Лимб

чего-то некая сила, в которую, впрочем, он никогда по-настоящему не верил.

 Поэтому, когда поступил приказ об оступлении, Андрей решил, что и в этот раз ему повезло, и что та сила, в которую он не верил, снова позаботилась о нем. Ему это казалось странным - почему тогда эта сила не позаботилась об остальных? Почему одним суждено было умереть, а другим выжить? Поэтому легче было считать, что все это лишь случайность, какая-то рулетка, в которую ему приходилось играть каждый день.

 Отступление, впрочем, оказалось вовсе не тем спасением, на которое все рассчитывали. Времени было мало, так как грозила опасность попасть в полное окружение, а кроме того, нужно было прикрыть фланги, чтобы дать отойти остальным. И пока оставалась опасность прорыва противника по флангам, в городе оставалась и вторая рота, в которой служил Андрей. Три тяжелых дня рота провела под обстрелами в здании разрушенной мебельной фабрики, в которой кое-как удалось оборудовать огневые точки, и лишь ранним утром четвертого было разрешено покинуть позиции. Враг к тому времени уже был совсем поблизости и несколько раз пытался штурмовать фабрику, но каждый раз неудачно. 

 Отойти нужно было быстро и незаметно, так что время было выбрано наиболее удачное - сразу после попытки очередного штурма. Разбившись небольшими группами по пять-шесть человек, солдаты отходили через лесопосадку, в которой, на счастье, можно было скрыться от дронов-разведчиков. Где-то в шестом часу утра Андрея подозвал к себе командир с позывным «Зевс» - атлетического сложения сорокалетний офицер с большим боевым опытом.

 - Берешь двух человек, двигаетесь к вышке, у нас «птичек» подбили. - коротко, скороговоркой объяснил задачу «Геракл». «Птичками» в армии называли разведывательные дроны — Просматриваете дорогу, каждые пять минут доклад.

 Не вступая ни в какие расспросы, Андрей с сослуживцами тут же отправились выполнять поставленную задачу. «Вышкой» считалось какое-то семиэтажное здание на территории фабрики, которое было самой высокой точкой на близлежащей территории. В задаче не было чего-то особенного, время от времени кому-то все же приходилось уходить на разведку, и каждый раз, к счастью, обходился без особых происшествий. 

 К «вышке» вел уже разведанный путь через полуразрушенный цех и небольшой пустырь, который считался самым опасным местом. Андрей был там пару раз. Так что, пройдя через цех, солдаты выбежали на дорогу, двигаясь по которой можно было сократить путь по пустырю, который время от времени пристреливался противником. Двигаться нужно было вдоль теплотрассы, что давало возможность остаться незамеченными, всего метров двести - дальше уже были позиции врага.

 Именно тогда, продираясь сквозь какие-то заросли, Андрей вдруг увидел позади девочку в джинсовом костюме, которая спокойно стояла посреди дороги. На какое-то мгновение ему показалось, что он видит там свою сестру. Но тут же видение растворилось.
 
 - Ты чего? - спросил его сослуживец, заметив волнение Андрея.

 - Девочка там была, не видел?

 - Девочка? - недоуменно обернулся тот на дорогу. Дорога была пуста. Андрей решил, что перенервничал.

 Наконец, группа добралась до пробоины в бетонном заборе, через которую все эти дни добирались до «вышки». Как старший по званию и знающий местность, Андрей направился первым. Перебежать следовало совсем небольшой отрезок, который кончался спасительным входом в здание. На земле лежали какие-то обломки, доски, разбитые кирпичи, так что Андрей больше всего думал о том, чтобы не запнуться обо что-нибудь и не потерять драгоценные секунды. Вот перед ним уже черный прямоугольник входа с выбитыми дверьми - они валялись рядом и об них тоже нужно было постараться не запнуться. Там, за этим входом, в темном утробе здания, толстенные бетонные стены, которые не пробьет ни одна пуля. Пуля! И зачем он сейчас подумал о пуле? И почему он оказался в темноте еще до того, как добежал до входа? 

 А еще он почему-то лежал на неровной земле, лицом в траве, и где-то в области виска на левой стороне вдруг стало очень холодно, как будто кто-то дул туда потоком холодного ветра. Но Андрей решил, что не стоит так долго лежать, и легко приподнялся, и тут же все стало ясно. К счастью, ничего страшного не произошло, просто «вышку» в это время уже занял противник, и вражеский снайпер знал, что рано или поздно через дыру в бетонном заборе на пустырь выйдет Андрей. Конечно, не именно Андрей, на его месте мог быть кто угодно, но в этот раз именно для него была уготована пуля. Поэтому Андрей был мертв, вот он лежал на этом самом пустыре с пробитой каской, но странным образом он мог смотреть на себя со стороны. 

 Его сослуживцы были рядом, но не могли ему ничем помочь. Они видели, что с ним случилось, и тут же покинули опасное место, но Андрей не осуждал их за это. Он чувствовал их страх и будто бы даже мог читать их мысли, и ему даже захотелось догнать их, успокоить и сказать, чтобы они не переживали, что на самом деле с ним все хорошо. 

 Какое-то время он простоял на пустыре, смотря на свое тело. Это было странное чувство, но вместе с тем он не ощущал к телу какой-то особенной привязанности, и было даже странно думать, что эта нелепая неподвижная фигурка когда-то была им, Андреем. Еще недавно он был уверен, что каждая молекула этого тела была неразрывно связана с ним, а теперь ему казалось, что это просто какой-то манекен или кукла, с которой у него больше нет ничего общего. Только смирившись с этими мыслями, Андрей понял, что не один на этом пустыре. 

 Рядом была та самая девочка в джинсовом костюме, которую он видел на дороге. Она стояла поблизости, печально смотря на него. И какая хорошенькая, вылитая его сестра! 

 - Привет. - сказал ей он.

 - Привет. - ответила Полина.

 - Ты что, тоже умерла? - спросил Андрей.

 - Да.

 - Но почему ты не эвакуировалась? Мы думали, что вывезли всех в безопасное место.

  Полина не сразу поняла, о чем он говорит.

 - Нет, я умерла в другом месте, ты здесь ни при чем. Но я пришла сюда, чтобы помочь тебе.

 - Так ты ангел? - улыбнувшись, спросил Андрей.

 Полина смущенно усмехнулась, но вопрос заставил ее задуматься.

 - Не знаю, может быть и ангел. 

 - Ты на мою сестру очень похожа. Я даже сперва решил, что ты это она.

 - Должно быть, именно поэтому я здесь.

 После этого на пустыре повисло некоторое молчание. Андрей еще не совсем смирился с произошедшим и Полина дала ему время на то, чтобы как следует все обдумать. Он склонился над своим телом, потрогал каску.

 - А мне ведь ее волонтеры подарили! Я думал спасет. - несколько разочарованно пробормотал он.

 Оставаться на поле боя больше не было смысла. Вдалеке слышались разрывы снарядов и стрельба, по дороге возле пустыря с ревом двигалась какая-то техника, невидимая за бетонным забором.

 - Что будет с остальными? - спросил Андрей.

 - Они выберутся. Не без потерь, но выберутся. Все, кто тебе дорог, останутся живы.

 - А что будет с… ну, с этим? - снова спросил он, указывая на тело. Он еще не знал, было ли это тело еще им или уже не было, так что решил относиться к нему как к какой-то вещи.

 - Будет обмен, тебя отвезут домой и похоронят. - ответила Полина, так как знала это наверняка.

 Через несколько минут они были уже не на пустыре, а совсем в другом месте - в городском парке на родине Андрея. Это был уютный, благоустроенный городок, и парк был очень ухоженным и чистым, и Андрей почему-то тихо радовался, что сможет произвести на свою спутницу приятное впечатление. Но чем дальше они шли по парку, тем сильнее приходило к нему осознание происшедшего. Полина не решалась заговорить, так как знала о его мыслях и чувствах. 

 - Это все как-то по-дурацки - наконец, сказал он, остановившись у скамейки.

 - Что именно?

 Они сели. Мимо проходили люди, совсем не обращая на них внимания, и если Полина уже успела к этому привыкнуть, то Андрею было не по себе.

 - Все это… Зачем я тогда вообще жил? Зачем родился? На дзюдо зачем ходил столько лет? Чтобы вот так вот от пули сдохнуть неизвестно где… Зачем это все?

 - Ты умер для того, чтобы остановить это безумие. И другие тоже. - ответила Полина. - Благодаря вашей жертве люди еще долго не повторят того, что случилось.

 - Не повторят? Да им наплевать, что, до этого жертв было мало? Сколько им тогда еще нужно?

 - Много, к сожалению. Но когда-нибудь они поймут.

 Полина помолчала. Перед ними прошла женщина с детской коляской и Андрей проводил ее взглядом.

 - Значит, я отдал свою жизнь за других? Чтобы вот им было лучше? - спросил он, тяжело дыша.

 Полина не ответила, сквозь слезы смотря на него. Она взяла его руку и ей показалось, что она очень взрослая, и при этом пытается успокоить ребенка.

 - Мне так жаль, что с тобой это случилось. Ты такой красивый. Но у каждого из нас своя судьба.

 Еще долго они просидели молча. По парку все так же проходили люди, обходя их лавочку, на городок опускался вечер, так что в парке зажглись фонари.

 - А этот город так же умрет? - спросил Андрей.

 - Нет, с ним и с твоими родными ничего плохого не будет. Ты хочешь домой?

 Андрей помолчал. Он еще не был готов к этому, но всезнающая девочка, которая была с ним, будто передавала ему свое спокойствие и уверенность. Поэтому вскоре они оказались возле его дома, как раз в день похорон.

 Полина решила, что не будет ему мешать, и осталась на улице, когда он зашел в дом. Стоял прекрасный солнечный день, который пришел на смену дождям, лившим всю неделю, так что родственники Андрея решили, что это было знамением. Пока он был с близкими, она гуляла по двору, и даже поболтала с воробьями, стайка которых занималась своими птичьими делами в придорожных кустах - оказалось, что теперь она понимает и их язык. Воробьи готовились к зиме, но Полина успокоила их, что эта зима обещает быть теплой, и снег выпадет только в конце декабря. Они отблагодарили ее дружным хороводом, так что, если бы кто-нибудь увидел их со стороны, то наверняка решил бы, что воробьи посходили с ума - но на счастье, во дворе в эту минуту никого не было.

 На кладбище, куда Полина последовала за Андреем, она так же старалась держаться в стороне, но ей пришлось успокаивать его сестру, которая не находила себе места от горя. Эта была ровесница Полины, в самом деле внешне немного похожая на нее. Полина держала ее за руку всякий раз, когда ей становилось особенно тяжело, так что ее горе передавалось и ей. Смерть брата была для нее почти невыносимой, эту тяжесть Полина чувствовала на себе, и не было числа проклятьям, которые ее маленькое сердце посылало в адрес его убийц. Но Полина знала, что девочка сможет это пережить, и пронесет этот кошмар через всю свою жизнь, передав детям и внукам.

 Поэтому, когда все закончилось, Полина испытала облегчение. Андрей на похоронах держался по-армейски спокойно и только горе сестры не давало ему покоя. Наконец, все разошлись, кладбище погрузилось в привычное молчание, и только ветер беззвучно теребил венки и флаги возле свежих многочисленных могил. 

 - Надо же, как много горя может принести всего один единственный патрон! - задумчиво сказал Андрей, глядя на свою фотографию на надгробии. Он сидел на земляной куче у свежевырытых могил поблизости.- Какая-то