Кукловоды (серия "Кто ты?"-2) *22 ноября добавлена 8 глава*

нескольким столбикам, осторожно попробовал пошатать, зачем-то проверяя на устойчивость. Затем так же осторожно перешагнул через них и очутился внутри ограды. Его дальнейшее продвижение отчего-то враз обрело необычайную плавность. Он неторопливо приподнял, согнул в колене и направил вперед ногу, явно намереваясь шагнуть на первую из ступеней. Голова при этом начала медленно поворачиваться назад, рот приоткрылся, а губы неспешно задвигались:
– Я-а… то-оль-ко-о… на-а-ве-ер-ху-у… ме-ель-ко-ом… о-о-гля-а-жу-усь… да-а… ту-ут… же-е… и-и… ве-ерну-усь…
Голос Максима вдруг сделался низким и протяжным, как у соборного протодиакона за ектеньею.
Держан дернул Кирилла за рукав, быстрым жестом попросил придвинуться. Тревожно зашептал на ухо:
– Княже! Что это с ним, что за голос такой? И вот еще: он и вправду каким-то полупрозрачным становится или мне просто мерещится?
Испуганный вскрик и трясущийся указательный палец Вигаря тут же подтвердили, что нет, вовсе даже не мерещится.
– Максим, а ну назад! – оглядываясь через плечо и запоздало осознавая, что видит то же самое, заорал Кирилл. – Быстрее назад!
Максим издал непривычный рокочущий звук. Брови его медленно поползли вверх, на полупрозрачном лице стало постепенно проступать непонятное выражение.
Кирилл быстро наклонился, поставил светоч на пол у стены. Подскочив вплотную к низенькому гранитному палисаду, решительно выбросил вперед руку, кончиками пальцев дотянулся до ворота Максимова кожушка и рванул на себя. Начальное ощущение было таким, будто он вытаскивал товарища из медленно поддающейся усилию болотной трясины. Однако по мере приближения тела к ограде, дело неожиданно пошло всё легче, всё быстрее. Теряя равновесие, Кирилл едва не сшиб спиною Держана, но тот и сам сумел устоять на ногах, и помог удержаться ему. Вигарь опомнился от испуга, успел поймать споткнувшегося о столбики и падающего навзничь Максима. Такого же обыденно непрозрачного, как и прежде.
Отодвинувшись на всякий случай в угол между смежными тоннелями и усевшись на корточки, долго и старательно переводили дух.
– Это что ж за чудеса-то такие, братцы? – первым заговорил  Вигарь. – Максим! Да сквозь тебя все вон те штуковины было видать. А повадки-то, а голос…
Зачем-то втянув голову в плечи, он угрожающе задвигал руками, загудел протяжно.
– Не так, чтобы уж очень похоже, – заметил Держан, – но как-то вроде того, ага.
– Да вы сами на себя поглядели бы, – обиженно проворчал Максим. – Задергались вдруг, словно куклы на снурках в ярмарочном вертепе, засуетились. Особенно ты, Ягдар. А притом еще и запищал – забавно-то до чего! Вот так… – он передразнил тоненькой скороговоркой: «Максимануназадбыстрееназад!» И это, Держан, как раз похоже было – правду говорю. Ягдар, ты уж того… Не обидься ненароком.  
Кирилл рассеянно кивнул, продолжая размышлять о чем-то.
– Ладно! – решительно сказал Держан и взмахнул ладонью так, будто перекидывал некую воображаемую страницу. – Обо всем этом можно и потом всласть подумать да поговорить. Теперь-то что будем делать? Дальше идем или возвращаемся?
Вигарь пожал плечами. Максим повторил то же самое, только более сердито. Да еще и фыркнул вдобавок.
– Понятно. Вот и я сейчас сам не знаю: вперед мне хочется или назад. А ты что скажешь, друже-княже?
– Можем вернуться, – ответил Кирилл, сдерживая нетерпение и стараясь говорить  рассудительно, отчасти даже равнодушно. – Там опять капусты с огурцами натрескаемся, сядем в кружок да станем друг на дружку глядеть. До чего ж увлекательное времяпрепровождение выйдет – ух ты! Тем более, что осталась-то сущая безделица: всего лишь чуть поменее суток. Да за такими веселыми забавами они просто в одно мгновенье пролетят – разве не так? Нет? Ну значит, ошибаюсь. А можем и дальше отправиться. Разумею, что случившееся охоту отбило преизрядно. Но ведь достаточно только руками ничего не трогать да нос свой никуда не совать – и всё в полном порядке будет. Максим, я так мыслю, согласится со мною. Верно говорю?
Максим опять фыркнул, только уже не сердито, а смущенно.
– Тогда на ноги встанем да вон туда и направимся, – Кирилл указал в середину гранитного многосвечия, имея в виду ход за ним. – Ты уж не сочти за обиду, княжиче, что на этот раз не налево получится, а прямо.
– Ни за обиду не сочту, ни гневаться отнюдь не соизволю, – откликнулся Держан, поднимаясь. – Потому как заслуженно славлюсь меж людьми великодушием своим. Посему предлагаю ради тебя, друга моего, на время малое вон с той стороны присесть: тогда как раз налево опять и выйдет. И, как говорят на Восходе, «сердце твое возрадуется».
– Оно-то, понятное дело, возрадуется, друже мой, да вот только тогда уже я буду лишен возможности явить свое неменьшее великодушие – а мне того очень не хотелось бы. Словом, ну его, это самое «налево», и без него запросто обойдусь.
Дальше мериться великодушиями не получилось. Кирилл умолк и замер, потому что знакомый голос в его голове вдруг отчетливо произнес:
«Возвращайся, Ягдар. Все возвращайтесь. Не надо вам больше никуда».
«Видана, это ты?» – удивился он.
«Я. Сомневаешься, что ли?»
«Нет, просто никак не ожидал сейчас. А почему я тебя видеть не могу?»
«Не знаю, почему. И… и давай потом об этом поговорим! – поспешно и как-то напряженно ответила Видана. – А сейчас возвращайтесь. Ну пожалуйста!»  
«А кто это рядом с тобой? Я же чувствую».
«Никого со мною рядом нет. Чудится тебе, Ягдар».
«Может и так. Уж чего мне только не чудится в последнее время. Видана, да мы-то всего лишь хотели малость…»
Светоч вырвался из его руки, с негромким посудным звуком разбился о стену. Затрещала, быстро тускнея, красная искорка в масляной лужице на полу, и непроглядная тьма окончательно схлопнулась над нею. Вонь горелого фитиля перебила уже ставший привычным приятный запах нижнего подземелья.
«Возвращайтесь! Да возвращайтесь же наконец!» – разом потеряв терпение, закричала Видана в голове Кирилла.
– Княже! Что ты натворил? – одновременно завопил Держан в его же ухо.
– Ох… Да как же так вышло-то? – пробормотал растерянно Вигарь.
– О Господи, и что теперь делать? – прошептал Максим.
«И что теперь делать?»
 Кирилл мысленно повторил Максимовы слова почти равнодушно, потому что те чувства, которые вели его сюда, вдруг стали уходить куда-то, а прежние еще не успели вернуться. Пока с ним пребывало только глухое раздражение от внезапной потери чего-то очень-очень  важного.
– Эй, княже, ты чего молчишь? – беспокойно спросил Держан. Опять едва ли не прямо в ухо.
Дернув головой и отстранившись, Кирилл огрызнулся:
– Хочу и молчу – мое дело! Да и вы все тоже помолчите пока. Вигарь, хватит причитать – не помрем мы здесь. Максим, а ты перестань бубнить – думать мешаешь. Ладно, ладно. Тогда про себя молись, яви милость. «Видана, ты где?»
«Я здесь, Ягдар. Погляди себе под ноги».
Яркое синее пятнышко появилось рядом на полу. Света от него непонятным образом вполне хватало для того, чтобы внятно осветить почти всё вокруг.
«Идите за ним».
«Как за сказочным клубочком?» – спросил Кирилл, натужно раздвигая уголки губ и не ощущая вкуса улыбки.
«Да», – коротко ответила Видана.
Ему показалось, будто она отступила куда-то в сторону, а  возле нее опять почудился кто-то.
Световое пятнышко пробежало по полу, скользнуло вверх по порожку и нырнуло в тоннель. Широкое синее кольцо отсвета охватило стены и пол, двинулось было вглубь, но тут же приостановилось, словно ожидая.
– Ну-ка, братцы, за руки возьмитесь, – распорядился Кирилл.
Понаблюдав за слепыми бестолковыми попытками нащупать друг дружку, досадливо поморщился:
– Ладно уж, бросьте. Лучше вовсе не двигайтесь. Замерли, говорю! Я сам…
Выстроил всех в цепочку, свел ладони и, крепко ухватив за руку Держана, скомандовал:
– Теперь за мной.
Пальцы в его ладони сжались ответно:
– А ты-то, друже-княже, как собираешься дорогу назад отыскать?
– По памяти да наощупь, – буркнул Кирилл. – Память у меня, знаешь ли, всем на зависть. А уж про осязание и вовсе промолчу по причине своей несказáнной скромности. Если пожелаете быстрее или медленнее – сразу говорите.  
Однако за все время обратного пути никто так и не пожелал ни того, ни другого.
Синее кольцо скользило по тоннелю в полушаге впереди. Следовавшие за ним как будто дали обет хранить полное молчание и неукоснительно исполняли его. Видана тоже молчала, хоть и чувствовалась где-то близко. Кто-то невидимый, но тоже ощутимый, по-прежнему находился рядом с нею. Тот же, кто был с Кириллом, покинул его окончательно. А всё то, что обитало в нем и раньше, либо недоуменно просыпалось в своих глубоких уютных норках, либо осторожно возвращалось на привычные насиженные места.
Наконец Максим сделал первый шаг вверх по грубо вырубленным ступеням, ударился головой о нависавший с потолка камень и сказал с умилением:
– Никак, уже последняя лестница, братцы!
– Последняя наружу из погреба будет, – уточнил Кирилл.
– Да наружу когда еще будет-то. А покамест и эта – в радость. Спаси тебя Господи, Ягдар, вывел всё же.
– Дорогой ты мой погребочек! – прочувствованно возгласил Держан, входя и с наслаждением втягивая в себя пропитанный съестным воздух. – Ну просто-таки как в дом родной воротился. А не расскажешь ли теперь, княже, почто ты светоч-то расколошматил?
– Это не я.                             
– Как – не ты?
– Не поверишь: будто кто-то из рук выбил.
– Ага, ага, – сказал Держан Аксаковым голосом. – Угадал, не поверю. Ну да ладно. Слышишь, как Вигарь сопит? Это он подкрепиться желает, дабы успокоиться окончательно. Верно, Вигарь? Ну и я тоже не прочь, уговорил. Княже, ты теперь у нас знатный поводырь, так что давай, веди к бочечкам заветным.
Откуда-то издалека послышался слабый, но отчетливый лязг. Кирилл подбежал к выходу и прислушался. Гулкий голос сверху прокричал неразборчиво; разбившись на осколки эха, запрыгал, покатился вниз по ступеням.
– Аксак, что ли? – спросил Кирилл, тут же ответив самому себе: – Ну да, точно Аксак.
– Чтой-то рановато он припожаловал, – протянул с сомнением Держан. – Может, нам помилование какое вышло?
Аксак опять повторил свой невнятный клич.
– Бала-бала, куча мала! – заорал Держан в ответ.
– Ты чего? – недоуменно спросил Максим.
– Да он там, наверху, все одно ничего не разберет. Как и мы тут его вопли.
– Так чего ж ты тогда ему пакость какую-нибудь не прокричал?
– Хе! А вдруг в этот раз возьмет да и разберет. Эй, поднимаемся, что ли? Руку-то опять подай, княже.
На изгибе лестницы привычная тьма постепенно посерела. Вначале смутно, затем более внятно обозначились ступени и неровные стены. А когда черный силуэт в проеме наверху отодвинулся вбок, вниз пролился ослепительный свет.
– По-прежнему утро раннее, – проговорил Кирилл, выбираясь наружу и удивленно щурясь по сторонам. – А мне казалось, что давным-давно должно было за полудень перевалилить.
– Это еще почему? – удивился в свою очередь Аксак.
– Так ведь уже несколько часов миновало. А что случилось, мастер-наставник, что вызвали до срока-то?
– Сутки миновали. Чего глядите так – забыли, что такое сутки? День и ночь это. Вспомнили? Вот и молодцы. Стало быть, вышло время ваше полностью, от начала до конца. Как