День курсанта (5 августа). Курс второй.

поднимаются, ломая местами наст, проваливаясь в снег, барахтаясь в сугробах, теряя силы, с матами своими и товарищей, встают в строй.
          Кто-то вяло бредёт, подгоняемый командирами отделений. У кого-то открылось второе дыхание, или перспектива, сутки от зимнего отпуска провести в казарме, добавила сил, понеслись вперёд.
          Ротный, взводные, «замки» бегают вдоль строя, протаптывая параллельные лыжни, подгоняя людей, не давая, растянутся строю.  Сложно, когда больше сотни гружённых, вооружённых людей идёт колонной. Нередко люди перемешиваются, идут не в составе своих взводов.
          Километров за пять до Ягуновки, нас поджидает засада. Это взводные рванули вперёд и подготовили сюрприз…
          Сбоку ударили автоматные очереди из кустов, сугробов, полетели взрывпакеты в нашу сторону, с грохотом поднимая снег из сугробов.
          Расположились они с двух сторон нашей колонны по одному.
          Понимаешь, что стреляют холостыми, и взрывы не принесут тебе ущерба…
          Но, что-то, как-то стало неуютно.
-- Первый взвод! Засада справа! Ложись! Рассредоточиться! По готовности – огонь! – Глушенков Димка рвёт сухую от обезвоживания глотку
-- Второй взвод! – командую я – Атака слева! Рассредоточиться! Огонь по готовности!
          Остальные взвода одновременно, в шахматном порядке также упали, заняли борону.
          Минус был в том, что взводные стреляли из автоматов, пусть холостыми, но стреляли.… У нас же патронов не было! Сухо щелкали затворы автоматов.
          А всё равно – азарт!
          Азарт боя! Пусть игрушечного, не настоящего, а как взаправду!
-- Откуда у взводных автоматы? В снегу прятали?
-- Нет. Они с отстающих сняли. Решили помочь!
-- Потом этим отстающим придётся оружие чистить!
-- Ага! После холостых замаешься отдирать! После боевых – не сахар, а уж, после этого пластикового говна!        
-- Не хрен отставать!
-- А это как помощь по-американски!
-- Угу, и помощь оказали, и сам потом будешь отплевываться и не рад, что помогли.
-- Учись бегать на лыжах – меньше будешь чистить оружие!
-- Точно!
-- Третий взвод, на манер Афгана, гондоны на стволы одели, чтобы снег не попадал в ствол.
-- И чего?
-- Снег не попадёт, вот только дульный тормоз – пламегаситель, замаются очищать от горелой резины!
-- А, что у кого-то из третьего взвода взяли автомат?
-- Тропин взял. Сам видел. Ещё пошутил, что оружие с гандоном, поэтому нарушена балансировка, и от этого курсант свалился с лыжни.
-- Не думал, он, что вот так ему достанется! Полагал, что перед стрельбами снимет его аккуратненько.
          Тем временем Зёма подал команду:
-- Рота! Перейти в наступление, подавить огневые точки противника, взять пленных! В атаку! Ура!!!
-- Ура!
-- Ура!
          Людей не нужно было подталкивать! Кто на лыжах, кто скинул лыжи, проваливаясь по пояс в снег, с матами, подбадривая друг друга, двинулись на огневые точки «противника». Опять сухо щёлкали затворы. Командиры взводов вышли, улыбаясь, навстречу своим подчиненным.
          Командиры взводов предали автоматы своим подчинённым.
-- А ты чем отбивался во время атаки?
-- Забрал автомат у убитого товарища.
-- Так кто же его убил? Я, вроде, холостыми стрелял.
-- Пришлось.… Самому. Надо же было чем-то отбиваться. Штык-ножом в шею с проворотом, сам не хотел отдавать. А потом уже прикладом по затылку, чтобы наверняка!
-- Страшный ты человек как погляжу. Можно же было и пристрелить, когда автомат в руках.
-- Все пули – врагу! Да, и свои могли не понять, если бы стрелял.
-- Ну, тогда для тебя наказание за убитого товарища – будешь чистить своё оружие, а мне будешь показывать. Не переживай, номер автомата я запомнил.
-- Есть почистить автомат! – глубокий вздох, работы много.
          Перекурили, пока выстраивали колонну и проверяли людей, оружие, амуницию. Во время «атаки» несколько курсантов поломали крепление на лыжах. Достав пенал от автомата, пытались на месте отремонтировать.… Двум курсантам это не удалось. Бежали позади роты. Теперь уже лыжи ехали на них. Неудобно. Тяжело. Кто-то катился на одной лыже, вторая была приторочена поверх ОЗК на горбу.
          Нападение отбили, всем понравилось это небольшое приключение. Вроде как привал с толком. Пока лежали, заодно отдохнули, остыли немного, у кого была вода, попили, дыхание восстановили.
          Воду не все пили. Потому как у многих во фляжках не вода была, а спиртное. У кого что. Всё от вкуса зависит. Вино, портвейн, водка, пара человек смодничали и залили себе коньяк. Откуда коньяк они взяли?! Если покупать – то почти десять рублей! Ну, минимум, семь! Может, из дома притащили, да, ныкали до лучших времён. Но столько месяцев прятать бутылку! Да, триста раз можно было быть пойманным, или же товарищи найдут, поблагодарят мысленно неизвестного благодетеля, да, употребят натуральный продукт на здоровье неизвестного дарителя.
          Под Ленинградом есть город Павловск, там очень нахальные белки, они считают, что все люди в лесопарковой зоне мечтают их покормить. Или просто обязаны это сделать.
Они подбегают, теребят штанину, опускаешься на корточки, протягиваешь открытую ладонь с орехами. Белка хватает орех, запихивает его в защёчный мешок, при этом она второй лапой старается удержать твою ладонь, чтобы ты не убежал с остальными орехами. Два ореха – по мешкам, третий в зубах. Отбегает в сторону, роет ямку. Орех третий закапывает, убегает с двумя орехами.
Тут появляется вторая белка. Повторяется то же самое, с удерживанием ладони. Только взяв третий орех в зубы, она подбегает к спрятанному первой белкой ореха, выкапывает его. Свой третий орех кладёт на землю, съедает чужой орех, свой третий в зубы – и дёру. Посетители, видя такую картину, решают, что пора удалиться, а то прибежит первая белка, увидит пропажу и будет думать, что это люди украли её спрятанный орех.
          Вот также и со спиртным в училище. Пряча его, ты как та белка, рискуешь остаться без него. Товарищи по учёбе, оружию, всенепременно употребят.  
          Ну, да, ладно. Прикатились в ангар. Лыжи повзводно составили, печки затопили, оружие в ящики, наряду сдали под охрану. Ужинать! Наряд притащил термоса с едой. В котелки. Очень. Очень хотелось выпить.… Но нельзя. Офицеры придут на вечернею поверку, унюхают! Эти могут!
          Особенно Земцов, он не курит, нюх как у собаки. Да, и Баров с Тропиным тоже ещё те мастаки! Снизу вверх, как собаки задирают нос, вдыхают воздух, обнюхивают тебя, потом смотрят в глаза курсанту. И если пил, то бесполезно отпираться, они лучше всякой экспертизы. Баров даже скажет, что пили в каком количестве, в какой последовательности, чем закусывали и когда. И отпираться, мол, это мужики пили, и водкой или вином брызнули на шинель – не пройдёт. Ночь впереди, и она наша!
          У некоторых были зазнобы в Ягуновке, они чистились, приводили себя в порядок, чтобы ночью посетить своих подруг.
-- И охота им?!
-- Значит, охота.
-- И силы есть?!
-- Для этого дела, они всегда есть.
-- На фиг! Даже пить не буду ночью, спать! Кажется, что ноги по яйца стёр.
-- Паховая зона не пострадала?
-- В туалет ходил, вроде, всё на месте.
-- Это самое главное, ноги – хрен с ними, у курсанта, как у ящерицы хвост отрастает заново, а у нас все иные конечности.
          Прекрасно понимая, что офицеры вымотались, и будут точно также вечером мерно пить водочку, и не будут проверять нас, поэтому решили, именно в эту ночь посидеть душевно.
          И после отбоя, так и сделали. Кучковались в сумраке ангара, дневальные на шухере, дверь в ангар даже закрыли. Это чтобы противник внезапно не напал. На первом курсе, конечно, такие шутки не позволили бы себе. Но уже мы не салабоны, а опытные воины!
          Вечерняя поверка. Все на месте. Умылись, перекурили на улице. Отбой!
-- Рота, отбой! – кричит дежурный по роте.
          Ротный и взводные ходят по центральному проходу. Рота в кроватях. Ушли.
          Полежав для порядка, ещё минут пять, осторожно спускаемся с кроватей.
          Герои-любовники собираются в поход. Кто-то ворчит из постелей:
-- Потише! Спать охота!
-- Ну, так и спи. Не ори!
          Накрываем «второй ужин». Гораздо лучше казённого. Тушёнка, консервы, сало, лук, чеснок.
-- С чего начнём?
-- В смысле?
-- Пить, что будем?
-- Не понял вопроса!
-- Портвейн «Агдам», он же «Как дам!» Ну, это для дам, Но, можно и в ухо дать, если перебрать. Портвейн «777», он же «три топора», «три кочерги», «очко». «Солнцедар» …
-- А просто сказать не мог, что имеется «бормотуха» или «чернила»…
-- «Чернила» -- это сухие вина, типа «Медвежья кровь», которыми можно заборы красить, и не отмоется потом. Или если перебрал, то блюешь на забор, и сия отметина останется навечно. Внукам будешь показывать, что, детки, тут ваш дедушка перепил и портил внешний вид социалистической собственности!
-- Хрен с ним! Что ещё кроме вина есть?
-- Водка!
-- Вот с неё и начинать надо! Градус понижать нельзя ни в коем случае!
-- Правильно! И ни при каких обстоятельствах!
-- Эх! А я так люблю кружечку пива после водочки!
-- Это ты в отпуске так можешь забавляться. А под носом у Зёмы – не советую. С «губы» не вылезешь и с «орбиты» не сойдёшь!
-- Есть предложение. Сегодня употребить водочку. А окрашенные жидкости оставить на следующие ужины. А то намешаем…
-- Ставим на голосование?
-- Не, парни, я водку как-то не очень.… В отпуске «перебрал». Я уж, винцо потяну.
-- Хозяин-барин. Но Баров тебя сразу завтра вычислит.
-- Как это?
-- Элементарно, Ватсон! Он сейчас, что пьёт?
-- Водку?
-- Правильно. Её родимую. Поэтому поутру он перегар от водки и не учует. От него точно также вонять будет. А вот от вина – может. Так, что не спались, родимый, и нам всю «малину» не «завали».
-- Нет. Не могу водку. Воротит. Буду вино.
-- Это сколько же ты её выпил, что так потряхивает до сих пор?
-- Литр.
-- Ого!
-- В одно горло? Или на тридцать человек?
-- Четыре бутылки с дедом.
-- Дед-то выжил?
-- Дед? Дед в пять утра встал и рыбалку ушёл, да, там «флакон раздавил». Здоровье поправил. Мне уху бабушка сварила, и дед со стопкой.… А я на неё смотреть не могу. «Забил» стопарь в себя. Не успел ухой закусить, как начало меня полоскать. До сих пор передёргивает, как вспомню! Фу! Так, что, не обижайтесь, я притащил себе вина, вот его, весь полевой выход и буду лелеять. Угощать не буду.
-- Годится.
Разлили прозрачную водочку, охлаждённую переходом, да, выпили!
          Не спеша, солидно, посидели, подождали, пока она не упадёт в желудок, и закусили. Поговорили, покурили.
-- Эх! Хорошо!
-- Хорошо!
-- А ты чего такой угрюмый? Сторонишься всех, молчишь. Случилось чего?
-- Да, вот думаю…
-- А ты не думай! От этого голова болит. По себе знаю. Подними правую руку вверх, резко опусти и скажи: «Да, и х… с ним!»
-- Пробовал думать и не думать, а не знаю чего делать.
-- Расскажешь? Или будешь в советского партизана играть? Ничего не скажу, проклятые фашисты!
-- Да, с подругой проблема…
          Пауза затягивалась.
-- С подругами всегда проблемы. Когда подруги нет – проблема. Когда подруга есть – ещё большая проблема.
-- Так у тебя проблема из-за отсутствия девушки, или из-за её присутствия?  Если у тебя нет девушки – махом сообразим. В первую же ночь после полевого выхода. В эту ночь по ногам считать не