Теория Нормы и теория Сверхнации

разы меньше, чем в любой из четырёх европейских членов G7, уж не говоря обо всей Европе в целом. Так вот: на фоне всех тех стагнаций, стачек, забастовок, народных протестов, дефолтов, банкротств, громких отставок и всего прочего, что практически постоянно сотрясает Северную Америку и Европу – часто ли вы слышали о чём-то подобном конкретно в этих двух странах? И при всём при этом, при всех отдельных негативных явлениях в экономике, обе страны официально (согласно ежегодному докладу ООН) уже не один год имеют самый высокий уровень жизни своих граждан в мире(!) - никто не задумывался, почему? Не потому ли, что решающую роль здесь играет именно отсутствие перенаселённости в двух этих странах? Нет лишних людей – а в результате практически нет безработных, все пристроены, востребованы, имеют более-менее стабильные рабочие места, а значит - достаток в семье и уверенность в завтрашнем дне. А где нет высокой безработицы, там нет её неизбежного спутника – высокого уровня преступности, что добавляет гражданам такой страны ещё больше уверенности в том, что они идут верной дорогой. И, что ещё немаловажно – нет большого количества малообеспеченных, а значит – недовольных, руками которых вполне возможно совершить в стране государственный переворот в пользу иностранной державы, подобно тем, что разразились за последние несколько лет в Египте, Ливии, Сирии, Тунисе, на Украине и вероятность чего ещё не исключена в России и Китае. И в результате подавляющее большинство граждан этих двух стран довольны своей сегодняшней жизнью – и разве не об этом мечтает каждый нормальный житель планеты Земля?.. 

ПРАВИТЕЛИ

    Они существуют давно. Даже живущий в Норме нуждается в них – ведь не со всем он способен справиться в одиночку. Норма не всегда держится на торжестве индивидуализма – были, есть и будут дороги, которые лишь совместно осилят идущие. Но путь группы без вожака – это путь в никуда, путь стада, которое на пути своём в конечном итоге не найдёт себе ничего, кроме ножа мясника. И группа выбирает его – лучшего, способного повести их к свету, и идёт за ним, потому что без него она не достигнет намеченной цели, но и он без них не осилит тяжёлого пути. Лидер требует подчинения – иначе он перестанет быть лидером. И группа подчиняется его диктату – но только пока не кончилась дорога.
    Живущий в Норме не боится их диктата – он независим и не позволит превратить себя в раба. И правители, чьи государства в Норме – не более чем очаги совместно создаваемой цивилизации - мудры по отношению к таким, ведь они есть основа их процветания, незыблемости власти.  И вся жёсткость их правления – не самодурство, а тот цемент, что укрепляет стены их замка. Каменные стены, что в тысячу крат прочнее, чем стены первобытных хижин из соломы, дабы живущий в Норме был спокоен за себя и свою семью, чувствовал себя защищённей – если, конечно, появится нужда в таком. Однако появились те, кому уже нет места в Норме – и они воспользовались этим.
    Вышедшие из Нормы вынуждены бороться за выживание. Для сохранения своей жалкой, никчемной жизни они готовы на всё, и участь презренной собаки, ожидающей обглоданную кость с хозяйского стола, дабы наброситься на неё с рычанием и жадностью на потеху хозяину и его гостям, уже не считают позорной – удивительным образом они научились оправдывать всё, что постыдным посчитал бы для себя любой, живущий в Норме. Правитель зовёт их к себе в рабство, рабство его законов и воли, обещая некоторые блага в обмен на их зависимость от него. И вот уже готовы слабые души на все унижения.
    Попав в зависимость, вынужден такой беспрекословно исполнять волю своего господина. Властитель говорит ему: «Ты видишь богатство? Я достоин его, а значит – имею право. Я выше, сильнее, умнее тебя, а значит – мне решать, чьё оно будет. Не спорь со мной – иди и принеси мне его!» «Но мне придётся отнять его у других, – неуверенно возражает человек. – Отнять у тех, кто, возможно, мне дорог, отнять у земли, у детей…» «Да, отнять, и что в этом нового?! – грозно вопрошает властитель. – Разве не так, отнимая и разрушая, живёшь ты сотни лет? Или не хочешь ты получить награду? Награде в этот раз предпочтёшь ты голодную смерть?!» И, в очередной раз уподобляясь бросающейся за куском хлеба бродячей собаке, берёт человек в руки меч…
    Свершив своё чёрное дело, удаляется он на отдых. Рассматривает он свой меч, которым ещё вчера рубил и убивал, и тяжкие мысли начинают одолевать его. Почему всё так? Почему он вынужден исполнять волю своего повелителя, почему не может воспротивиться? Но что будет, если он воспротивится? Правитель велит казнить его, а на его место быстро найдётся другой – такое же ничтожество, как и он сам, в угоду своему хозяину ставшее таким же безжалостным убийцей. И всё повторится сначала. И невдомёк рабу, что он бессилен что-либо изменить: он вышел из Нормы, и приговор ему уже подписан. Он обречён, и потомков его ждёт то же самое – правителю нужны мясники для исполнения его воли, а свободных мест в Норме уже давным-давно не осталось. Давно остались в прошлом те времена, когда все люди были равны: ум одних постепенно выделил их из общей массы, сначала сделав вожаками, старейшинами, а потом и подсказав, как можно использовать других… И снова человек слышит голос правителя, который, видя все эти его раздумья, со смехом говорит ему: «Ты недоволен? Но ведь я не держу тебя – ты можешь идти, куда хочешь, но помни: там не будет моего диктата, но не будет и моей опеки, там ты будешь вынужден выживать сам, в одиночку, строить всё с нуля, на пустом месте, и никто не даст гарантий, что ты выживешь, не погибнешь. Готов ты к столь смелому шагу?» И с грустью человек понимает, что не готов…
    Я снова возвращаюсь к тому самому «грязному делу». Военные перевороты, интриги, подкупы, шантаж, убийства, войны информационные и войны реальные – повседневные занятия тех, кого ими же усердно распространяемые по всему миру мифы окрестили «всесильными и непобедимыми». Никто в мире не сомневается в «грязности» такого дела, однако, пока всё это не касается его самого непосредственно, привычно смотрит на неё сквозь пальцы. Смотрит, не понимая, что на самом деле она давно уже коснулась всех. Тот айсберг, надводную верхушку которого ежедневно можно лицезреть в парламентах и на трибунах – непримиримое противостояние власти и капитала, каждый из которых постоянно тянет одеяло на себя, используя спецслужбы первый и экономическую мощь второй. Эта война ведётся с древних времён, от вельмож Древнего Египта до сегодняшних олигархов и транснациональных корпораций, и в ней «государев человек» чаще выступает в роли деструктивной силы: чиновник по натуре своей проходимец, жаждущий личной наживы, в отличие от хозяйственника, пустившего корни в определённом месте и потому кровно заинтересованного в его процветании. Потому чиновнику хозяйственник у власти всегда как кость поперёк горла, со всеми вытекающими отсюда последствиями…
    Создав государства – свои норы, настороженно, ощетинившись дулами орудий, смотрят они на весь остальной мир, дулами орудий в ответ ощетинившийся. Они очертили рубежи своих владений – и их защиту объявили почётным делом, почётным для своих подданных. «Защита и оборона наших владений от лютых врагов – вот первейшее дело!» – заявляют они, сами же в любую минуту готовые на своего соседа пойти войной, как только решат, что есть шанс выиграть эту войну. И уродливость этих созданий ещё в позапрошлом столетии заклеймил позором великий Ницше: «…каждый народ говорит на своём языке о добре и зле – этого языка не понимает сосед. Свой язык обрёл он себе в обычаях и правах. Но государство лжёт на всех языках о добре и зле: и что оно говорит, оно лжёт – и что есть у него, оно украло… Рождается слишком много людей: для лишних изобретено государство! Смотрите, как оно их привлекает к себе, это многое множество! Как оно их душит, жуёт и пережёвывает! «На земле нет ничего больше меня: я упорядочивающий перст Божий» – так рычит чудовище. И не только близорукие… опускаются на колени…»(Ницше Ф., «Так говорил Заратустра», раздел «О новом кумире») «Для нас важен каждый!» – так лицемерно заявляют они сегодня – до сих пор не оскудевает Земля лишними, для которых и приготовлены эти лживые речи. Зачем сегодняшние государства, подобные лермонтовской «немытой России», зачем законы, зачем границы, зачем заборы и каменные стены, зачем пушки и армии тому, кто живёт в Норме? Кто, не вышедший из Нормы, захочет пойти войной на него? От кого ему защищаться? Разве станет кто-то разумный желать большего, когда у него и так всё есть?

ЛЮДИШКИ

    Что представляет из себя живущий в Норме? Он работник, он созидающий, строитель и производитель, создающий то, что нужно ему и его сородичам. Он пристроен, востребован (и, как следствие – обеспечен), уважаем и ценим, правила, по которым он живёт, более созданы им самим, нежели кем-то другим или же навязаны обстоятельствами. Он подчиняется законам своего правителя, но эти законы в основном созвучны общепринятым нормам морали, кои и без них всегда принимались человечеством, как непреложные правила достойной жизни. И меч его – не более чем орудие защиты, уже много лет лежащий без дела, и потомство его немногочисленно, но сильно, и богатырское здоровье и врождённое трудолюбие – вот его главные черты, из поколения в поколение с молоком матери передающиеся. И осознание неподдельного счастья, радости действительно полноценной жизни – как два крыла, что несут живущего в Норме и его потомков через всю их жизнь.
    Вот то, чего никогда не будет у вышедшего из Нормы. Обделённость сопутствует таким на протяжении всёй их жизни и, не понимая её причину, наполняются их сердца завистью и злобой ко всем, живущим в Норме – ведь те имеют больше от жизни. Прячут тщательно от народа правители истинную причину той обделённости, и живёт в недалёких умах ненависть к живущим в Норме, не знающая своей причины и передаваемая из поколения в поколение. Так создаётся масса – масса серых, безликих людишек, которым не светит добиться чего бы то ни было в этой жизни, отвращение испытывающих ко всем, кто ярок, талантлив, кто отличается от них, и культ отвращения этого – их пожизненный удел. «Инициатива наказуема… Выше головы не прыгнешь… Знай сверчок свой шесток…», – так оправдывают такие свою серость, своё пожизненное пребывание на дне. И цветёт буйным цветом такое отвращение в их умах и сердцах – важно правителям, чтобы никто в массах никогда не понял истинной причины всех их несчастий и не поведал миру о них. Ведь пока жив будет в умах и сердцах массы образ живущего в Норме как того, кто незаслуженно больше имеет в жизни – не «свой» он массе, не такой, как она, а значит – против неё он, масса не дойдёт своим умом до истинных причин всех своих несчастий и дальше будет пребывать в рабстве у сильных мира сего. Потому каждого, кто попробует раскрыть миру глаза на эти причины, они предадут анафеме и лишат права на достойную жизнь в их обществе, «приличном» именуемым, но не своими руками: опять же ловко выдадут такого за безумного, за ущербного, того, кто своими речами более