История китайского летчика. Часть 2

осторожно предложил он.
Генерал в ответ раздраженно плюнул:
- Тьфу ты! Ничего лучше придумать не мог? Читал я, сейчас их каждый третий из нашего брата, военного пенсионера, пишет. Только они все друг на друга похожи! Напихают «курирующих литработников», как кости в горло, попробуй, напиши иначе…
- А ты возьми и напиши иначе, сам, - закинул удочку Джао Да. – Тебе есть о чем рассказать. О нашей авиашколе в Урумчи, о твоих друзьях-военлетах в Китае, об Испании, о Корее, о Вьетнаме… Об офицерских пьянках, наконец!
Товарищ Лисицын посмотрел на Джао Да как на наивного ребенка.
- Ты в своем уме, Да-Нет? – спросил он, и даже повертел толстым пальцем у виска. – Кто ж у нас такое опубликует?
- Сейчас навряд ли, - хитровато прищурился Джао Да. – Но позднее, может быть всего через несколько лет, опубликуют обязательно. И для вашей молодежи такая книга о воздушных приключениях и смелых героях-летчиках будет лучшим приглашением в небо, чем все речи официальных орденоносцев.
Николай Фомич ничего не ответил. Но по выражению его не поблекших с возрастом глаз Джао Да понял: старый летчик-ас задумался над его предложением. Он еще будет думать некоторое время, но потом обязательно примется за работу. И в его жизни снова появится небо, придут прежние друзья-пилоты, и эскадрильи взмоют с полевых аэродромов, и пройдут чеканным строем сквозь закат его жизни.
Генерал думал недолго. Он пошарил по полу, подцепил свою алюминиевую трость, с усилием встал, подковылял к серванту и достал потертое портмоне. Сосредоточенно пересчитал рублевые банкноты и с разочарованием пробасил:
- Придется новой пенсии ждать.
- Для чего?!
- На печатную машинку сейчас не хватает, я уже приценивался. Почерк у меня командирский, разборчивый, но корявый. О таких вещах чеканной печатной строкой писать надо.
***
- Каждый раз, друг Ко-ля, мы прощались надолго, зная, что встретимся вновь, в небе и на земле, - сказал китайский летчик Джао Да своему русскому боевому брату и наставнику Николаю Лисицыну. – На этот раз карма подсказывает мне, что на земле мы едва ли встретимся опять, только в небе.
- Я думаю так же, - ответил генерал в отставке и крепко обнял Джао Да, чтобы спрятать от него блеснувшие в глазах слезы. – Но я все равно буду солить огурцы и квасить капусту из расчета на двоих. Вдруг ты прилетишь еще.
Джао Да молчал всю дорогу из деревни Кузнечиха до заросшего аэродрома сельскохозяйственной авиации, где ждал его верный Кертисс Р-40 «Томагавк», несший эмблему «Крылатого кота». Едущие по своим повседневным делам местные жители, набившиеся в пыливший по проселочным и разбитым асфальтовым дорогам дребезжащий автобус, с удивлением разглядывали сидевшего у окна немолодого коренастого человека с азиатскими чертами лица, одетого необычно для здешних мест – в кожанку летчика с белым шелковым шарфом вокруг шеи. Однако на круглом обветренном годами лице иностранца под ежиком седых волос им не дано было прочитать ничего. Джао Да умел убирать свои эмоции под маску восточного бесстрастия. Сейчас он видел далекий 1933-й год и авиашколу в Урумчи, где молодому курсанту Джао Да указал дорогу в небо вихрастый и отчаянный советский военлет Коля, носивший китайский псевдоним Ли Си-Цин. Он видел многоцветное рассветное небо над Корейским морем и рушащийся в него гигантский бомбардировщик В-29 «Суперфортресс», который хлестали очередями два серебристых МиГ-15 - китайского летчика Джао Да и советского полковника Николая Лисицына. Он видел, как из последних сил пробираются через вьетнамские джунгли двое немолодых иностранных добровольцев – китаец и русский, оставившие за спиной свой сбитый Ан-2, пылающую могилу своих молодых друзей…
На удивление, «Крылатый кот» был отлично обслужен перед полетом, баки залиты под завязку, к шасси установлены аэродромные упорные колодки, а мотор закрыт брезентовым чехлом. Авиатехник с заброшенного аэродрома был трезв и по-военному отдал Джао Да честь, вскинув руку к своему выцветшему рабочему берету. Свеженакрашенная охранница, натянув на толстые икры резиновые сапоги, бдительно вышагивала по периметру и честно отрабатывала «вторую бумажку». Неподалеку, устроившись на траве, оживленно болтала кучка местных пацанов, указывая руками на небывалый самолет, залетевший на их заброшенную авиабазу из фильмов о Второй мировой. По повадке одного из них, не вступавшего в разговор со сверстниками, а стоявшего прямо и из-под руки глядевшего в небо, Джао Да безошибочно понял: вот будущий летчик нового поколения авиации России.
Щедро вознаградив маленький персонал аэродрома, Джао Да забрался в кабину по приставной лесенке из технического комплекта Ан-2, которую прекрасно помнил по своему вьетнамскому опыту. Вероятно, подумал он, даже без «гонорара» немногие оставшиеся здесь служители неба почувствовали бы себя достаточно вознагражденными. Воздушный гость подарил им то, чего не хватало в их внезапно пошедших наперекосяк жизнях – чувство собственной пригодности. Авиатехник старательно читал предполетную карту, четко повторяя все положения из «Инструкции по летной эксплуатации Ан-2».
И тут Джао Да вдруг увидел, как через заросшее летное поле к самолету изо всех сил ковыляет Николай Фомич Лисицын, в кителе с голубыми петлицами и генеральскими «дубками», в фуражке с околышем цвета неба и авиационными «крылышками» на тулье. Старый ас издалека махал Джао Да рукой, а под мышкой держал наскоро сработанный флаг из куска синей материи на палке. Наверное, отставной генерал догнал автобус, спешно мобилизовав кого-нибудь из деревенских автомобилистов.
- Погоди, Да-Нет, - крикнул он. – Давай отмахну тебе на взлет синим флагом! Как тогда, в Китае.
Синее полотнище взлетело в воздух и резко упало вниз.
Кертисс Р-40 с эмблемой «Крылатого кота», личным гербом китайского летчика Джао Да, пошел на взлет с забытого аэродрома в Калининской области.
Заложив прощальный круг над летным полем, Джао Да размеренным движением ручки управления положил свой самолет на крыло, чтобы еще раз взглянуть на тех, кого оставил на земле. Он видел их лишь мгновение, но ему хватило. Авиатехник и охранница махали ему руками. Местные пацаны выбежали на полосу и прыгали от избытка впечатлений. И только двое стояли и спокойно смотрели в вечное синее небо, вслед самолету Джао Да. Это были генерал-лейтенант авиации в отставке Николай Лисицын и незнакомый русский подросток с выправкой будущего пилота.
***
На этом можно было бы закончить историю жизни и приключений китайского летчика Джао Да. Но читателю, вероятно, будет любопытно узнать, чем закончился путь нашего героя.
Сам Джао Да ответил бы, что у пути не бывает конца, если это настоящий путь, например – путь в небо. Автор же, к сожалению, не может сказать по этому поводу ничего определенного.
Некоторые полагают, что Джао Да вернулся во Францию, в тихий городок Тюль, ставший его семейным аэродромом. Там они с его супругой Софи жили долго в добром согласии и, когда пришел их черед, умерли не в один день, но в один год. Однако на местном кладбище под старыми вязами рядом с мраморным памятником заслуженной гражданки департамента Корез, резистантки и узницы нацизма Софи Аркур-Джао, нет могилы ее супруга. Когда о причине этого спрашивают сына нашего героя, Бернара, он отмалчивается, и только улыбается наследственной улыбкой рода Джао – мудрой и слегка насмешливой. Впрочем, Бернар унаследовал от отца не только улыбку, но и любовь к небу, проявившуюся у него в зрелые годы. Будучи уже известным кулинаром, он неожиданно для всех поступил в летную школу, получил лицензию летчика и стал создателем благотворительного проекта «Летающий шеф». Однако это уже другая история.
Иные биографы знаменитого летчика Джао Да рассказывают, что однажды он приземлился в деревне Кузнечиха Тверской области и поселился в доме, который завещал ему его русский друг Николай Лисицын, известный также как товарищ Ли Си-Цин, прославленный советский ас и военный мемуарист. На свои средства наш герой восстановил ближайший аэродром и создал небольшое сельскохозяйственное авиапредприятие, которое и сегодня успешно опыляет бывшие колхозные и фермерские поля со своих незаменимых Ан-2, несущих на фюзеляжах эмблему «Крылатого кота». Однако самого «Крылатого кота», знакомого небу всех континентов Кертисса Р-40 «Томагавк» летчика Джао Да, на этом аэродроме уже нет. Говорят, в 1999 году, узнав о начале бомбардировок Югославии силами НАТО, знаменитый летчик Джао Да прервал свой покой. Он поднял в воздух верный P-40, пролетел через пол-Европы, успешно избегнув всех опасностей, и прилетел в Белград, где участвовал в демонстрациях против войны. Покидая после войны Югославию, он подарил свой самолет музею аэронавтики в Белграде, а сам вернулся обычным авиарейсом. Сколько в этой истории правды, а сколько вымысла, автору неизвестно, но он своими глазами видел в белградском авиационном музее этот Кертисс Р-40 «Томагавк». Только эмблемы «Крылатого кота» на нем уже не было.
Самые смелые из жизнеописателей нашего героя утверждают, что Джао Да живет в деревне Кузнечиха до сих пор. Долгими тихими вечерами он вспоминает свою жизнь, и на душе у него становится тепло. Эту историю автор считает обыкновенной сказкой. Тем не менее, каждый может съездить туда, и удостовериться сам.
__________________________________Михаил Кожемякин.

СНОСКИ:
  1. Тяжелый бомбардировщик ВВС США В-29 «Суперфортресс», в советских источниках также: «Супер-крепость» или «Сверх-крепость».
  2. Airmen – официальное название военнослужащих ВВС США.
  3. Харизматичный генерал США Джордж Паттон в годы Второй мировой получил негативную популярность в американских СМИ за то, что на Сицилии надавал оплеух струсившему солдату.
  4. Законодательные акты США, после Второй мировой войны предоставлявшие право въезда в США вне квот супругам и сексуальным партнерам американских военных.
  5. Легкая (англ.).
  6. Территории Аляска и Гавайи получили статус штатов в 1959 г.
  7. Клэр Шенно в годы Гражданской войны в Китае активно поддерживал режим Чан Кайши, создал в Китае для помощи ему полувоенную транспортную авиакомпанию, что вызвало в США вопросы о его полномочиях.
  8. Средняя зарплата гражданина США в 1950 г. равнялась примерно 200 долларам, буханка хлеба стоила в среднем 14 центов, литр бензина – 5 центов, автомобиль премиум-класса – 3 000 долларов, дом среднего класса – 14 – 15 000 долларов.
  9. Имеется в виду оборона Филипин от Японских вооруженных сил американской группировкой во главе с генералом Дугласом МакАртуром в 1941-42 гг., закончившейся тем, что МакАртур эвакуировался в Австралию, а его войска (ок. 100 тыс. чел.) сдались в плен.
  10.Говард Хьюз (1905 – 1976) – американский миллиардер, один из горячих энтузиастов авиации ХХ века, летчик-испытатель и талантливый авиаинженер, кинопродюсер, владелец ряда крупных авиационных компаний. Известен своим эпатажным поведением, которое некоторые связывали с развывшемся к концу жизни психическим заболеванием. Эпизод с задержанием «бомжевавшего» Хьюза полицией задокументирован несколькими годами ранее описываемых событий в Луизиане.
  11. Ширли Темел (1928 – 2014) – американская актриса, политик. Ее именем