комнатам туда-сюда, а наш сарай как раз напротив, с крыши все отлично видно. Хоть бы шторы задвинула, дура.
Гаврик всех баб называет дурами. Я его не пойму, то они ему нравятся до одури, с лавки он в пыль ныряет, чтобы рассмотреть их трусы, и в то же время ненависть у него к ним непреодолимая.
-А потом что? - спрашиваю я.
-Суп с котом! - хохочет Гаврик.- Иду в туалет и делаю кайф! Чего же еще? Стал бы я ее всеми вечерами выслеживать. Кайф просто так не сделаешь.
Еще он рассказал случай. Он выходил со двора, но увидя идущую к ним Алочку, бегом вернулся обратно и лег под кусты малины, росшую у самой калитки. Калитку он никогда не закрывал, но не в этот раз. В этот раз Гаврик со всей тщательностью накинул на петлю крючок. Алла подошла, откинула крючок, вошла, повернулась, вновь накинула крючок. И все это время Гаврик, не отрываясь, жадно смотрел ей под юбку, рука на поршне, поршень взад и вперед, все быстрее, все глубже.
-Кайф обалденный сделал! - довольно сообщил он.- Кайф тем выше ценится, если делать его не по памяти, а вот так. Правда, молофья уже после полилась, когда Аллочка ушла. Пришлось таки по памяти добивать.
Не знаю, почему у пацанов все вертится вокруг кайфа, но говорить о своих сомнениях нельзя ни в коем случае. Я же смотрел на Алочку не для какого-то там дурацкого кайфа, чтоб потом трусы выпачкать, а из-за того, что она очень красивая. Особенно ноги, белые ровные. Смотрят же люди на картины в музеях, где голые бабы нарисованы. Не за тем же, чтобы потом пойти в туалет и кайф сделать. Любуются. Вот, слово нужное вспомнил. Вот и я любовался Аллой, как красивой картиной. А Гаврик твердит все свое «Кайф! Кайф!»
На следующий день ВВС в полном составе были на крыше гаража. Сидели с довольными рожами, я сразу понял, что произошло значительное событие, так и оказалось. В центре внимания снова оказался Гаврик.
Как всегда, чтобы подглядеть за Алочкой, он залез на крышу сарая. В тот вечер ему несказанно повезло. Обломилось больше, чем ожидалось, довольно сообщил он. Вместо того чтобы слоняться по дому без лифчика, она вышла на улицу, правда, одетой, в халатике. Посмотрев по сторонам и убедившись, что никого нет, она решила пописать прямо здесь.
-Чего ж она в туалет не пошла? До него 5 метров! - выразил я законное сомнение.
Гаврик и сам этого не знал. Алочка задрала халатик, спустила трусики и присела лицом к Гаврику. Опять не стыковка. Как можно было не заметить человека на крыше сарайчика? Гаврик и этого не знал. Но ему было сильно не до этого. Алочка пустила струю в сторону переставшего дышать Гаврика, потом встала, но надела трусики не сразу. Поправила что-то в черном треугольнике между ног, только потом подтянула трусы и спокойно прошествовала обратно в дом.
В этот момент мне даже стало Гаврика жалко. Не чуя ног, он свалился с крыши сарая и поплелся к туалету, на ходу высвобождая вставший торчком и упрямо вылезающий из штанов член. Ему было плевать, что его мог кто-то увидеть, мозг его отключился, он уже плохо соображал, что делает и где. В туалете он сделал 3 кайфа подряд и пришел в себя перед окончательно загаженной стеной туалета. Неизвестно сколько он там находился, может быть, даже целый час.
-Еще бы и 4-й сделал, но все выдоил, ни капли не осталось! – гордо признался Гаврик.
Он вышел из туалета, свалился без сил на огороде и заснул среди огурцов.
