фрагменте 2, почти в том месте, где два рукава реки вновь соединяются в одну ре-ку, художник изобразил две, скрещенных в запястьях, руки юноши.
Тогда получается, что жест скрещённых в запястьях рук означает соединение женской и мужской сути в едином целом - в божестве Шакти. Я думаю, что жест Моны Лизы означает имен-но это, по замыслу Леонардо.
Тогда получается, что и две стороны капюшона очковой кобры, и два пятна на нём означа-ют то же самое. Может быть, поэтому именно очковая кобра стала символом Шивы и Шакти? Здесь, конечно, трудно что - либо утверждать наверняка, но, во всяком случае, мы видим, что сам Леонардо намекает именно на это.
Перейдём к скрытым изображениям на правом фоне картины (за левым плечом Моны Ли-зы).
Для того, чтобы лучше разглядеть их пропустим изображение через синий фильтр. Это удобно сделать графическим редактором ACD See. На следующей картинке вы можете уви-деть, как, благодаря такой несложной процедуре проступают ранее плохо различимые скрытые изображения
Наиболее впечатляет поначалу появление дракона в нижней части ( смотрите фрагмент 5). Он чем-то напоминает современного варана.
Однако первое, что производит впечатление на зрителя - это фрагмент 3. Зритель пытает-ся что - то разглядеть в элементах пейзажа и вдруг неожиданно его взгляд встречается со взгля-дом то ли юноши, то ли девушки, который (которая) с любопытством разглядывает его самого! Он (она) подглядывает за зрителем, словно через оттаявшее пятно на заледеневшем стекле. В синем цветах фрагмент лица виден особенно хорошо.
Слева от него хорошо просматривается бюст сидящего вполоборота мужчины в черной одежде. У него густая седеющая борода. Взгляд его направлен куда-то вбок, в сторону от зрите-ля.
Этот портрет старика очень напоминает портрет Чезаре Борджиа (справа), написанный Леонардо. В каких отношениях был художник к этим человеком?
В 1502 году, 18 августа, Леонардо да Винчи уже состоит на службе у Цезаря Борджиа, ко-торый выдает ему бумагу для свободного проезда по только что завоеванной им провинции. В этой герцогской бумаге, patente ducale, обнародованной у Аморетти и в новейшем объективней-шем сочинении Альвизи под названием “Cesare Borgia, duca di Romagna”, Борджиа приказывает всем своим подчиненным — кастелянам, капитанам, кондотьерам, солдатам — давать свободный пропуск и всячески содействовать своему “славнейшему и приятнейшему приближенному, архи-тектору и генеральному инженеру Леонардо да Винчи”. Ему поручено осмотреть местности и укрепления Романьи, производить необходимые работы за счет герцогской казны и с помощью всех подданных герцога. Герцог был уже тогда в полной своей славе, и Леонардо да Винчи знал, к кому он поступает на службу, хотя можно допустить, что Борджиа, видевший его деятельность в Милане и мечтавший овладеть не только всей Романьей, но и Тосканою, первый обратился к Леонардо да Винчи, намереваясь извлечь этого хищного гения из демократической Флоренции и воспользоваться его талантами для своих целей. Ему нужен был именно такой человек. Если бы осуществились его завоевательные планы, и он стал бы во главе огромного государства, то вот человек, способный измыслить для него такие торжества, такие пышные триумфы, которые мог-ли бы удовлетворить даже его ненасытную, разнузданную и развратную натуру. Борджиа любил всяческие парады, празднества, оргийное веселье, пьяные пиры с откровенными воздаяниями нормальной и ненормальной Венерам он был жесток и кровожаден, хотя в нем не было железной мощи давнего военного человека.
Что же это был за человек, Цезарь Борджиа?
Борджия Чезаре
(Borgia) — род. в 1474 (76 г.) в Риме, получил тщательное классическое образование в кол-легии Sapienza в Перузе и в Пизанском университете. Предназначенный своим отцом, впоследст-вии Папою Александром VI, к духовной карьере, Чезаре Борджиа 14 лет получил звание апосто-лического пронотария, в 1492 сделан Папою Инокентием VIII епископом Пампелунским, а в сле-дующем году получил от своего отца, уже Папы Александра VI, архиепископство валенсийское и кардинальскую шапку. Это быстрое и блестящее возвышение, однако, не удовлетворило често-любивого Чезаре. Красивому, атлетического сложения, красноречивому и вкрадчивому римско-му князю было больше по душе владеть шпагой, чем ходить с кадильницей. Среди рассеянной жизни в Риме в качестве раздавателя милостыни Папы Чезаре щедрою рукой покровительствовал художникам и искусству, но не переставал таить в душе честолюбивые стремления, для осущест-вления которых у неразборчивого молодого кардинала все средства были равны. Случай не за-медлил представиться. Уже давно у не выносившего какое-либо над собою превосходство и во всем желавшего стать первым Чезаре Борджиа зародилась зависть к успехам старшего брата Джованни, папского полковника и хоругвеносца церкви, возведенного испанским королем в зва-ние герцога Гандийского. Но после того, как Чезаре Борджиа бежал из лагеря Карла VIII, куда он был отдан Папой в качестве заложника, он был особенно раздражен тем, что брату его Папа дал герцогство Беневентское вместе с графствами Террачина и Понтекорво. Перед отправлением в Неаполь на коронацию короля Фридриха он пригласил брата Джованни на ужин. Весело расста-лись братья после затянувшегося далеко за полночь ужина, но для одного из них это было в по-следний раз. На 3-й день тело несчастного герцога Гандийского было вынуто из Тибра, пронзен-ное 9 ударами шпаги. Начатое энергичное расследование Папа внезапно прекратил. "Все шепо-том называли имя виновного, но никто не осмелился произнести его громко", — пишет один из современников. Подавленный преступной дерзостью своего сына, Папа был бессилен с ним бо-роться, а еще менее наказать его. С тех пор Александр VI сделался орудием безграничного често-любия своего сына, ставшего после убийства старшего брата главою рода Б. Сложив с себя кар-динальский сан и сделавшись хоругвеносцем церкви, Ч. Б. не знал пределов своим замыслам, по-вторяя вместе с своими придворными льстецами, что в самом имени Чезаре кроется предсказание великих событий: "Aut Caesar aut nihil". Политическое положение итальянских государств, каза-лось, благоприятствовало его планам. Поход Карла VIII унизил Сфорцов в Милане и Арагонскую династию в Неаполе. Медичисы были изгнаны из Флоренции. Ч. Б. задался мыслью сплотить из мелких ленных областей Романьи одно цельное, сильное государство, потом взять Болонью, Флоренцию, овладеть всею Тосканой и, таким образом прочно основавшись в Центральной Ита-лии, сделаться абсолютным монархом на всем Апеннинском полуострове. Таков был идеал, ко-торый в теории был блестяще нарисован Макиавелли, а в жизни проведен Людовиком XIII и Ио-анном Грозным, если не с меньшею беспощадной жестокостью, то с большим счастьем, чем Ч. Б. Нуждаясь в деньгах и людях для достижения своих широких планов, Ч. Б. воспользовался без-граничной к себе любовью своего отца и пустил в ход папскую дипломатию. В это время Людо-вик XII нуждался в разводе с хромоногой Жанной Французской, чтобы вступить в брак с Анной Бретанской. Ч. Б. во главе пышного посольства доставил франц. королю разводную грамоту. В благодарность за то Людовик подарил Ч. Б. герцогство Валентинуа и ежегодную пенсию в 20000 ливр., а в 1499 доставил ему руку Шарлотты д'Альбре, сестры наваррского короля. Явившись в Италию с небольшой армией в 2000 всадников и 6000 пехотинцев, завербованных во Франции, Б. скоро овладел всей Романьей. Быстро пали один за другим: Имола Форли, Чезене, Пезаро, Рими-ни и др. Жестокий и неумолимый в отношении членов феодальных родов, Ч. Б. раздавал вольно-сти горожанам, которые его дружелюбно принимали. Получив от Александра VI инвеституру на герцогство Романья (1501), Ч. Б., действуя мечом и ядом, продолжал свое завоевательное шест-вие, взял Камерино и Урбино и стал угрожать привыкшим к вольному ремеслу кондотьеров итальянским князьям. Многие из них стали соединяться в союзы, чтобы бороться с общею опас-ностью, но Ч. Б. ловко умел всякими обманами и обольщениями разъединять союзников и на-травлять их друг на друга. Наконец, завлекши под ложным предлогом в Сингалию 5 начальников отрядов из знатных итальянских родов, Ч. Б. приказал их всех умертвить, а в то же время Алек-сандр VI ядом истребил нескольких представителей рода Орсини. Еще немного, и Ч. Б. надеялся освободиться от всех своих противников и увидеть "целостную, объединенную Италию", но не-ожиданная случайность отдалила эту мечту на 3; столетия. За столом у кардинала Адриана Папа и сын выпили из ошибочно подмененных и назначавшихся другим лицам отравленных бокалов. Слабый Александр VI не был в состоянии вынести действия яда, которому противостоял крепкий организм молодого Чезаре. Еще больной, во время избрания в Папы его врага, кардинала Джу-лиано де ля Роверо (Юлий II), Ч. Б. заперся в замке Святого Ангела и купил себе жизнь, отдав все сокровища своего отца и отрекшись от прав на герцогство Романья. Ища убежища у Гонзальва Кордовского, он был предан последним Фердинанду Католику Испанскому, который держал его два года в заточении в замке Медина-дель-Кампо. Убежав оттуда к брату своей жены, королю наваррскому, Ч. Б. был убит 12 марта 1506 при осаде Пампелуны, в войне Наварры с Кастилиею. Ч. Борджия., несмотря на то, что имя его сделалось синонимом вероломства и кровожадной жес-токости, не может считаться чудовищным исключением в среде феодальных властителей XV столетия не только одной Италии, но и Европы вообще. "Каждый понимает", говорит Макиавел-ли, давший идеальный портрет Ч. Б. в своем знаменитом произведении "О государе", "сколь по-хвально для государя сохранять верность, действовать правдиво, без коварства, но опыт нашего времени убеждает нас, что только тем государям удается совершать великие дела, которые не хранят своего слова, которые умеют обмануть других и победить доверившихся их честности". Но никто не обнаружил такую неумолимую последовательность и стойкость в достижении своих целей, такое полное отсутствие совести и безразличие к злодеяниям вместе с демонским сознани-ем своего превосходства и призвания властвовать, как Ч. Борджия.
Теперь более пристально разглядим фрагмент 3
Если принять, что «подобное стремится к подобному», то по логике, рядом с Цезарем Борджиа должно быть расположено нечто ему близко родственное. Моя версия - это его родная сестра и любовница Лукреция Борджиа. Известно, что у них был один общий ре-бенок.
Борджия Лукреция
(Borgia) — сестра Чезаре Б. (род. в Риме в 1480 г., ум. 1519) была одарена всеми ча-рами богатой женской натуры, но, слабая и бесхарактерная, сделалась игрушкой нераз-борчивой политики и гнусных страстей своего отца и брата. Отличаясь замечательной красотой, остроумием, образованием и любовью к искусствам, она могла бы считаться одною из блестящих женщин своего времени, если бы на нее не легла тень печальной сла-вы ее безнравственной семьи. Еще не имея 13 лет, Лукреция была уже дважды обручена за 2-мя испанскими грандами, но в 1493 отец ее, Папа Александр VI, нашел выгоднее выдать ее замуж за Джованни Сфорцу. Скоро, однако, Борджиям нужно было породниться с Ара-гонской династией в
