Силы возвращались к ней. Да, она не смогла бы воспроизвести мелодию, которой Вера была. Но она знала, что эта мелодия прекрасна, в которой были все элементы, необходимые для ее полноценности, для того, чтобы КАЖДЫЙ услышал в ней для себя свое. Было ли так всегда? Однозначно нет. И это стало возможным только лишь в определенный момент времени. Когда Вера впервые услышала этот беззвучный голос, воспроизведенное шумом мертвое холодное молчание, вторгшееся в ее жизнь, ставшее ей верным и надежным союзником, к которому она всегда прислушивалась. Хотя на самом деле этот союзник скорее наблюдал за ней, за каждым ее движением, за каждым словом, даже за каждой мыслью, в том числе, возможной, и еще не обретшей подлинного обличья. Но уже тогда он сформировал в сознании Веры общую картину мелодии, ставшей для нее постоянной. Уже тогда она должна была понимать и понимала подлинный смысл ее, должна была понимать и понимала то, что должна была делать, став ей. Оттого мелодия никогда не менялась ни на одну ноту, ни на одну долю в своем звучании, обретая постоянство как в продолжительности, как в высоте и тональности, так и в общей своей концепции.
Вера помнила мелодию до долей секунды. Не способная наиграть ее собственным голосом, а-ля, на-на-на, Вера могла со знанием дела безошибочно указать на любой ее фрагмент в любой момент времени. Возможно, что эта мелодия лишь удлинялась с каждым новым своим звучанием по мере того, как познания Веры, вроде бы знакомые и изученные до самых мелочей, представали перед ней все в новых подробностях, становясь все более обширными, что шло ей лишь на пользу. Но все меньше она воспринимала каждого нуждавшегося в ее услугах и готового заплатить любую цену (и Вера ставила свои условия) в качестве значимого фрагмента окружавшей ее реальности. Испытывала ли она к своим гостям неприязнь? Должна ли она была испытывать подобные ощущения? Сейчас она не могла ничего об этом сказать. Но, скорее всего, нет. Ни неприятия, ни презрения. А гости, ведь, приходили к ней самые разные, в том числе имевшие и власть, и возможности, против которых Вера оставалась пылинкой, микробом, тьфу, и растереть. И в эти минуты ее завороженности желтым сиянием Ланиакеи она полностью отдалась во власть собственного воображения, все так же основанного на некоем подобии интуиции, учитывая возможные обстоятельства ее решения укрыться в одном из множества миров, подстроенном специально под ее нужды. Разумеется, что у нее должны были быть враги, обладавшие властью и возможностями. Враги, которых она должна была бояться чисто физически, инстинктивно опасаясь за свою жизнь. Что бы кто бы ни говорил, а инстинкт самосохранения – неотъемлемая часть любого живого существа, и подавить его невозможно, если, конечно, речь не идет об измененном искусственным образом сознании и психологической обработке, или же о каких-то психических отклонениях. И при всех своих познаниях, Вера не могла не опасаться за свою жизнь.
Но тем не менее, даже с учетом уровня власти и возможностей тех, кто обращался к ней, Вера не чувствовала к ним какой-то особой антипатии. Ни антипатии, ни симпатии, влияющей на уровень должного сострадания.
И, кажется, так было и теперь, когда Анна вновь навестила ее в сопровождении хорошо знакомого Вере Стивенсона, рядом с которым провела последние минуты перед своим перемещением во владения корпорации «Феникс Альфа». Однако Вера очень хорошо разглядела под личиной молодого человека глубочайшую пустоту. Прямо-таки черную бездну, сквозившую сквозь спокойный взгляд его глаз и доброе выражение лица. Это был не настоящий работник, которого она помнила, всего лишь его подделка, внутри которой таилось нечто безжизненное, что должно было бы заставить Веру испытать трепет и волнение. Однако даже для самой себя она была невероятно собрана в этот момент, будто ожидавшая такого гостя и однозначно подготовленная к этой встрече. Все больше и больше она становилась прежней и подлинной Верой, обладавшей определенным уровнем хладнокровия и решительности, которых от нее всегда ждали.
-Мое имя – Тон, - назвался Стивенсон, сохранявший самообладание, отразившееся на его негромком и твердом голосе, - Вы должны знать о том, каким статусом я обладаю в корпорации «Феникс Альфа».
-Да, я знаю, - кивнула Вера, - Стивенсон рассказал мне.
-Хорошо, - продолжил Тон, удовлетворенный ее ответом, - Вы должны знать, что в силу моих полномочий в корпорации мне не должно быть никакого дела до того, что представляет собой тот или иной ланиакеанец, который возвращается домой. Конечно, бывают очень редкие исключения, представляющие для меня интерес. Вы – одно из них, Вера. Вы общались с ланиакеанцами, с которыми я поддерживаю некоторые отношения, и которым есть что Вам сказать. Возможно, предложить.
-Очень может быть, что и общалась, - не стала отрицать Вера, - Но пока я многого не помню.
-Это нормально, - выразил свою оценку ее признанию Тон, - И Вам не обязательно помнить об этом. Я только хочу сказать Вам о том, что Ваше возвращение ожидаемо не только Вами одной. Вы обладаете определенными особенностями, выделяясь даже среди представителей Вашего рода, ведущих жизнь на некотором отдалении от цивилизации. Не скажу о Вашей уникальности, ибо Вы не единственная в Ваших умениях.
Он сунул руку в карман своего темного пиджака и вытащил оттуда знакомое Вере устройство, загубленное ею по заверениям клерка, что охранял Веру от незваных гостей.
-Мне доложили о том, что Вам удалось испортить это устройство, на защиту которого наши конструкторы потратили очень много времени, средств, сил. Они предвидели даже нечто похожее на колдовство. Я не буду требовать от Вас привести пропуск в его прежнее рабочее состояние. Я не буду требовать от вас какой-то компенсации за испорченную собственность корпорации. Так же я хочу отметить тот факт, что корпоративным уставом, за нерушимость которого я несу ответственность, запрещено заключать какие-либо отношения между корпорацией и ланиакеанцами, пользующимися ее услугами. Это значит, что я не имею права предложить Вам работать на нас. И если честно, я не думаю, что Вы бы приняли такое предложение. Но Вам могут предложить заняться чем-то подобным в Ланиакее, и Ваш отказ не будет означать невозможности сотрудничества.
Тон не намеревался ее как-то испугать. Речь шла о некоей целесообразности ее возвращения, по крайней мере, Веру пытались вернуть в реальность, со всеми ее тягостями. Какой бы силой Вера не обладала, какими бы знаниями не пользовалась, суровые будни ее работы, в ходе которой она общалась с самыми разными гостями, у которых в голове творилось черт знает что, оставались суровыми буднями, от которых она однажды решила спрятаться поглубже. И даже привыкла к своей изоляции, которую рано или поздно Вере предстояло прервать. И, наконец, прервав, она возвращалась к еще более суровым будням. И корпорация «Феникс Альфа» могла устроить Вере еще одну изоляцию, и, кажется, Тон намекал Вере на такую возможность.
Он протянул ей испорченный пропуск, и вновь взяв устройство в руки, Вера ощутила в теле легкую дрожь, волной прошедшую вдоль руки до самых кончиков ее ухоженных пальцев. На мгновение устройство, сжатое ими, будто ожило, придя в состояние четкой вибрации.
-Эта штука может мыслить, - со стопроцентной уверенностью заявила Вера спустя некоторую паузу, во время которой терпеливо испытывала эту вибрацию, будто пропустив ее сквозь себя, - И я чувствую жизнь, еще теплящуюся внутри нее. Это не просто электроника.
Сейчас Вера почувствовала себя хозяйкой, пребывающей на своей территории, принявшей очередных страдальцев, нуждающихся в ее возможностях. Прежние силы возвращались к ней, с каждой минутой она чувствовала себя все лучше и свободнее.
-Тем не менее, Вы правы, Тон: устройство обречено быть выброшенным на помойку. Ничего уже не поделать. Я хочу извиниться перед Вами и корпорацией за свою неуклюжесть.
-Вы не поняли, Вера. Этот пропуск являлся именным изделием. Прототипом, предназначенным конкретно для Вас. Он был предназначен для сохранения информации о Вашей личности, о Вашей индивидуальности. Такие устройства необходимы ланиакеанцам, возвращающимся домой после их отпуска…
-Не всем, - поправила Тона Вера.
-Да, не всем, - не стал уклоняться Тон, - И в это число входят такие как Вы, Вера, услуги и значение для Ланиакеи которых достаточно дороги. Я скажу Вам, и это не является секретом, что корпорация сотрудничает с множеством организаций, занимающихся разработками технологий, которые только усиливают обеспечение комфорта при перемещении за пределы Ланиакеи и возвращении домой. Идея о сохранении чувств и эмоций, присущих каждому ланиакеанцу индивидуально, недостижимом для бездушной электроники - одна из максимально дорогих для нас идей. Не только для одной лишь корпорации «Феникс Альфа». Случайно или нет, Вера, но Вы продемонстрировали технические недоработки, допущенные при создании устройства. Это значит, что к Вам обязательно будут вопросы и предложения, не допускающие отказа. Кнутом ли, пряником, но Вас принудят к сотрудничеству. Вас принудят к сотрудничеству уже за то, что Вы не отказали кому-то из них однажды, приняв в своем доме. Вы действительно надеетесь на прежнее свое существование по возвращении в Ланиакею?
-Да, я хочу вернуться домой, Тон, - больше чем уверенно заявила она, будто уже оказалась там…
3. Как Ланиакея
[b]И это общение с Тоном представлялось ей сном внутри сна. И внезапно пробудившись, она долго не могла придти в себя от слишком живописных образов, передавших Вере невероятные впечатления реальных событий, произошедших с ней за все то время, что она провела вдали от привычного ей дома. Все было настолько реалистично, начиная с ее рождения где-то в дали дальней и заканчивая общением с Тоном прямо невозможно было отличить от реальности. Настолько реалистично, что даже руки зудели от того, что во сне она взяла этот предмет из рук главы корпорации «Феникс Альфа», о существовании которой, кстати, знала, и услугами которой не раз подумывала воспользоваться. Вера чувствовала не унимавшуюся приятную вибрацию в ладонях и пальцах, открыв глаза и оставаясь в постели. Она будто продолжала держать удивительное устройство в своих руках, испытывая его предсмертную агонию, которую не могла остановить. Эти ощущения были сильнее всех прочих,