И Анне даже могло показаться, что это волнение действительно вытеснило все воспоминания Веры о том, кто стал ей таким родным, дороже которого у нее, вдруг, больше никого не стало. Даже самой Сферы.
-Я запросил воздух, - как бы не к месту подал голос Мирный, оказавшись рядом с обеими женщинами, - Он будет здесь через несколько минут. Мои ребята контролируют периметр. Не думаю, что нам доставят проблем.
-Я знаю Вас, - неожиданно заявила Вера, обратившись к нему и протянув к Мирному руку, - Я видела Вас.
-Это где же? – опередил Анну с аналогичным вопросом Мирный, полный неподдельного любопытства.
-Я не могу вспомнить, - призналась Вера и опустила руку.
А вслед за тем светлые короткие волосы Мирного на голове внезапно задымились, чем привели Анну, а затем и самого Мирного в состояние паники. И в то время как Вера попыталась рассмеяться, Анна лихорадочно окатила голову Мирного водой из жестяной кружки. Нет, его прическа не грозила вспыхнуть жгучим пламенем, но должного эффекта Вера добилась.
-Какого черта ты делаешь? – посмела повысить на нее голос Анна, - Силы возвращаются?
-Я не хочу видеть его в этом доме, - уже без улыбки выдохнула Вера, чувствуя новую волну тяжести в теле после проделанной выходки, - Он один из них, причинивших мне боль.
-Что за бред? – фыркнул Мирный.
-С чего ты взяла? - удачно попыталась вернуть контроль над собой Анна.
-Я видела его здесь, - упрямо твердила Вера, - Прямо перед тем, как Стиви пропал. Его и тебя.
-Этого не может быть, - успокаивала ее Анна, - Просто потому, что не может. Я не собираюсь ни в чем тебя убеждать, девочка. Сейчас ты входишь в фазу агрессии, это нормально, это ДОЛЖНО БЫТЬ. Ты должна сбросить с себя эту нагрузку.
Снаружи дома раздался какой-то низкий гул.
-А вот и воздух, - с облегчением выдохнул Мирный, - Девочки, нам пора на выход.
Он направился к Вере с намерением подхватить ее на руки и вынести из дома.
-Нет, не подходи ко мне, - та попыталась отпрянуть от Мирного, закрылась руками.
Но силы вновь оставляли ее, а через миг Мирный взял почти невесомую Веру на руки без всяких опасений быть атакованным ей с самыми неприятными для него последствиями. В долю секунды все напряжение внутри Веры куда-то пропало, вливая в ее тело самую настоящую невесомость, отнявшую ощущение ее рук и ног.
-Пожалуйста, - неслышно зашевелила она губами, чувствуя собственную беззащитность перед нешуточной угрозой ее собственной жизни, - Умоляю.
В этот момент Вера хотела лишь свежих сил. Что-то поселилось внутри нее, принуждая Веру к обездвиженности. Она чувствовала страх перед чем-то грозным, чего она пока еще не могла определить, но в чем была абсолютно уверена. Самый настоящий хаос овладел ей сейчас, стремясь напугать, и у него это получалось. Анна говорила о доверии, однако сейчас ни о каком доверии не могло быть и речи. Ее забирали из ее же дома под обещания переместить туда, где ей было бы лучше всего, туда, где она могла бы вволю общаться со Сферой – легко и непринужденно.
Снаружи была безлунная ночь, залитая лишь светом звезд, немалая часть которых являлась самыми настоящими исполинами на еще более огромном отдалении друг от друга. Рядом же с домом всего в нескольких сантиметрах от земли завис небольшой летательный аппарат, низкий звук двигателей которого больно давил Вере на уши, буквально сжимая все ее естество до какой-то критической массы. Вера заныла, чувствуя, как все поехало и закружилось у нее перед глазами. Но едва оказавшись внутри машины, уложенная Мирным на мягкое многоместное кресло, она почувствовала себя где-то между небом и землей, будто безмятежно парившей в воздухе. Внутри летательного аппарата Вера вдохнула легкий и жидкий приторный запах, мгновенно расчистивший все ее нутро от сжимавшей и давящей духоты. К ней даже вернулась какая-то небольшая часть прежних сил.
Едва летательный аппарат поднялся высоко в воздух, Вера попыталась подняться и принять сидячую позу. Однако Анна поспешила остановить ее.
-Нет-нет, моя девочка. Тебе нужно немного полежать.
Вслед за тем она сделала Вере укол, после которого сознание той постепенно устремилось куда-то вглубь самого себя….
4. Сфера
Место, о котором говорила Анна, находилось где-то в самой сердцевине нескольких горных систем, добраться до которых можно было на скорости, превышающей скорость света. Настолько далеко оно находилось от последнего дома Веры. Ее буквально телепортировали сквозь гигантское расстояние в пространстве Ланиакеи, доставив до места назначения спустя некоторое время после отправления летательного аппарата в путь, которое потребовалось ему для того, чтобы набрать необходимую для мгновенного перемещения в конечную точку. Анна действительно переместила Веру максимально далеко от всех возможных проблем, которые могли бы отвлечь ту от единственного, что имело для Веры значение, заставляя ее тратить силы на совершенно сторонние события.
-Не скажу, что мне пришлось изрядно поломать голову в поисках такого места, которое было бы для тебя предельно комфортно, и где ты могла бы посвятить всю себя своему предназначению, - прокомментировала Анна, представив Вере ее новое и последнее пристанище, - Нигде более ты не найдешь столь удобного для себя места. Только высоко в горах.
На самом деле это было довольно живописное место с массивными горными образованиями, зелеными лугами и реками. И дом, предложенный Анной, находился где-то на вершине холма, откуда можно было наблюдать открытое звездное небо ночью и белые густые облака днем. Это было идеальное место для уединения с природой и отдаления от цивилизации. С первой же секунды своего пребывания здесь вера испытывала чувство некоей песчинки, окруженной целым океаном, способным раздавить ее в долю секунды. Безграничность и величие неба, много открытого пространства, заключенного в горные объятья. И вместе с тем она чувствовала полноту жизни, пропитавшую все вокруг в этом месте. Как никогда прежде сейчас она чувствовала себя живой, способной воспринимать окружающую ее реальность, способной мыслить и чувствовать. Позитивная энергия наполняла Веру с того момента, как она попала сюда. И источником энергии оказывалось окружающее Веру бытие, тот самый океан, который мог расправиться с ней в любой момент времени с неуловимой быстротой времени. И Вера понимала, что эта огромность, окружавшая ее сейчас, была благосклонна к ней. И благосклонность ее и придавала этому месту той живописи, которую можно было подолгу созерцать в свободное от домашних забот время.
Вере предстояло возделывать землю, чтобы не умереть с голоду, и она была готова к этому, она умела и могла прокормить себя сама. Она быстро набиралась сил, чувствуя моральную поддержку окружающей ее обстановки. Огромность вокруг и ее собственная ничтожность делали свое благое дело, направленное лишь на ее моральный и физический дух. Безмолвный голос Сферы звучал в сознании Веры непрерывно, буквально став частью ее естества уже на физиологическом уровне. Он будто впитался в кровь ей, смешался с генами, заявляя о себе как о частице ее природы. Благодаря ему Вера почувствовала свое отдаление от окружающего ее мира среди этой огромности со всей ясностью своего сознания. Как будто она никогда не покидала этого места и все, что было в ее жизни оставалось фантомом, ложными воспоминаниями, заставлявшими ее испытывать непонятно откуда бравшиеся чувства. Будто огромность контролировала ее всегда, каждый день, каждый миг ее существования, представляя даже родителей Веры воображаемыми ее сознанием персонажами, которых никогда на самом деле не было и не могло быть физически. Будто рождена Вера была этой огромностью, будто являлась воплощением ее, плотским олицетворением бесконечности, которую Вера должна была всегда чувствовать, отрицая все остальное, предлагаемое материальным бытием, сформированным внутри непрерывного и доминирующего над всем сущим Максимума.
И здесь, в месте, предложенном Вере Анной, последняя почувствовала этот Максимум совсем близко рядом с собой. Так близко, будто касалась его руками, ощутила его дыхание, проникнувшее в каждую клеточку ее тела, увидела его своими собственными глазами. И то, что Анна увидела, оказалось слишком величественным перед ее ничтожным рассудком, чтобы быть понятым и прочувственным ей в полной мере, вообще хоть как-нибудь. Предел был подобен смерти, в чьи глаза Анна взглянула, желая увидеть во взгляде Веры ее подлинную натуру. Возможности и мощь его были поистине огромны, практически неисчерпаемы для какого-то микроскопического сознания, решившего постичь их. И даже сама Вера оставалась для него пустышкой, которой было позволено им коснуться его Истины как какой-то ничтожной рабыне, принадлежащей вечному и абсолютному господину. И познания о Сфере (в том числе, о ее возможностях) представлялись разрушительной для тела Веры сущностью, о которой Вера могла даже не подозревать, а если подозревала, то, что еще хуже, не просто смирилась, но и желала узреть ее подлинное могущество.
В одно мгновенье заполучившая сознание Веры под полный свой контроль Сфера требовала свое. Сфера требовала изгнать все негативные воспоминания о Стивенсоне, как о самом главном отвлечении Веры от контакта с ней, никуда не девшемся из головы той, мысли которой, оказавшейся, наконец, один на один с собственными мыслями, так или иначе возвращались к этому сладостному отрезку времени в объятьях любимого мальчика. И это Сфера надоумила Веру выразить накопившуюся боль и обиду в чем-то столь огромном и невероятном, что вместе с тем оказалось бы быстротечным и бесследным, чтобы позволить, наконец, Вере воссоединиться с осознанием Сферы в полном объеме и больше не отвлекаться на постороннее и малозначимое.
[b]Огромность вокруг вливала в Веру силы с каждым новым днем, даже еще быстрее. Так и должно было быть, задуманное Сферой, и Вера с каждым мгновеньем все больше ожидала этого важного момента (нет, не сладостного и приятного, которой стал бы таким долгожданным) вложить в свое действо всю свою мощь, в которую она могла и должна была вложить максимум своих умений и знаний. Как будто это должен был стать самый главный момент в ее жизни, то, ради чего она вообще появилась на свет. А уже потом она должна была просто доживать свой век, терпеливо готовясь к собственной смерти, нет, к смерти физического ее тела, в то время как сознание ее просто растает, вливаясь в каждую точку Сферы, сотворившей ее ради всего одного