Дура. Совсем не любовный роман.

нарожала детей и регулярно портила ему кровь, одновременно опустошая его счета, Волконский попросту не хотел.
Настя оказалась единственной, с кем он не испытывал дискомфорта. Ни разу. Ни в чем. Она вошла в его жизнь легко и очень естественно. Будто только ее появления он и ждал. Будто именно так и должно было случиться.
Так и не иначе.
Он не стал специально заказывать столик в ресторане. И не купил кольца, ибо не знал Настиного размера и не желал попадать впросак. Никаких пафосных букетов и пошлого стояния на коленях.
Он просто спросил за утренним кофе, как она смотрит на то, чтобы официально оформить отношения.
Настя слегка вскинула брови словно бы в легком удивлении.
- То есть, на законных основаниях делать то, чем мы и так занимаемся с большой охотой?
Он не сдержал улыбки и кивнул.
- А в этом есть необходимость? - спросила Настя вроде бы небрежно, но Волконский уловил в ее взгляде некоторое напряжение.
- Я не хочу тебя снова потерять, - ответил он предельно честно, - Когда тебе опять приспичит уйти.
Уходила Настя дважды. Причем, один раз это была чистой воды манипуляция.
Она фыркнула.
- По-твоему, если я действительно захочу от тебя уйти, меня удержит какая-то бумажка, пусть даже с гербовой печатью?
Он пожал плечами.
- А вдруг?..
Она очаровательно приложила к губам указательный пальчик.
- И брачный контракт заключим?
- Если хочешь. Но вообще-то существуют семейный и гражданский кодексы. Прописанного в них вполне достаточно для регулирования брачных отношений.
Настя притворно вздохнула.
- Ты такой серьезный временами, что хочется от тебя сбежать.
- Ты так не шути, - сказал Волконский без улыбки, и Настенька засмеялась.
- И тебя не смущает, что я не девственница?
- Грязь к тебе не липнет.
Она перестала улыбаться.
- А если все изменится? Я тебя люблю таким, как сейчас. Ты же не станешь другим?
- Тираном и деспотом не стану, - заверил ее Волконский, очень надеясь, что так и будет.
- А где колечко с бриллиантом? - капризно спросила Настя, в глазах прыгали смешливые чертенята.
- Колечко выберешь сама, я не знаю твоего размера. И твоих вкусов.
Она покачала головой, словно бы озадаченно.
- Похоже, ты настроен серьезно. У тебя, случайно, "кризис среднего возраста" не начинается?
- Это уже не смешно.
- Ладно, - поднявшись из-за стола, она приблизилась к Волконскому, легонько поцеловала в щеку. Когда захотела отстраниться, он не позволил, сомкнув руки на ее талии, тонкой почти как у Одри Хепберн.
- Так ты согласна?
- Ну, раз я согласилась жить в твоем доме без всяких условий, почему бы не делать это законно?
- Ну ты шпана, - он, наконец, тоже улыбнулся. С огромным облегчением, ибо только сейчас осознал, что в глубине души панически боялся ее отказа.
...Но выбирать колечко Настя все-таки отказалась. Пришлось ему это делать самостоятельно.
* * *
...Свадьбу сыграли через три недели. Не слишком громкую, не пафосную, хотя, конечно, Настино подвенечное платье выглядело сногсшибательно, вернее, сногсшибательно выглядела она в этом платье (и без оного, мог бы добавить Волконский). Для банкета арендовали зальчик в кафе, которым владел родич Бестужева. Приглашены были, помимо сотрудников агентства и частного сыщика (на сей раз Дмитрий был со своей Марией, цыганистой красоткой из Восточной Европы), пара миловидных студенток с Настиной стороны, со стороны Волконского - его младший брат Константин, ради такого случая прибывший из Канады вместе супругой (на постоянное жительство в Канаде он обосновался семь лет назад).
Впоследствии Волконский полюбопытствовал, какое впечатление на Настю произвел его братишка - яркий блондин ростом под два метра. Та посмотрела серьезно.
- Натуральнейший "принц". Красавчик, море обаяния, - и добавила после паузы, - А в душе - темная бездна.
Волконского словно бы обдало холодком. По части обостренной интуиции он подобных Насте не встречал. Та "читала" людей сходу и практически безошибочно. А кому понравится, если его видят насквозь?
- Ты для него - единственный кумир и авторитет, - продолжила Настенька, - Старший брат во всех смыслах.
- Мой ай-кью не дотягивает до Костиного, - самокритично заметил Волконский, - Тот с младенчества был вундеркиндом.
Настя чуть поморщилась.
- Гениальный программист не означает, что он и в прочих сферах так же талантлив. Впрочем, дело даже не в этом. Он, конечно, очень хорош, но при любых обстоятельствах я предпочла бы тебя. Ты НАДЕЖЕН. Он, - чуть прикусила губку и слегка покраснела, - Он непредсказуем.
- Отличный семьянин. Двое детей, преданная жена. Прекрасно оплачиваемая работа. И при этом ты говоришь, что мой брат - психопат?
Настя одарила своего новоиспеченного супруга снисходительным взглядом.
- Ты сам все прекрасно знаешь. Он очень милый, твой Костя, но он... "темный". Я не хочу знать, какие глубины он прячет от всех, но подозреваю - очень нехорошие.
Но тебе опасаться нечего, - Настенька безмятежно улыбнулась, - Тебя он любит.
* * *
- Что-то есть в твоей Настасье от ведьмочки, - в свою очередь заметил Костя в задушевном разговоре со старшим братом, - Ты ее береги. Такие женщины приносят удачу своим мужчинам... пока те их холят и лелеют. А что, кстати, случилось с ее матушкой? Отец, ты сказал, был пожилым человеком и "сердечником", а маман?
- Несчастный случай, - лаконично ответил Сергей, не желая даже с братом делиться той инфой, что накопали люди его же агентства пять лет назад по поручению некоей солидной персоны.
Мать Насти - красавица "златовласка" двадцати четырех лет от роду, погибла от руки своего любовника - военного летчика, спустя два месяца после того, как сбежала к нему, оставив мужа-профессора и четырехлетнюю дочь. Настин отец, узнав о случившемся, кремировал тело супруги, а прах доставил ее родне, с условием, что те не станут вторгаться в их с дочерью жизнь от слова "совсем". Таким образом, Настя знала деда с бабушкой лишь со стороны отца. А расспросы о матери ее отцом категорически пресекались.
Впоследствии Настя, конечно, узнала о матери правду. И, по ее же словам, эта правда ее не слишком шокировала.
* * *
...Десять дней из своего "медового месяца" молодожены провели на тропических островах и еще десять - на живописном озере в родных пенатах.
Им везде было хорошо. При любой погоде...
* * *

На исходе лета (Настя и Волконский)

Ожидаемого бабьего лета не случилось, сентябрь встретил хмурым, плотно и беспросветно затянутым унылыми облаками, серым небом.
Подул ветер, и созревшие яблоки с глухим стуком стали осыпаться на еще зеленую траву. Еще ярко цвел шиповник, но при этом его плоды интенсивно краснели.
Вернувшись с велосипедной прогулки, Настя принесла букет сентябринок - "звездочек" нежно-лилового цвета, напоминающих ромашки (в действительности являющихся разновидностью астр).
- Не люблю осень. И не понимаю тех, кто утверждает, что любит, - вскинула на Волконского глаза - миндалевидные, чуть приподнятые к вискам, - Вот ты любишь осень?
Сидя за компьютером и просматривая договорные соглашения с партнерами, он рассеянно пожал плечами.
- Как-то не задумывался.
Настя наградила его долгим взглядом.
- Порой ты чрезвычайно приземленный.
- Я реалист.
Приблизившись со спины, она легонько обняла его за плечи, потерлась носом о его затылок. Ощутив привычный (пока еще смутный, но только пока) прилив желания, он в свою очередь, немного отодвинувшись вместе с креслом от компьютерного стола, обнял молодую жену за талию, усадил к себе на колени.
- Все хорошо, малыш?
[font=-apple-system, BlinkMacSystemFont,