теория относительности

утвердили коллегиально.
Из вещей решили взять тёплую одежду и одеяла на случай стихийных бедствий. Май - он всё-таки весенний месяц. А весна, как известно, девушка изменчивая. Сегодня жара - завтра с утра заморозки на земле. Разве это от-дых, когда не знаешь, куда деваться от холода? Лучше лишнее одеялко при-хватить: а вдруг оно не будет лишним?
Также основательно подошли и к вопросу о пропитании. Для трёхразо-вого питания рассчитали набор полуфабрикатов, состоявших из каш и супов. Решили взять ещё и сала, на случай, когда промокнут спички и не будет дров, а рыба уйдёт к другим берегам.
Особый колорит мероприятию должны были придать шашлыки. Так уж повелось в новейшее время, что ни один, даже самый захудалый, выход за город не обходился без этого блюда. Очевидно, где-то очень далеко в генети-ческой памяти осталась от наших первобытных предков ассоциация дикой природы со вкусом жаренного на костре мяса. Правда, современных потом-ков первобытных охотников уже не устраивает вкушать просто поджаренное на пруту мясо. Нынче любители природной романтики предпочитают насла-ждаться предварительно обработанными в различных маринадах аппетитны-ми кусочками. Да ещё и недовольны будут, если возникнут трудности с пе-режёвыванием.
За много веков эволюции ослабели зубы у человека, да и пищевари-тельная система уже не та, часто не справляется с грубой пищей. А вот если понадобится перегрызть глотку ближнему своему и проглотить его тут же (в фигуральном смысле, разумеется), то здесь и зубы не подведут, не сломают-ся, и в горле ничего не застрянет, и переварится всё без проблем, даже не от-рыгнётся. Вот в этом смысле в человеке со временем ничего не изменилось. Только с появлением различных учений о добродетелях и всеобщей любви, он виртуозно научился обходить моральные устои и с любовью пожирать ближнего своего, попутно тут же уже каясь в содеянном, конечно, не из люб-ви и стыда, а из страха перед мыслью: а вдруг Бог всё-таки есть.    
В юности мало кто задумывался когда-либо над такими серьёзными аллегориями. Жизнь есть здесь и сейчас, и её нужно проживать, вдыхая пол-ной грудью весь её аромат, в том числе и со вкусом шашлыка.
Однако, по указанным выше причинам, просто жареное мясо никого не устраивало. Но когда его купили в магазине, выяснилось, что никто из при-сутствующих никогда раньше шашлыки не готовил. Пришлось пригласить специалиста со стороны. Помощи попросили у Горкина, который, как нельзя кстати, в это время спускался вниз по лестнице.
Андрей производил впечатление человека, который знает если не всё… Впрочем, нет. Он производил впечатление человека, который знает абсолют-но всё. Поэтому, как готовить шашлык, он должен знать точно.
Толком ничего не объясняя, его затащили в комнату Валентина и по-ставили перед столом с кусками мяса. Когда он понял, для чего здесь нахо-дится, сразу весь приосанился, выпятил свой не по годам пухлый животик, называемый им самим любовно «авторитет», поправил очки и нахмурил бро-ви. Эти телодвижения, по его мнению, должны были придать ему значитель-ный вид. Он начал издалека:
- Собрались в турпоход? Молодцы, мужики, молодцы! Рыбку поудить на природе? Молодцы. На несколько дней?.. На три?! Молодцы! А я, знаете, погряз в житейских заботах, семейных проблемах… - Андрей уже два года как был женат и с женой, тоже студенткой, жил в семейном общежитии. - А жизнь, вот она… настоящая, - при этих словах Горкин развел руками в сто-рону мяса. Непонятно, что он имел в виду.
- Так что шашлыки? - не выдержал Жора, стремясь возвратить товари-ща в рациональное русло.
- Шашлыки? - не понял Андрей. - Ах, шашлыки!
- Да, шашлыки.
- Ну, к шашлыкам, в первую очередь, должна быть водка. Водка у вас есть?
- Будет, - заверил Бунь.
- Хорошо, - Андрей удовлетворенно кивнул и продолжил: - Мясо, луч-ше всего брать свинину.
- Это свинина, - сказал Дядя.
- Его надо порезать на кусочки средней величины, желательно, по-тоньше. Тогда они лучше прожарятся.
Валентин принялся резать.
- Так? - показал он.
Горин кивнул.
- Сделайте раствор из воды и уксуса: уксус служит для размягчения. Так сделайте, чтобы не был слишком кислым. Луку нарежьте кольцами, чем побольше: луком шашлык не испортить.
В комнате под неусыпным контролем Горкина началась интенсивная «резня». Он выглядел шеф-поваром среди подмастерьев.
- Если есть какая-нибудь приправа, хорошо. Или перцу добавьте.
Дядя вскочил.
- Я - к Большой Лене: у неё должно быть.
Через минуту он вернулся с тарелкой в руках. На ней кучкой был на-сыпан порошок красного перца. К тому моменту мясо уже затолкали в трёх-литровую банку вперемешку с нарезанным луком. Олег, не задумываясь, вы-сыпал весь перец в банку. Валентин поморщился.
- Кажется, ты зря это сделал, - сказал он.
Невольно все посмотрели на Горкина. Тот почувствовал всю ответст-венность момента, поправил на носу очки и изрёк:
- Конечно, красный перец - сильная вещь. Но я думаю, перец, как и лук, необходим для лучшего букета вкуса.
- Так-то оно так, но не в таких же количествах… - нерешительно возра-зил Валентин.
- Нормально, нормально, - успокоил всех Боярин.
Приготовленное мясо залили раствором уксуса, банку закрыли и по-ставили в холодильник.
- Пусть стоит сутки, двое. В холодильнике маринованное мясо не ис-портится, - заключил Горкин, пожал друзьям руки, выразил сожаление, что не сможет к ним присоединиться у костра по причине «семейных проблем и житейских забот» и удалился.
Вечером вся компания собралась, чтобы «подбить бабки». Не было только Кузьменкова. Его ещё загодя отправили «на родину» для подготовки снастей и прикормки «рыбного места».
Итоги работы всех удовлетворили. На повестке дня остался только один вопрос:  сколько брать водки? Первоначальное предложение: по бутыл-ке на брата - не прошло. Боярин настаивал на большем. На вполне резонный вопрос он вполне резонно ответил:
- Вы шо? А если морозы ударят, сдохнем без водки.
- Какие морозы среди лета! - возмутился Жора.
- Всё равно мало, - настаивал на своем Боярин.
Акулов открыл шкаф и достал литровую бутылку, в которой когда-то хранился какой-то заграничный ликёр.
- Смотрите, какую вещь я приготовил, - Дядя довольно улыбнулся.
- Что это? - спросил Валентин.
- Это? Это – напиток богов. Спирт с водой, один к одному, плюс, апельсиновые корки. Понюхай, как пахнет, - Дядя открутил пробку и поднёс горлышко бутылки к носу Валентина.
Тот втянул воздух и пожал плечами.
- У меня нет обоняния, - сказал он.
- Спирт, надеюсь, не технический? - поинтересовался Боярин.
- Ты что? - возмутился Дядя. – Натур-продукт, лекарство, тонизирую-щее средство. Зацени, - он отлил жидкости в пробку и дал Боярину.
Тот выпил и зачмокал от удовольствия.
- Понюхай, - предложил Дядя Жоре.
- Шо ты мне тычешь эту бутылку? Боярину попробовать дал, а мне ню-хать тычешь! - завопил тот.
- Давай, Дядя, накрывай на стол, - с отрешением в голосе произнес Боярин.
Дядя махнул рукой и выставил на стол стаканы и миску с квашеной ка-пустой. Валентин пожал плечами.
- Я знал, что эта дегустация добром не кончится, - сказал он и подсел к столу.
Вечер превратился в торжество химических опытов. Одной бутылкой, как и следовало ожидать, не обошлись. Вторую порцию спирта разводили с кофе, третью - снова с апельсиновыми корками. В процессе потребления на-питок доводился до совершенства, если так можно выразиться применитель-но к данному случаю. Олег только успевал добавлять различные компонен-ты.
Это безобразие продолжалось до тех пор, пока Дядя не израсходовал все свои запасы спирта, добытые им неизвестно каким путём. Про то, с чего и ради чего всё начиналось, все давно забыли.
В самый разгар «дегустации» в комнате показался Саша Гуневич. Он на секунду смешался, но, увидев доброжелательные взгляды, улыбнулся и сел за стол.
Саша когда-то примерно учился, хорошо вёл себя в общежитии, матер-ные выражения, в отличие от многих, не употреблял даже для связки слов, что привлекало внимание и настораживало окружающих. На его лице всегда светилась добрая, искренняя улыбка. Но в один прекрасный день он решил научиться играть на гитаре. И что вы думаете? Научился! Целыми днями просиживал за инструментом на кровати, делая перерывы только для еды, сна и посещения туалета. Так продолжалось целый месяц, пока он не стал свободно, на слух подбирать мелодии. Как и следовало ожидать, такое упор-ство не могло пройти бесследно для неокрепшей юношеской нервной систе-мы. В Саше что-то «перемкнуло». Глаза засверкали нездоровым огнём. Он стал активно посещать различные застолья, не выбирая компании, чего раньше не делал. Выпив первую рюмку, начинал разводить философские су-ждения о смысле жизни. После второй он брал гитару и пел. Третья рюмка снова возвращала его на путь философствования. При чём теперь его выска-зывания становились непонятными для обычного, нормального склада ума. Создавалось впечатление, то ли ему открылось что-то, недоступное другим, то ли наоборот, что-то закрылось. А дальше – больше. Пропорционально вы-питому спиртному его поведение становилось всё более непредсказуемым. То он начинал смеяться без удержу, то плакать живыми слезами.
Зимой, во время сдачи государственного экзамена, Саша вместо ответа по билету заявил, что наука ему не интересна и что он видит себя в другой области незаурядной личностью. Правда, не уточнил, в какой именно. Члены экзаменационной комиссии поначалу смутились, но всё же решили поставить Саше «удовлетворительно» за прошлые заслуги и отпустили с Богом, мол, пущай идёт, а то ещё, действительно, когда-нибудь станет какой-нибудь зна-менитостью и будет по телевизору говорить, как его творческую душу не по-няли когда-то сухари-преподы из политеха и выперли, не разобравшись, ли-шив диплома, который он зарабатывал потом и кровью.
…Саша выпил достаточно много. Он уже философствовал, пел, снова философствовал. На этот раз он говорил о космосе, о Боге, о сатане, о том, что ещё неизвестно, кто из них кто и впереди нас ожидают великие и удиви-тельные открытия в этом направлении. Затем он вдруг успокоился и замол-чал, стал теребить струны гитары.
Спасла положение незаурядная реакция Боярина. Он успел схватить бутылку со стола прежде, чем там оказался Саша. Тот сидел на корточках с гитарой наперевес и глупо улыбался.
- Нет, для цыплёнка табака он великоват, - заметил Жора.
- Пожалуй, - согласился Валентин.
Остальные молчали в ожидании того, что будет дальше.
Похоже, Сашу оскорбила реакция на такую остроумную, по его мне-нию, выходку. Он исчез так же внезапно, как появился.
- Да, феномен, - протянул Дядя.
- Неформал, - сделал вывод Боярин и поставил бутылку на прежнее ме-сто.
- Да ты понял-то, о чём он тут плёл? - Жора криво усмехнулся.
- Дурак ты, Мацик, не шаришь в этой жизни. Примитивно живёшь и мыслишь, - Боярин поглотил очередную порцию экспериментального напит-ка.
- Ну-ну. Я вижу, вы - родственные души. Скоро вот так по столам пры-гать будешь. Как бы защитить диплом раньше того, пока ты окончательно превратишься в идиота.
- Да пошел ты... - буркнул Боярин в ответ.
- Беда человека в том, что самым любимым его занятием является суж-дение о чём-либо, о другом человеке, о чувствах, о явлениях природы… - за-говорил Валентин. - В самом этом факте ничего нет предосудительного.