отделение пришел работать молодой хирург, о котором говорили, что он невероятно талантлив. О, как он ей нравился. Статный высокий блондин в белом халате, проходящий мимо поста молоденьких медсестер. Он частенько болтал с ними, угощал конфетами и сыпал комплиментами. Казалось, что сам Аполлон спустился с небес. Медсестры его обожали, коллеги уважали. Да и было за что. Хирург от бока, он ни раз собирал по кусочкам жертв автокатастроф, оставлял больным шансы на то, что они смогут ходить. Родственники больных молились о том, чтоб именно он оперировал их близких. Да, ему определено нравилось заниматься своим делом. Но Василиса всегда хотела рисовать. В перерывах между процедурами или в ночные смены девушка делала зарисовки, но так и не нарисовав ни одной настоящей картины. А ведь у нее был талант. В художественной школе ей пророчили большое будущее, которое так и не наступило.
В одну из таких ночных смен в отделение ворвалась медсестра из соматического отделения:
- Василиска, - взволновано затараторила она, - скорее зови дежурного врача, звони остальным. К нам столько людей везут.
- Что случилась?
- Опять самолет рухнул. Даже до аэропорта не долетел, рухнул на жилой зоне. Говорят, не все погибли. Мы ближайшая больница.
Времени на сплетни нет. Весь персонал больницы провел ночь на ногах. «Почему все страшные вещи происходят ночью, когда все спят и видят сны, - думала Василиса, разглядывая пострадавших, чудом выживших после крушения самолета. – Словно на войне. Все бегут, врачи отдают указания, медсестры готовятся к операциям, больные стонут и кричат, родственники плачут. Что здесь делаю я?»
- Почему вы до сих пор не сдвинулись даже с места?- талантливый хирург грубо оборвал ее мысли.- К нам везут пострадавших и погибших, что вы сделали для них? – продолжал допытываться он.
- Я увольняюсь, - шепотом ответила Василиса. И тут же прикрыла рот рукой. Такого она не ожидала сама.
- Что? – растеряно перепросил хирург. – Сейчас?
- Я не могу, не хочу, мне надоело, - слезы катились сами собой. – Владимир Дмитриевич, отпустите меня домой. Я не могу.
- Да вы с ума сошли, - заорал он на нее. – Вы одна из лучших медсестер, в вашей семье уже несколько поколений одни медики, а вы хотите дезертировать.
- Ну расстреляйте меня за это, а я все равно ухожу, - Василиса уверенно зашагала в сестринскую, как кто-то ее позвал. В дверях отделения стояли два пожарных. Оба измазаны сажей, уставшие и напряженные.
- Сестричка, - позвал ее один из них, - сестричка, помоги.
- Вам плохо?
- Наш старшина, - второй пожарный оказался совсем парнишкой, в глазах которого читался такой же страх, как и у Василисы. – Он сильно обгорел. Мы тушили салон самолета. Он приказал нам всем уйти с очага. Мы вышли. Он остался, чтобы проверить все ли покинули самолет. Выйти вовремя не успел. Вот деньги, - парень протянул ей смятые купюры.
- Мы собрали, - продолжал первый пожарный, - на лучшие лекарства, если что нужно, то скажите, мы купим.- Они протягивал деньги девушке, а она отходила все дальше от них, не зная, что сказать.- Возьми, только помоги ему.
Словно из - под земли появился Владимир Дмитриевич:
- Что здесь происходит, черт возьми? – увидев деньги, он все понял. – Оставьте деньги себе. Они еще вам пригодятся. Идите по домам, своему товарищу сейчас вы все равно не сможете помочь.
Кое- как отправив пожранных домой, хирург обратился к Василисе:
- Эти люди собрали деньги, чтобы спасти своего друга…
- Старшину, - поправила его Василиса.
- Да, старшину, - примирительно согласился врач, - а что вы сделали для этого человека?
- А что я могу сделать для него, - возмутилась девушка. – Господи! Да у него даже зубы оплавились. Дай бог, если он эту ночь переживет.
- Все это так, - согласился с ней Владимир Дмитриевич,- но мы всегда должны действовать по протоколу. Мы должны постараться спасти ему жизнь.
- Я не хочу работать в больнице, - Василиса боялась, что если сейчас не уйдет, то останется здесь навсегда.
- Вы одна из лучших медсестер. Помогите мне, - впервые девушка увидела в его глазах растерянность. Талантливый хирург знал, как действовать с пациентами, но он не знал, что делать с персоналом, отказывающимся выполнять свои обязанности.
- Хорошо, - снова сдалась Василиса. Потерпев поражение, она вернулась на свой пост.
Все угомонились только к вечеру следующего дня. Больницу оцепили родственники погибших. Никто не выжил, кроме старшины, упорно сражавшегося за свою жизнь. Полностью обгорев, подключенный к аппарату дыхания, он продолжал жить.
Василисе снова досталось ночное дежурство. Измученная предшесвтующими событиями, она боролась со сном, но усталость победила ее. Только она прикрыла веки, как сильный толчок разбудил ее. Василиса резко открыла глаза. Перед ней стоял старшина, замотанный в бинты с ног до головы, похожий на мумию.
- Что… как вы…вам необходимо, - так и не закончив предложения, девушка смотрела на него.
- Скажи им… - шептал губами обожженный, - я всегда любил ромашки…
-Сказать кому?- переспросила девушка, и тут же проснулась
Ей казалось, что она проспала всего минут двадцать. Сначала девушка ничего не понимала, а потом резко бросилась в реанимационную палату.
Заведующий отделением высказал ей все, что думал о ней и об ее безответственности.
- Как вы могли спать на посту. Вы должны были следить за таким тяжелым пациентом, а не малевать свои картинки.
Собираясь домой, девушка долго обдумывала, стоит ли это делать. Набравшись смелости, она зашла в ординаторскую. Владимир Дмитриевич пил чай, смотря телевизор.
- Можно мне с вами поговорить? – Василиса прошла в кабинет и села за стол рядом с ним. – Только вы меня сможете понять.
- Что-то случилось? – встревожился врач.
- Помните, вы говорили, что мы должны действовать по протоколу.
- Да, - согласился он с ней, - наш долг делать все возможное, чтобы спасти жизнь человека. Врачи дают клятву Гиппократа.
- А если я не давала клятву Гиппократа, то могу ли я проигнорировать просьбу своего пациента?
- Не понимаю, о чем вы говорите? – Девушка рассказала ему свой сон.- Это просто удивительная вещь. Я думаю, что это последняя воля умирающего. Он выбрал вас, так что вам ее и выполнять.
- Вы как врач, знаете, что он не мог ходить, он был уже мертв, - настаивала на своем Василиса.
- Вы, как тонко чувствующий художник, должны верить в ментальный уровень общения, - отбил партию Владимир Дмитриевич. – В жизни бывают такие необъяснимые вещи, но в которые люди верят .Например, рай и ад, возмездие, вера в Бога, загробная жизнь.
- Я не верю в то, что есть вера, - твердо сказала Василиса.
- Вера в то, что нет веры, уже вера, - Владимир Дмитриевич налил чай девушке. – Хотите вы того или нет, но вам придется сделать хоть что-нибудь для этого человека. А я могу вам помочь.
Они начали с того, что обратились в отдел кадров с места работы погибшего, чтобы узнать, есть ли у него семья.
- Я никогда не слышал о его родственниках, - молодой пожранный, который предлагал деньги Василисе, активно готовился к похоронам своего старшины. Узнав о том, что у умирающего была последняя воля, он с радостью решил им помочь. – А почему вы решили, что эти слова нужно передать им? Может, они адресованы кому-то еще?
- Я так думаю, - настаивала на своем Василиса. – Не ужели никто не знает о его частной жизни?
- Знаете что, обратитесь к Степан Степанычу. Он здесь самый старожил, может вам что подскажет.
Степан Степанович оказался механиком, проработавшим в пожарной части более тридцати лет.
- Меня даже на пенсию отпускать не хотят, - горделиво рассказывал он, - я свои машины как облупленных знаю
- А знаете ли вы семью Степнова? –подвел к интересующему их вопросу Владимир Дмитриевич.
- На похороны позвать хотите, так они не придут.
- Почему, - удивилась Василиса.
- А в разводе они были. Степнов на опасной службе. Не каждая баба выдержит такое. Вот и ушла от него жена.
- А адрес ее вы знаете?
- Раньше они жили на улице Мечтателей. Степнов когда развелся квартиру жене с дочерью оставил, но с ними не общался. Надька, жена его, во второй раз замуж вышла. Мужик хороший. Дочь признал, хоть ей и десять было. Не каждый так сделает. Вот Степнов и отступил.
Взяв у старика адрес жены погибшего, врач и медсестра не мешкая, направились к ней. Прошло много лет и могло статься, что они уже давно не живут там, но видно их вело само провидение.
- Кто нажмет на звонок, - спросила Василиса, - я как-то побаиваюсь.
Тяжело вздохнув, Владимир Дмитриевич нажал на звонок. Раздался соловьиный трескот. Сначала дверь никто не открывал, но затем дверь распахнула молодая женщина, вытиравшая руки кухонным полотенцем.
- Слушаю вас, - приветливо встретила гостей хозяйка.
- Мы ищем Надежду Степнову, - Владимир Дмитриевич решил как можно быстрее закончить неприятный разговор.
- К сожалению, моя мать вот уже как три года назад умерла, - хмурясь, ответила хозяйка.
- Вы дочь Степнова Андрея Анатольевича? - вмешалась Василиса. Хозяйка молча кивнула в знак согласия. – Мы из больницы. Ваш отец погиб при ликвидации пожара самолета, который три дня назад разбился.
- Как….- выдохнула молодая женщина.
- Перед смерть он просил вам передать следующие слова : скажи им, я всегда любил ромашки.
Молодая женщина молча впустила медиков в квартиру.
- Мои родители развелись, когда мне было десять лет. Мне всегда казалось, что мы очень дружная семья. Я своего отца героем считала. Хоть и говорят, что пожарный спит, а служба идет, но все равно, он выезжал на пожары, спасал людей, - дочь Степнова приготовила чай, поставила на стол только что испеченные пирожки. Вытирая слезы кухонным полотенцем, она делилась историей своей жизни.- Моему отцу очень нравились ромашки. И даже меня с мамой он так называл, мои ромашки, вот как он говорил. А потом этот развод.
Отчим хороший человек. Мне повезло с ним. Но я всегда хотела увидеть своего отца. Мы всю жизнь жили в одном городе, но так ни разу и не встретились. Когда мне было пятнадцать лет, я решила написать ему письмо. Я писала ему, что все еще люблю его, что хочу с ним увидеться, но может, он больше не любит свою ромашку, раз не приходит. Этого письма я так и не отправила. И вот теперь, спустя столько лет, вы говорите мне, что он всегда любил ромашки.
Я ждала этого столько лет.
Вспоминая эту историю, Василиса не заметила, как уснула. Внизу раздавался шум ликующей толпы, а под балконом плескалась Ангара.
ЧИСТИЛИЩЕ
Утро выдалось пасмурным и дождливым. Василиса укуталась в теплую кофту и спустилась вниз, чтобы попить горячего чая. Привыкшая к постоянной пустоте и тишине холла, она вздрогнула, когда к ней обратилась Энгере:
- Прошу вас пройти в комнату сплетен, мы начинаем сеанс.
Девушка хмуро прошла за администратором. Ужасно раскалывалась голова. Хотелось завернуться в теплое одеяло и сладко проспать все три дня до отъезда. Чувствуя себя как на приеме стоматолога, Василиса вошла в комнату сплетен, где уже располагались трое мужчин и две женщины, сидящие в кругу. Два свободных стула предназначались для нее и Энгере. Василиса неуверенно села между молодым парнем и девушкой, которых встретила в парке. Молодые люди с усмешкой переглянулись.
«Наверно, снова гадают, настоящая ли я Марлен Дитрих или просто похорошела на время. Уж они –то все знают
