теория относительности

Всё-таки человек - разумное существо. А разум дан для того, чтобы познавать, мыслить и делать какие-то выводы. Но загвоздка в том, что каждый обстав-ляет свои выводы с таким видом, будто он есть истина в последней инстан-ции. Но при этом забывает, что он всего лишь один из многих, точно такой, как и все остальные. И его «колокольня», с которой он смотрит на этот мир, какой бы она ни была высокой, является частью этого самого мира и не мо-жет показать его, мир, без погрешностей. И уже только поэтому его взгляды не могут быть абсолютно верными. Это как в теории относительности... Че-ловек вышел из пункта «А» в пункт «В» со скоростью пять километров в час. Мы видим и знаем его путь из «А» в «В», его скорость, но при этом забыва-ем, что человек этот вместе с Землей движется по Вселенной. Не знаем о скорости, с которой он летит по космосу в этот самый момент. Наши позна-ния об этом человеке ограничены пунктами «А» и «В». Нам кажется, что большее нас не должно интересовать. А ведь это так примитивно. В жизни всё относительно, в том числе добро и зло. Каждое событие имеет две сторо-ны. Важно то, с какой стороны ты на это посмотришь, что увидишь и возь-мёшь для себя. Бывает, добро оборачивается злом. И тогда мы говорим: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». А бывает, сделал человеку плохо, а в итоге оказалось, что это твоё зло обернулось для него чем-то хо-рошим.
- Это где ты такое видел, чтобы зло добром оборачивалось? - скептиче-ски хмыкнув, поинтересовался Жора.
- А вот, например… встретил ты девушку. А она оказалась замужем. А ты с ней отношения закрутил. Плохо? – спросил Валентин и сам себе отве-тил: - Плохо. Даже, как это… во! Аморально. Заморочил ей голову, а потом бросил. А ещё лучше… очень плохо бросил. Например, шлюхой обозвал. Сотворил зло? Сотворил. А в результате…
- А в результате? – переспросили все.
- А в результате, она лишний раз убедилась, что лучше её мужа, о ко-тором она уже, в лучшем случае, думала, как о вчерашнем дне своей жизни, нет никого на свете. И в итоге, от твоего зла семья станет крепче прежнего.
- Ну, ты уж и загнул, - возмутился Жора. - А если она тебя полюбит, если в результате она и к мужу не вернётся, и всех мужиков сволочами счи-тать будет, и жизнь свою испортит, что тогда?
Валентин развёл руками:
- Всякое бывает. Никто не застрахован от неудач. Издержки производ-ства.  
- Шо-то я тебя не пойму, дорогой товарищ, - продолжал Жора, - эдак можно всё на свете оправдать.
- Оправдывать или не оправдывать - это личное дело каждого. Но по-нять причины происходящего не только можно, но и нужно, чтобы сделать правильные выводы. Ничто не бывает лишним. Если что-то происходит, зна-чит, происходит не зря. Хотя бы для того, чтобы мы научились видеть и раз-личать хорошее и плохое, чтобы могли выбирать для себя ту дорогу, которую сможем пройти. Идеальных людей нет. Хоть раз в жизни хороший человек совершал если не подлость, то пакость. Судить о нём можно только по тому, было ли ему стыдно за это, или он с наслаждением вспоминал о сделанном.
- Ты, Валя, есть аморальный тип. Эйнштейном себя возомнил. А на са-мом деле, просто ересью наши души отравляешь, - сделал вывод Мацкевич.
- Душа имеет такое свойство, что не может быть отравлена, если сама этого не пожелает. Если ты заметил, про сделку с дьяволом говорят: продал душу. Продал! Сделка купли-продажи чего-либо – дело сугубо доброволь-ное. Это, во-первых. То есть не хочешь впускать ересь в душу свою - не впускай. Сама она к тебе туда не залезет. А во-вторых, тебе следует вспом-нить, что не кто иной, как Христос, учил нас терпимости.
- За что и поплатился, - вставил Боярин.
- И у него был выбор. У каждого есть выбор.
- Да, бояре, договорились. Думаю, без бутылки мы к консенсусу не придём, - сделал вывод Боярин.
- Всё, спиритуса больше нет, - объявил Олег и пьяно развел руками.
- У меня есть. Я схожу, - вызвался Боярин.
В дверях он столкнулся с Леной Маленькой.
- Ну, вы, блин, даёте! - заорала она прямо с порога, бесцеремонно во-шла и уселась за стол.
Боярин глупо посмотрел ей вслед, мотнул огненной шевелюрой и от-правился по ранее задуманному маршруту.
- Это у вас квасил Саша Гуневич? - спросила Лена.
Всё-таки, удивительная вещь – студенческое общежитие. Сидели же, вроде, тихо-мирно, без рекламы… Ан, нет! Саша Гуневич припёрся, почти сразу. Теперь, вот, Лена… Откуда всё сразу становится известно, где, кто, с кем и зачем?
- Ну, - подтвердил Олег.
- Выпил весь спирт, попрыгал по столу и упрыгал по своим делам. А что? - Жора склонил голову на бок в ожидании ответа.
- Всё сходится, - Лена улыбнулась. - Он прибежал ко мне и забрал по-маду. Через пять минут вернулся раздетым до трусов и разукрашенный, как петух. Вручил мне то, что осталось от помады, и сказал, что вышел на тропу войны. Носится сейчас по верхним этажам со шваброй в руке. Шурик и Васька пытаются его поймать. Боятся, как бы с балкона не сиганул.
- Ну и как?
- Что как?
- Поймали? - поинтересовался Жора.
- Шла к вам, ещё не поймали. Олежек, спой нам под гитару, - Лена про-тянула гитару Акулову и приготовилась слушать, судьба Саши Гуневича её перестала заботить очень быстро.
Валентин вышел в коридор. Подошёл к балкону, попытался открыть дверь. Она не поддавалась. Дёрнул сильнее - безрезультатно. В этот момент он почувствовал на себе взгляд. Обернулся.
На лестничной площадке стояла Татьяна. Та самая, с которой он позна-комился полгода назад, на дискотеке в общежитии, когда пришлось подрать-ся с Голотыповым. Так складывались обстоятельства, что с тех пор ему даже не удавалось поговорить с ней. Впрочем, он просто о ней забыл.
Татьяна стояла, чуть опершись на перила и пристально смотрела на не-го. Она ничуть не изменилась: спортивные брюки, на выпуск ковбойская ру-башка в клетку, волосы забраны на затылке в рыжий хвостик. Он совершенно не заметил, как она подошла. Спускалась ли она сверху, или поднималась… Но это неважно.
- Привет, - сказал он и отпустил упрямую дверь.
- Привет, - ответила Татьяна и улыбнулась.
- Это сильно заметно? - спросил он, имея в виду своё состояние.
- Нет, - Таня пожала плечами, - несильно. Но слышно.
Из комнаты Акулова доносилось громкое пение. Пели гимн Советского Союза.
- Что ты здесь делаешь? Одна, без охраны, - сказал Валентин и усты-дился своей неоригинальности.
- Гуляю. Охранять некому.
Валентин подошёл в ней, обнял за талию и поцеловал. Она не сопро-тивлялась.
- Пойдём, - сказал он.
Она не спросила куда.
В проникающем сквозь казённые шторы свете уличных фонарей уга-дывалось её тело. Упругие формы пьянили, приковывали к себе всё сущест-во, без остатка, заставляя мозг отбросить условности, переключиться на язык тела. Тела, которое начинает жить собственной жизнью, независимой от соз-нания. Пространство и время перестало для него существовать. Всё пропало и забылось, осталось только её тело, как источник живительной влаги, бью-щий из-под земли посреди пустыни, утоляющий жажду и наполняющий жиз-нью. Весь мир сейчас заключался в её теле. Хотелось, чтобы так было все-гда…
Он даже не видел и не слышал, только почувствовал, что дверь в ком-нату отворилась. (Он как всегда оставил её открытой.) Свет из коридора упал на кровать. Откуда-то издалека до его слуха донёсся отчаянный короткий стон. И дверь закрылась.
Валентин сидел на кровати и был совершенно трезв.
- Что случилось? – спросила Таня. – Кто это был?
- Не знаю, - соврал он. – Одевайся, я тебя провожу.
- Не надо, - в её голосе зазвенели нотки обиды.
- Извини.


                                                Глава 16


Белоозёрск – маленький городок, возникший сравнительно недавно, как рабочий посёлок при тепловой электростанции. Вся жизнь здесь была связана именно с ней. Она давала работу, тепло для всего города, пищу. Ка-налы, подводившие к ней воду из Белого озера, были заполнены всякой ры-бой и креветками.
В душе Олега Кузьменкова закрались сомнения по поводу того, не со-вершил ли он ошибку, пригласив своих друзей, когда эти так называемые друзья выкатились из электрички и, заметив его, скромно сидящего на ска-мейке в метрах ста от вагона, заорали несусветно:
- Привет Кузя! Мы припёрлись! Пусть риба дрижить!
Все добропорядочные граждане, находившиеся в этот злополучный момент на остановке, удивлённо посмотрели почему-то на Олега, а не на его приятелей. Он съёжился от смущения и готов был провалиться куда угодно, но скамейка под ним была на зависть прочна.
Когда выехали за черту города, Кузьменков заметно успокоился. А волноваться было из-за чего. Ведь Боярин, нахлобучив себе на голову коте-лок, высовывался из окна «Жигулей», всем идущим и едущим навстречу кла-нялся и орал: «Издрасьте!» - тем самым компрометируя хозяина автомобиля, которого в этом маленьком городишке знала каждая собака.
Проезжая через шлюз «тёплого» канала, можно было наблюдать, как детвора весело плескалась на мели в вечно теплой в любое время года воде, поступавшей от электростанции.
- Сморите, смотрите! - завопил Жора внезапно.
Мимо проезжал велосипедист. К багажнику велосипеда была прикреп-лена голова карпа, хвост рыбы был привязан к раме, при чём сам хвостовой плавник касался руля.
- Вот это да! - Боярин сдвинул на затылок котелок и продолжал прово-жать счастливчика удивлённым взглядом, пока тот не скрылся за поворотом просёлочной дороги.
- Хм, - Кузьменков довольно улыбнулся, - прошлым летом мой батя та-кого же на удочку поймал.
- Да! - вздохнул Жора.
- Кузя, вези нас быстрее! Ловить будем. Я тоже такого хочу! - заорал Дядя.
- Вези, вези! - набросились все на бедного Кузьменкова.
- Да везу ужо, везу, - буркнул тот, распираемый внутренней гордостью за свою маленькую родину.
Через пять минут остановились в живописном месте, у канала. При-брежные ивы касались ветвями воды. С другой стороны дороги начиналась лесопосадка.
- Кузя, у меня нога не отвалится, если я её намочу? - поинтересовался Дядя.
Все с удивлением заметили, что вода в канале была ярко зеленой. Кузьменков бросил взгляд в сторону канала и сказал:
- Не отвалится. Зеленая она, потому что круглый год теплая. Водоросли быстро размножаются. Купаться можно. Проверено.
- Кем проверено?
- Сколько мы здесь купаемся, ни у кого ничего не отвалилось.
- Вы аборигены, у вас иммунитет выработался.
Кузьменков отошел на несколько шагов и расчехлил фотоаппарат.
- Становитесь, - сказал он.
Юра снова надел котелок себе на голову. Жора стал по стойке «смир-но» со спиннингом наперевес. Олег и Валентин присоединились к товари-щам.
Возможно, спустя годы, они будут смотреть на эту фотографию и вспоминать дни, которые, скорее всего, были самыми счастливыми в жизни каждого из них. Но сейчас они об этом не думали.
Кузьменков взвалил палатку на плечи.
- Тут через метров двадцать просека. На ней и расположимся, - сказал он.
Жора подхватил две сумки с банками с пивом и строго посмотрел на него.
- Пока мы тебе верим. Но ты вспомни, что приключилось с Сусаниным, и ещё раз подумай, хорошенько ли помнишь дорогу.
- Да пошел ты... - ответил беззлобно Кузьменков и решительно двинул-ся в лес. Остальные с улыбками последовали за ним.
Палатку без пяти минут инженеры ставили с большим шумом и азар-том, время от времени сменяя друг друга на посту руководителей строитель-но-монтажных работ. Успели обвинить в тупости каждого, проклясть созда-телей этого летнего