Выкатился шарик – сделала глупость!
Сергей говорил, и сам смеялся собственной шутке. Видно было, что ему очень нравится придуманный им образ. Он выглядел настолько забавно, что Андрей тоже засмеялся. И тут неожиданно, обиделась Лена. Причем, в отличии от Сергея, она, как раз, обиделась совершенно по настоящему.
- Значит, и ты так думаешь? – обратилась она к Андрею – Ну и сидите здесь! А я пошла спать!
И гордо вскинув голову, она удалилась в комнату.
- Не торопись с Текоа. – сказал Сергей – Подумай десять раз! Купить дом на штахим легко. Продать, боюсь, невозможно.
Мститель.
Ранним утром, бодро жужжа моторчиком, Борисова Субару бежала по Хевронскому шоссе, держа курс на Кармей-цур. Андрей давно уже чувствовал себя на штахим, как дома. Если по началу, пересекая границу, он начинал немного волноваться, ощущая присутствие хоть и теоретической, но опасности, то последнее время, это щекочущее нервы, и в чем-то даже приятное чувство, покинуло его совершенно. Покатавшись «тремпом»,(Автобус стоил все-таки довольно дорого, поэтому он предпочитал добираться обратно в Иерусалим на попутных машинах. Денег за это поселенцы не брали, и подвозили охотно.) он пришел к выводу, что камни, как правило, летят в машины оборудованные решетками на окнах, владельцы которых, возят с собой чуть ли не пулемет. Наоборот, в ничем не защищенный Сааб Хаима, который не носил вовсе ни какого оружия, никто ничего не бросал. Андрей объяснял это энергетическими причинами, и на свой счет совершенно не беспокоился. Он как раз рассказывал Борису что-то интересное, когда непонятно откуда, в машину полетели здоровенные булыжники. Первый ударил в правое переднее крыло, второй угодил в среднею стойку, третий разнес боковое стекло за головой Андрея и оказался в салоне, четвертый пролетел мимо и упал на дорогу позади. Видимо, от неожи-данности Борис дернул руль, и машинка завиляла по дороге.
- Вот суки, а?! – тихо выругался он, выравнивая курс.
Через секунду, случившееся дошло до Андрея. Он разозлился.
В таких случаях, по не писанному «штахимовскому» кодексу, считалось правильным, расстрелять солнечный бойлер на ближайшем доме. Все равно на каком. Логика тут была примитивная: В твоей деревне в меня ни за что, ни про что кидают камни? Возможно, это не ты, хозяин ближайшего дома, их кидаешь, но ты это позволяешь. Ведь это твоя деревня. Будь любезен, получи!
Борис явно собирался ехать дальше.
- Останови машину! – сказал Андрей. Непонятно откуда взявшееся желание мстить кипело в нем. Видимо это был еще и стыд за только что пережитый испуг.
-Зачем? – коротко спросил Борис.
-Постреляем. Тормози, говорю!
Борис послушно остановился на обочине…
Потом, Андрей удивлялся, вспоминая этот момент. Он, казалось, мыслящий и не злой человек, на несколько мгновений превратился в тупой автомат мести. Уверенной рукой он открыл бардачок, достал лежавшую там «Беретту», вытащил ее из кобуры, и распахнул дверцу. Он выпрыгнул из машины, держа пистолет в отведенной в сторону правой руке, и услышал, как щебень захрустел под подошвами сандалий. Было очень тихо, только шелестел, на холостых, двигатель Борисовой машинки. До ближайшего дома было метров сорок. Спокойно, как в тире, Андрей спустил предохранитель, взвел курок, и, держа пистолет двумя руками, прицелился в черную, блестящую батарею бойлера. Хлопнул выстрел, «Беретта» дернулась в руках Андрея, и пуля прошила батарею насквозь. Он отправил туда же еще пулю, и еще три в белый сверкающий бак с водой. Из трех аккуратных отверстий образовавшихся в баке, на крышу дома полилась вода…
Разрушения показались Андрею мизерными. Зрительно, побитая камнями машина Бориса, была повреждена куда сильнее. Между тем, Андрей понимал, что в отличии от машины, которую выправят и покрасят за счет государства (ущерб от террористического акта), дорогой бойлер, скорее всего, восстановлению не подлежит.
Понимая, что все уже сделано, не ощущая никакого удовлетворения, Андрей поставил пистолет на предохранитель, и сел в машину, чувствуя, скорее стыд и чепуху, чем облегчение. Борис ничего не сказал ему, видимо он тоже переваривал произошедшее. Они ехали молча минут десять, а когда уже свернули с шоссе тот вдруг произнес:
-Как дети. Стреляем из рогаток друг в друга…
-Думаешь, не надо было этого делать? – спросил Андрей.
-Я не знаю. – ответил Борис, и подумав добавил, грустно – Вряд ли вообще кто-то это знает…
В тот день, работая, они мало разговаривали. До самого обеда, Андрей не мог отогнать от себя навязчивые мысли об утреннем происшествии. Почему-то он чувствовал, что сделал глупость, о которой теперь будет вспоминать каждый раз, проезжая мимо ТОГО дома.
Почему так поступают поселенцы, понятно. Они евреи. Им написано: «Зуб за зуб, око за око, кровь за кровь, смерть за смерть.» и, вроде, правильно написано, но всем известно, что насилие порождает насилие. Наоборот, христианин, вроде должен не противиться злому. Это более сложная концепция, которая, тоже понятна, но все мы знаем, что в реальности, если зло не встречает сопротивления, оно только наглеет и ширится. Так где же правда?
Да и на самом деле, все еще сложнее. Тут еще надо разобраться, где добро, а где зло? Вот попробуем оставить в по-кое историю и политику, тут все совсем сложно, и рассмотреть только этот, отдельно взятый маленький случай.
Что было? Мы с Борисом никому здесь не делали ничего плохого. Нас обкидали булыжниками, выразили, таким образом, свое к нам отношение.
Кто и что здесь выразил? Лично те, кто кидал камни, лично свое отношение ко мне и Борису? Вряд ли так. Наверное, все шире. Наверное, все-таки, так было выражено отношение всего «Арабского народа Палестины» ко всем евреям, ну или израилетянам, что для них одно и то же.
Тогда, если они кидают булыжники в первую попавшуюся машину с желтыми номерами, при молчаливом одобрении всего остального населения, то почему бы нам, например, не расстрелять первый попавшийся солнечный бойлер? Резонно? Вполне.
Теперь, попробуем, хоть это и сложно, встать на их точку зрения. Допустим, я араб. Мирный араб, работающий где-то там такое, кормящий отец, и мне не до политики. Я, конечно, как и все не люблю израилетян, а за что мне их любить? Не люблю, но камнями не бросаюсь. Нет у меня на это ни времени, ни энергии, ни желания. Работаю себе. Вот, солнечный бойлер прикупил. Соседи завидуют, те, у которых есть время камнями бросаться.
В один прекрасный день, около моего дома, останавливается израильская машина, и эти люди (с позволения сказать, люди) расстреливают, не с того, не с сего, мой, горбом нажитый, бойлер! А, что кто-то их обкидал камнями, только что, так об этом я и не знаю…
И как мне, трудовому мусульманину, относиться к ним после этого? Понятно как! Я и задумываться не буду о том, что это мне досталось из-за моих же земляков- бездельников, которые камнями бросаются! А в следующий раз, при удобном случае, и сам булыжник брошу…
Так как же быть? Пусть бросают камни?
Они обедали сидя на полу, привалившись к стене. Перед ними простирался фанерный пол, создаваемого ими, огромного салона. Потом фанера будет покрыта керамической плиткой, красота будет! А пока, они сидели и ели, а по фанерному полу, разворачиваясь боевым веером, на них наступали три голодных, диких и бесстрашных котенка. Они медленно крались, держа боевой порядок: Один по центру, один слева, один справа.
Было забавно. Казалось, маленькие хищники полны реши-мости, отобрать у них обед!
Рядом на полу, валялось несколько больших шурупов. Когда котята подкрались к ним метра на четыре, Борис бросил один шуруп в направлении центрального нападающего. Шуруп стукнулся о фанеру перед самым кошачьим розовым носом.
Все трое, как по команде отбежали на несколько метров назад, и снова начали подкрадываться. Когда они приблизились, шуруп бросил Андрей.
На этот раз, отступили только двое, а третий нагло остался на месте, только напрягся и припал к полу.
Борис бросил шуруп и в него. Герой отбежал, и наступление котам пришлось начинать заново.
Так они воевали, забавляясь котятами некоторое время, по-том шурупы вокруг закончились.
- Ну, и чего теперь делать? – поинтересовался Борис, пошарив по полу рукой, и не найдя ничего подходящего, а потом, хлопнув себя по лбу, радостно объявил – У нас же пистолет есть! Пострелять не хочешь? Представляешь, приезжает вечером Хаим, а тут картина маслом!
- Да, ну тебя, Борис! – ответил Андрей – Чего-то мне не смешно.
- Ты из-за утра расстроился? – спросил Борис серьезно – Не расстраивайся. Тут не только ты, тут все мучаются на тему «правильно – неправильно?» и «как быть?».
- И как?
- Как сам считаешь. Я, например, понял, что за оружие стоит браться, только защищая жизнь, а все остальное детство. Но это я так для себя решил, а вообще, бог его знает, что тут делать.
Андрей внимательно посмотрел на Бориса. Тот был вполне серьезен. Андрей подумал, что фраза «Только защищая жизнь» должна бы звучать фальшиво и высокопарно, но та-кого чувства почему-то не было. Наверное, потому, что Борис сказал это без всякого пафоса, тихо и убежденно. Смотри-ка! – подумал Андрей – А я и не предполагал, что он задумывается об этих вопросах! Как все-таки, мы мало знаем друг – друга.
- Кстати, я тут с Хаимом говорил, насчет тебя. Можно ли тебе дом в Текоа купить. Он сказал, что правила поселенческой организации едины, и что действительно, не евреям продавать нельзя. Но если ты хочешь, то можешь пройти Гиюр. Знаешь, что это?
- Знаю. – ответил Андрей – Перейти в иудаизм?
- Ну, да… Там курсы надо заканчивать… Традицию изучать… Если хочешь, надо пойти к нашему раввину и с ним побеседовать об этом.
Андрей улыбнулся, вспомнив, как он уже ходил к одному раввину. Он рассказал эту историю Борису, чем рассмешил того до икоты! Борис от хохота совсем лег на пол, снял очки, и вытирая слезы повторял:
- На Песах! Когда ни крошки квасного в доме быть не должно, он куличи пек! Это раввину?! Настоящему, черному?! В Мэа шарим?! Ну, вы молодцы! Это ж, как в комедии! Это надо продать кому-нибудь! Такие сюжеты на дороге не валяются! – Борис, вроде, успокоился и, заикаясь, спросил – Слушай, а у него, у раввина, рожа какая была, когда он это услышал? А?
Но отвечать Андрею не пришлось, потому, что Борис снова рухнул на пол, в новом приступе смеха. Вот его проняло-то! – улыбнулся про себя Андрей. Рассказывая, он не ожидал такого успеха.
Инцендент.
Неделю спустя, после этого разговора, вечером, Борис, посещавший в тот день иерусалимский рынок Мохане Иеhуда, заехал за Андреем. Они быстренько выпили кофе и поехали в Текоа.
Борис спешил. Он сказал, что ездить «через арабов», в тем-ноте не желательно. Он собирался ехать короткой дорогой, через пустыню, минуя Бейт-лехем и Эфрат. Поворот был сразу же за выездом из Иерусалима.
Как не торопился Борис, а выехали они за город, на штахим, уже в сумерки, которые в Израиле очень коротки. Минут десять проходит после захода солнца и наступает темнота.
Они выехали из города, и едва свернув с шоссе на дорогу, ведущую в Текоа, обнаружили, стоящий на обочине, с мигающей аварийкой, Опель.
- Это наши. – сказал Борис – Это хорошо, поедем вместе.
Он
