тебе не понравилось? – вздохнул мужчина, потрепав мальчишку по волосам. – Буду звать тебя Тишкой, как маленького котенка.
– Мне нравится! – к полной неожиданности Мэла, ответил парнишка, улыбаясь.
– Ну, вот и договорились. Значит, будешь Тишкой, – улыбнулся мужчина, прижав к себе ребенка и играюче его потискав, как младшего брата. – Теперь тебя нужно нормально одеть, вот только денег у меня сейчас нет. Временно безработный… Но мы что-нибудь придумаем на первое время.
Они быстро дошли до большого дома, где у Мэла была квартира, доставшаяся ему в наследство от родителей, и продавать которую он не собирался. Правда, он и не жил здесь уже давно, хоть и платил по счетам, которые были не слишком обрименительны… До того, как он потерял работу. Сейчас же эта проблема была актуальна, как никогда, и мужчина собирался решить ее как можно скорее. Ведь теперь он еще и за мальчишку был в ответе, раз уж приручил его.
Консьержка, сидевшая в подъезде, смерила вошедших оценивающим взглядом. Мэла она знала, и раньше он приводил в квартиру женщин. Но она всегда подозревала, что этот мужчина еще хуже, чем кажется, и сегодня ее подозрения подтвердились – он, как истинный педофил, привел мальчишку.
– Мэл? Давно тебя не видно было. Что, бывшая тебе совсем отшибла мозг? – спросила женщина, косо смотря на мальчишку, что прижимался к мужчине, осматриваясь по сторонам.
– Не, на это у нее сил не хватит. А вот выставить меня из дома – это она смогла, – хмыкнул Мэл, обнимая ребенка. – Так что я возвращаюсь сюда.
Консьержка уже хотела было вызвать полицию и сдать Мэла за дебоширство и педофилизм, но все же пока решила этого не делать. Судя по виду ребенка, это мог быть его заработок, к тому же, не ее это дело, если за ребенком родители не смотрят. Ее дело смотреть за жильцами, и, если уж все и правда так, как она думает, то сдаст обоих. За разврат и растление малолетнего. А пока женщина все же пропустила их.
Мэл никогда не думал, что подняться на седьмой этаж будет так сложно, особенно при работающем лифте. Сложность заключалась в том, что Тиш впервые видел лифт, и сперва даже не хотел в него заходить, вспомнив маленькую комнату, где его держали всю жизнь. Но с этим мужчина справился достаточно быстро, уговорив-таки ребенка зайти следом за собой. И тут же столкнулся с другой проблемой – мальчишка не знал цифр, и на просьбу нажать на седьмой этаж отозвался с усердием, понажимав на все кнопки сразу. Мэл вздохнул про себя, чувствуя, что Тишку предстоит учить всему с самого нуля.
Когда все кнопки были нажаты, мужчина притянул к себе парнишку, чтоб тот не привел лифт к застреванию между этажами, и они смогли подняться на нужный этаж. Выйдя из лифта, Мэл еще пару минут потратил на то, чтоб найти нужный ключ от двери, и они, наконец, попали внутрь… Первое, что они почувствовали – жуткая вонь, словно тут кто-то умер и уже успел основательно стухнуть. А в той свалке, что была в квартире, найти источник мерзкого запаха было сильно проблематично.
– Фу! – зажав нос руками, сморщился парнишка, побаиваясь заходить в квартиру. – Тут воняет!
– Это, наверно, бутерброд. С тунцом, – предположил Мэл, видимо, уже различавший по запаху все, что могло стухнуть в его квартире.
– Тогда надо от него избавиться. А то он ужасно пахнет, – посоветовал очевидное Тиш, одной рукой зажимая нос, другой начиная раскидывать вещи в поисках источника вони.
Мэл тоже присоединился к поискам протухшего бутерброда, и уже через пару минут, заглянув под кресло, он обнаружил нечто черное, покрытое грибочками и плесенью, источающее зловоние.
– Нашел! – радостно возвестил мужчина, доставая это нечто двумя пальцами.
– Выкини это! – Тиш с трудом боролся с тошнотой, не желая расставаться с недавно съеденным обедом, но и дальше терпеть такую вонь было невозможно.
Он пробрался к окну, не без труда, но с завидным упорством, и, достаточно быстро сообразив, как его открыть, распахнул, вдыхая свежий воздух. Мэл, не раздумывая, метко запусти нечто черное, некогда бывшее вполне аппетитным бутербродом, в открытое окно. Где в этой свалке мусорное ведро он затруднялся сказать, да и это все равно бы не спасло от тошнотворного запаха. А так проблема была решена, оставалось лишь слегка проветрить квартиру.
С улицы послышалась страшная ругань, не стесненная в выражениях, из чего мужчина понял, что стухший бутерброд встретился с чьей-то головой. И этот кто-то совсем не обрадовался такому подарку судьбы, который свалился на него с неба. Оттащив от окна Тишку, чтоб не палился, Мэл с трудом сдерживал смех, хоть и понимал, что то, что он сделал – плохо и так не нужно делать.
– Не повторяй такого, – сказал он мальчишке. – Это неправильно и плохо. Для мусора существует специальная емкость. А потом его выносят в уличные контейнеры.
– Но ты ведь сейчас так сделал, – не понял мальчишка.
– Да, но ты так не делай. А то мало ли, на кого может попасть мусор. Сейчас был форс мажор. Но мы ведь цивилизованные люди и вести себя должны соответственно, – объяснил ему Мэл, и получил утвердительный кивок. – А теперь займемся тобой.
– А что, со мной что-то не так? – парнишка попытался себя осмотреть и понять, что же такое имеет ввиду Мэл.
– Ну, для начала, будем тебя мыть, – ответил мужчина, осматривая парнишку и что-то ища в бардаке. – Потом надо будет что-то придумать с твоей одеждой. Или эту хотя бы постирать.
– Я люблю мыться, – обрадовался Тишка, захлопав в ладошки. – Вода всегда была такой приятной и успокаивала боль.
– А сейчас у тебя ничего не болит? – обеспокоенно спросил Мэл, обняв мальчишку и внимательно глядя в его глаза. – Может, стоило остаться с врачами? Они бы тебе помогли.
– Нет! Не хочу к ним! – замотал головой мальчишка, начиная дрожать от страха. – Они меня сильно пугают. Да и не болит у меня ничего. Правда, не болит.
– Ну, тогда ладно. Мне бы и самому не хотелось оставлять тебя там, с совершенно незнакомыми людьми, – улыбнулся Мэл, потрепав мальчишку по волосам и начиная пробираться к ванной, раскидывая вещи по углам.
Тишка последовал за ним, довольный, что его не отдадут врачам, которых он так боится, а перспектива искупаться его особенно радовала, ведь там, где он жил до побега ванна была большой роскошью и крайне редко. В ванной оказалось достаточно чисто, если не считать нескольких разбросанных банок и флаконов с шампунем и чистящими средствами, помимо основательного слоя пыли. Мэл вздохнул и, засучив рукава, принялся все прибирать и мыть ванну, не мог же он посадить ребенка в такой ужас. И только после того, как все засверкало чистотой, включил теплую воду, добавив в ванну пену, чтоб порадовать ребенка.
Тиш, видя, что все готово, начал раздеваться, совершенно не стесняясь находящегося рядом мужчины, что слегка озадачило Мэла.
– Ты бы подождал, пока я выйду, – сказал мужчина, стараясь не смотреть на ребенка и тем самым не смущать его.
– А что, ты стесняешься? – невинно спросил мальчишка, стаскивая с себя шорты. Нижнего белья под ними не было.
– Я Мне-то чего стесняться? – пожал плечами мужчина, помогая мальчишке забраться в ванну и невольно поежившись, глядя на страшные шрамы по всему телу Тишки. – Это ты должен, ты же ребенок. Тебе положено стесняться. А то вдруг я какой извращенец и сделаю с тобой что-нибудь нехорошее.
– Тогда у тебя было предостаточно шансов для этого чего-нибудь нехорошего, – засмеялся рыжий парнишка, усевшись в ванной и ловя мыльные пузырики.
Мэл взял мочалку и очень порадовался, что среди всех этих старых флаконов оказался хоть один с не просроченным гелем для душа. Выдавив немного на мочалку, он принялся осторожно мыть мальчишку, стараясь не причинить боли, ведь на теле ребенка были и вполне свежи шрамы, которые могли и заболеть от прикосновений. Но Тиш сидел спокойно, играясь с пеной, и даже получал удовольствие от процесса мытья, шрамы не болели, хоть и выглядели устрашающе, но, даже не смотря на столь плохое обращение с ребенком, коже у него была нежной.
Почему-то Мэл никак не мог отогнать от себя похотливые мысли, связанные с мальчишкой, возможно, от того, что у него долго никого не было, и сейчас организм требовал своего, но этот рыжий парнишка занимал все его мысли. Мужчина, поглощенный столь странными мыслями, не сразу заметил, что поглаживает ребенка по попке, а тот это так спокойно воспринимает, словно такие прикосновения были ему не в новинку.
– Мне привстать? – неожиданно спросил Тишка, посмотрев на Мэла. Тот чуть не поперхнулся от такого вопроса. Мальчишка просто в открытую толкал его на свое совращение и, что еще хуже, совершенно этого не понимал. А парнишка не понимал, почему вдруг мужчина немного покраснел и отдернул руку, ведь раз он везде грязный, то нужно стать чистым. А так как раньше Тиш никогда сам не мылся, то и не понимал, что не так он сказал, или сделал.
Мэл неосознанно кивнул, снова начиная водить руками по телу ребенка, отмечая про себя, что, не смотря на многочисленные шрамы, Тишка очень красивый мальчик. Парнишка встал, весь в пене и от того очень забавный, он был привычен к прикосновениям, в той лаборатории его не раз мыли, но сейчас этот процесс ему нравился значительно больше, чем тогда.
– Спасибо тебе, ты такой хороший, – улыбнулся Тиш, глядя на Мэла сквозь мокрые волосы, прилипшие к лицу. – И ты делаешь это гораздо приятней тех врачей, что делали только больно.
– Я рад, – улыбнулся Мэл, словно истинный педофил, не то моя, не то лаская ребенка, отметив про себя, что почти бывшая жена всегда говорила, что у него не руки, а грабли и ласкать он не умеет. – Тебе точно приятно?
– Да, у тебя нежные руки, – подтвердил Тиш, прикрыв глаза от удовольствия.
Мысли Мэла спутались, глядя на стройное тело мальчишки, покрытое кое где тонким слоем мыльной пены, и от того становившееся еще более соблазнительным. Может, он просто хотел совершенно новых ощущений, а может, забыть эту стерву, он не знал точно, все мысли крутились исключительно вокруг наивного ребенка, который даже не понимал, что с ним собираются сделать. И это лишь сильнее подстегивало мужчину отведать запретный плод. Он ласково и нежно провел руками по нежной попке Тишки, чуть разведя ягодицы и коснувшись пальцем невинной дырочки. В том, что парнишка был совершенно невинен, Мэл не сомневался, и тем сильнее он хотел его, хотя раньше никогда не интересовался мальчиками.
Тиш не сопротивлялся, полностью доверяя мужчине, хотя раньше с ним ничего подобного не делал, когда мыли. Но эти новые ощущения были вполне приятны и манящи, что Тиш немного нагнулся, уперевшись руками в стену и подставляясь навстречу ласкам.
Мэл, немного подразнив дырочку, осторожно проник в нее пальцем, внимательно наблюдая за реакцией мальчишки, он вовсе не собирался причинять ему боль, наоборот, хотелось сделать все наилучшим образом, чтоб полностью привязать ребенка к себе. А в голове промелькнула мысль, что все-таки он страшный педофил-извращенец, раз так страстно желает этого рыжика, а не какую-нибудь девушку.
Тиш чуть вздрогнул, почувствовав проникновение в себя, но это было совсем не больно, так что легкое напряжение быстро сменилось расслабленностью. Мальчишка начинал получать от происходящего удовольствие, либо просто не понимал, что с ним
