мои дорогие мама и папа! – улыбаясь и, обнимая родителей, сказал мужчина. Знакомьтесь. Это ваш внук. Зовут его Славиком.
-Аааа, где Тая? – растерянно спрашивала Юля. Николай также смотрел по сторонам, пытаясь в рассеивающейся толпе народа отыскать знакомое лицо снохи.
-Не ищите, горько усмехнулся Егор. Вези, отец, нас скорее домой. Славик скоро захочет кушать, а мне нечем его кормить. Дома обо всём поговорим.
Тут уже засуетилась Юля. Она сидела с малышом на руках на заднем сиденье и что-то ворковала, улыбаясь. Она почувствовала прилив нежности и любви к этому маленькому существу. Она и сама не понимала в какой роли себя представила: в роли бабушки, няни или матери.
Дома, когда малыша перепеленали, накормили и уложили на кровать, дорогого гостя усадили за стол и Николай налил по рюмочке водки себе и сыну, Егор потёр лоб двумя пальцами, взглянул сначала в глаза матери, затем в глаза отца и сказал:
-Дорогие мои родители! Простите меня, что не предупредил о нашем приезде. Просто на это не было времени. Моя семейная жизнь разлетелась, как карточный домик в одно мгновение. Как будто дунул ветерок и снёс то, что я несколько лет выстраивал в своём воображении. А жизни-то и не было. Тая играла в эту семейную жизнь, как привыкла играть, живя с дедушкой. Она-то меня и не любила. Просто хотела иметь защитника в лице взрослого мужчины. Да и детей иметь не хотела. Так как сама была ещё ребёнком. Потом ей надоело играть со мной. Перекинулась на другого взрослого дяденьку. Там она возомнила себя королевой или секс-бомбой, мне это не ведомо. Когда я лежал в клинике она собрала вещи и ушла к любовнику, от которого ушла жена с двоими детьми. В результате я устроил скандал, набил морду её любовнику. Меня перевели служить на Север, а его понизили в должности. Таю он разлюбил в одночасье и поехал просить прощения у своей жены и детей.
За столом стояла напряжённая тишина. Никто не решался заговорить первым. Слишком было всё неожиданным. Первой заговорила Юлия:
-Егор, а ты уверен, что был прав, когда учинил разборки таким вот образом? Ты взвесил все «за» и «против?» Ведь, в первую очередь, мужчина должен задать себе вопрос: «а не я ли виноват в случившимся? Почему любящая жена ушла к другому?» К тому же у вас, оказывается есть ребёнок, о котором мы с Колей и не знали вовсе. Как же так, сын?
- Славик - это сын моего друга, который погиб. Погиб, как герой. Он отвёл горящий самолёт от жилого квартала. Он мог бы катапультироваться, но тогда бы погибли мирные люди.
-Ну, а ты здесь каким боком, сынок? – почти закричала Юлия.
-Мать, успокойся и дай Егору высказаться, тронул жену за плечо Николай. – Ведь неспроста же взрослый мужчина, офицер, взял и привёз к родителям в дом абсолютно чужого ребёнка. Я прав, Егор?
-Прав, папа. У жены друга родился ребёнок после его гибели. Она сама теперь в Германии. Ей делают сложную операцию, без которой ей не выжить. Кроме меня, их друга, у неё в Белоруссии есть мать, которой она не сказала о своей серьёзной болезни. Не захотела подвергать её смертельной опасности. И тогда я предложил Кате, так её зовут, присмотреть за малышом. Конечно, мои дорогие, я понимаю, что взвалил не только на себя, но и на вас тяжёлую ношу. Только….Только я люблю эту женщину. Я предложил ей стать моей женой.
-И она согласилась?! – воскликнула с негодованием Юлия.
-А, почему ты, мама так восприняла это известие? – вспылил Егор.
-Так ты же сказал, что у неё тяжелая болезнь. Она на твои плечи хочет взвалить не только ребёнка, но себя больную!
Тут снова заговорил Николай:
-Юля, наверное, ты не услышала или не захотела услышать, когда наш сын сказал, что любит эту женщину и, что она сейчас находиться на излечении в Германии.
Юля хотела что-то возразить, но Николай положил свою руку на её руку и сказал:
-Сынок! Мы с матерью прожили непростую жизнь. Были свои сложности, переживания, но взаимная любовь и верность помогли преодолеть все невзгоды. Всё будет по плечу, если рядом надёжный и верный спутник. Жаль, что ты ошибся в Таисии, и она не стала твоей опорой. Своим мужским чутьём я улавливаю, что та, другая женщина, мать Славика, может стать ею. Дай Бог ей скорейшего выздоровления. Ну, а мы с матерью постараемся сделать всё от на зависящее, чтобы этот малыш ни в чём не нуждался. Прости свою маму. Она ведь любит тебя и желает только добра, вот немного и погорячилась. Не так ли, солнышко? Николай одной рукой прижал жену к себе и поцеловал.
Юля тяжело вздохнула и улыбнулась:
-Так, Коля, так…Прости, сынок, если обидела тебя своими высказываниями. Просто мне самой в жизни досталось, и я не хочу, чтобы другие женщины также страдали. Мне жалко Таисию…Да и ту, незнакомую пока что….
-Её Катей зовут, мама. Она непременно понравится вам. Спасибо, мои дорогие, за понимание, - сказал Егор и выпил рюмку горькой до дна. Затем они ещё долго сидели за столом и разговаривали на разные темы. Младший брат Егора, Василий, уже служил в армии. После службы собирался поступить в ветеринарный институт, пойти по материнским стопам. Говорили и о Марке. Николай с благодарностью вспоминал биологического отца Егора, когда тот первым оказал помощь Егору.
Егор наслаждался своим отпуском в родном доме. Он часто гулял с ребёнком. Если мать ему позволяла это делать. Обычно она сама старалась не упустить погожие деньки и выгуливала малыша. Знакомые удивлялись почему это не видно снохи Юлии, а только бабушка или отец гуляют с малышом. На это Юля только отвечала улыбкой и говорила: на то она и бабушка, чтобы всё свободное время отдавать внукам. Своим детям некогда было уделять внимание.
Так прошёл месяц. От Кати пришло коротенькое письмо, в котором она писала, что операция прошла успешно. Она медленно, но уверенно идёт на поправку. В письме чувствовалась тревога за сына. Егор ответил тотчас, что у них всё хорошо. Славик растёт не по дням, а по часам. Ему на это время было уже чуть больше трёх месяцев.
Глава 25. Радость и беда.
Егора переполняло чувство радости оттого, что у Кати всё складывается, как нельзя лучше и совсем уже скоро она приедет к нему. Он чувствовал, что Катя непременно понравится родителям. Немного переживал, что Кате мало придётся побыть здесь, у него на родине. Хотелось, чтобы она окрепла после операции и набралась сил для поездки на Север. Однако он был уверен, что их взаимная любовь непременно положительно скажется на её здоровье. В письме Катя писала, что скучает по мальчику и очень хочет скорее прижать его к своей груди. Ведь он, этот маленький человечек дал ей толчок к жизни в то время, когда она хотела порвать с ней навсегда.
Через несколько дней после получения письма, Егор по своим делам уехал в областной центр. В это время с малышом оставалась бабушка. Николая попросила соседка помочь установить новый телевизор. Что-то у неё не заладилось с антенной, и он, вернувшись домой, прихватил с собой паяльник, снова ушёл. Юля накормив Славика, установила коляску в тенёчке под кустом сирени, где когда-то в молодости любили сидеть с Марком. Сама же, убедившись, что ребёнок крепко спит, ушла в дом, чтобы хотя бы помыть посуду, которая осталась после завтрака. Она то и дело выглядывала в окно и убедившись, что всё спокойно, занималась своими женскими делами. Через некоторое время вернулся домой муж и озабоченно спросил:
-Почему Славик так долго спит?
-Ты думаешь, что долго? – засуетилась Юля и почти бегом направилась во двор.
Женщина рывком скинула прикрывающее спящего тюль, наклонилась к коляске и схватилась за грудь. Она даже не смогла вымолвить слова побелевшими губами и только шептала:
-Умер…он умер….
Потом схватила тельце на руки и с ужасом бросила его обратно в коляску, что есть силы закричав:
-Коля! Коля! Славика нет. Его похитили!
Прохожие начали собираться у калитки дома, где билась в истерике пожилая женщина, а мужчина держал в руках куклу.
Некоторые просто улыбались и шли дальше по своим делам. Некоторые же более любопытные прошли в незапертую калитку и окружили растерянных хозяев, но так и не могли толком узнать, что же здесь произошло. Некоторые решили, что эти двое просто немного не в себе и разыгрывают комедию. Это они сами положили в коляску куклу и теперь забавляют народ. Но, наконец, Николай взял себя в руки и попросил интеллигентного мужчину срочно позвонить в полицию и сказать, что похищен ребёнок, взамен трёхмесячного ребёнка подкинули куклу, которая при малейшем движении издавала звук, похожий на плач младенца.
На место происшествия приехала группа из местного отделения полиции. Лишних зевак разогнали, расспросив кто и что видел. Разумеется, никто и ничего не видел, так как собрались уже после того, как услышали крик женщины.
Егор, словно чувствовал неприятности, что есть силы рвался быстрее попасть домой, как оказалось не зря. У дома всё ещё стояли люди и осуждали случившееся в то время, как Николай и Юлия уехали вместе с нарядом в отделение, чтобы дать показания. Егор был вне себя от происшедшего. Он не знал, что ему делать и куда бежать. Попадись ему теперь на глаза тот, кто посмел совершить преступление, он оторвал бы ему голову, не задумываясь о последствиях. Не дождавшись родителей, он сам поспешил в отделение. С матерью стало плохо и Юлю на неотложке отвезли в больницу.
В отделении только головами покручивали, услышав от офицера историю о том, что на руках у него совершенно чужой ребёнок, которого к тому же ещё и похитили. После долгого допроса его отпустили, и Егор поспешил в больницу к матери. Там уже находился весь почерневший от горя Николай. У Юлии было предынфарктное состояние.
-Мамочка, милая моя мамочка, - припал губами к руке Юлии Егор. - Прости ты меня, что я доставил тебе столько горя.
-Это ты меня прости, сынок, что недосмотрела. Бог мне судья, Егорка, я этого не хотела.
Их диалог прервал врач и попросил немедленно оставить больную в покое. Мужчины договорились по очереди дежурить в коридоре, чтобы в случае необходимости быть под рукой. К вечеру Юлии стало лучше. Угроза инфаркта миновала и через три дня её выписали домой. Нерадостным было возвращение. Никаких следов похищения не было обнаружено. Не звонил и не требовал, как в кино, выкупа. Хотя и полиция, и Егор с Николаем были уверены, что непременно так и случится. Дни шли за днями. До выезда к новому месту службы у Егора оставалось двадцать дней. От Кати не было пока известий. Но и она со дня на день должна была вернуться. В доме стояла гробовая тишина. Словно чёрная птица своими крыльями накрыла этот когда-то счастливый уголок, где поселилось счастье человеческое.
Егор за это время стал совершенно седым. Сам он этого так и не заметил. Заметила седые волосы у сына мать, и проклинала, молча себя, что причинила столько горя сыну. Да и малыш неизвестно живой ли до сих пор. Лучше бы я тогда умерла в больнице, - шептала она каждое утро, просыпаясь. Хотя спала ли? И сама не знала женщина. Она постарела за эти несколько дней. Не лучше чувствовал себя и Николай. Он страдал, глядя на своих любимых людей6 на любимую женщину и приёмного сына, в котором души не
