Роман "Найти себя". Часть 1. Огненный Медведь.

попытки изобразить Богиню Красоты всё время повторялись. Существовало поверье, неизвестно, правда, откуда оно взялось, поскольку сама Богиня никогда такого не говорила, что если Удола останется довольна, то она обязательно   выполнит любое желание. А что нужно было людям от Богини Красоты, которая покровительствовала браку, а тем более тем, кто страдает от несчастной любви? Правильно, добиться предмета своей страсти! А так как любовь, а тем более неразделенная, похожа на сумасшествие, то разве может остановить сумасшедшего вероятность того, что он умрет? Ведь у смерти в данном случае есть альтернатива - добиться самого желаемого!
Великий Лик подарил Звездноликой Удоле двух гаргулов, которые служили только  ей и выполняли все пожелания Богини. К виновному в осквернении Богини, а так Удола называла случаи, когда ей не нравились изображавшие ее творения смертных, то есть по факту всегда, когда кто-то пытался ее изобразить, направлялся один из гаргул, который раздирал несчастного на части. Так как Удола была Высшей Богиней, то она могла без труда создать портал перехода из Верхнего Мира в Нижний и обратно. Она создавала портал  в той местности, где проживал очередной сумасшедший влюбленный (как в Мире Сатара называли таких бедолаг), и его участь была решена.
“Да, Удола всё-таки жестока, впрочем, как и все мы, Новые Боги, вернее, наши Высшие,  - подумал Остриб.   – Как я забыл про ее характер и не предупредил сына?”
Острибу надоело сидеть на одном месте на скалах, и он по ставшей уже привычке взмыл на летевшее наверху облако, где опять пустился в воспоминания.
Глава 4.
Караван Голоса проходил сквозь широко раскрытые ворота Благода.
Медведь шагал рядом с повозкой, на которой ехал Голос, и с интересом рассматривал открывающуюся перед ним картину.
- Ну, что, узнаешь чего-нибудь? – спросил Голос.
- Нет, ничего знакомого…. Может, конечно, я здесь и был, но…
Сквозь открытые ворота были видны маленькие аккуратные одно- и двухэтажные бревенчатые домики. Где-то в глубине поселения можно было рассмотреть несколько каменных строений, наверное, в них жили самые богатые или важные жители Благода.
Вдруг, где-то не очень далеко, раздался отрывистый звук, похожий на звук  лопнувшей огромной струны виолы.
Голос вздрогнул.
- Неужели опять? – вырвалось у него.
- Что опять? – непонимающе спросил Медведь.
В это время что-то черное, стремительно быстрое, хищно вытянутое вперед, проскользнуло над невысокой  стеной, ограждающей Благод, и исчезло впереди, среди тесно стоящих домов.
- Аааа…! – через некоторое время раздался громкий, преисполненный ужаса крик, который тут же оборвался.
- Что это было? – переспросил Медведь.
- Это в гости к очередному сумасшедшему явился гаргул, - ответил Голос.
- Гаргул?
- Да, гаргул, посланец Звездноликой Удолы. Я говорил, что от нее бывают трупы. Это несчастные глупцы с неразделенной любовью пытаются вымолить ее  у Богини. Говорят, что если Звездноликой понравится ее изображение - портрет, скульптура или как там еще можно ее изобразить, то она выполнит любое пожелание обратившегося к ней. Вот они и рисуют, да лепят Звездноликую. Но я что-то  не слышал ни об одном случае, когда кому-нибудь удалось угодить Богине. Ну, а когда у нас Богам что-то не нравиться, исход почти всегда один – смерть.
- И гаргул убивает таких людей?
- Да, его за этим Богиня и посылает.
- Нет, я всё больше удивляюсь вашим богам. Зачем тут-то требуется кого-нибудь убивать?
- Я тебе уже говорил, перестань называть Богов «вашими Богами»! Только не здесь, не в нашей Империи Новых Богов! Я, конечно, понимаю, что ты ничего и никого не помнишь, даже Богов. Может ты, даже, и вообще в Новых Богов и раньше  не верил. Хотя, если родился в Империи, этого быть не должно. Но не дай Великий Лик, чтобы тебя услышали его жрецы. Ведь пропадешь ни за что! Мне же тебя жалко, ты нам очень помог, - сказал Голос.
- А насчет убийств, - продолжил он, - думаю, всё правильно. Не нужно просить у Богов невозможного. Разве настоящую любовь можно вымолить у Богов? Человек должен добиваться ее сам. Ну, а если уж не получается, значит, такова судьба. Тем более что у предмета твоей безответной любви может быть как раз всё хорошо на этом поприще. Из того, что ты кого-то любишь, а он или она тебя нет, совершенно не следует, что он или она не любит кого-то другого. А там любовь может быть и  взаимной. Что же, Богине в таком случае нужно разрушать одну любовь, уже свершившуюся, а другую создавать?
- Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. Любовь? Но чувствую, что ты, наверное, прав, - ответил Медведь, - уж очень убедительно это говоришь. А что это такое, любовь? И почему ради нее люди рискуют жизнью? И всё равно не понятно, неужели всё, что ты сказал, не могут разъяснить Боги? Зачем убивать людей, которые искренне к ним обращаются?
- Что такое любовь?! Ну, ты даешь, парень! Вообще-то, я тебе этого объяснить не смогу. Да и вообще, это, пожалуй, не объяснишь, любовь нужно прочувствовать самому. Но если очень  упрощенно, то это такое очень сильное чувство у людей… между мужчиной и женщиной…, когда они не могут не только жить отдельно друг от друга, но и расстаться на какое-то, даже короткое время, им очень трудно. Когда же они вместе, то им уже больше ничего не нужно. Только он или она рядом, а весь другой мир вокруг ничего не значит.... Где-то так. Полюбишь, поймешь! А о чем думают Боги, я не знаю. Я тебе сказал, что думаю сам. У Богов же может быть  другая  веская причина поступать так, как они поступают. А может, у них вообще нет никаких причин, делают, что хотят... Но опять мы с тобой обсуждаем Богов! Хватит! С тобой так недалеко и до беды дойти.
Голос приветливо махнул рукой стражникам, стоявшим возле ворот.
- Как у вас дела? Что нового?
Видимо, его хорошо здесь знали, поэтому тоже приветливо поздоровались.
- Дела у нас, как и раньше, ничего особого не происходит, - ответил стоявший тут же начальник местной стражи.
– Вот у Императора опять заботы, - добавил он.
- У Императора? А что случилось?
- Говорят, в столице было какое-то громкое покушение. Замешан  клан вольных наемников, какой, не знаем. Подробности узнаешь у старосты, он буквально вчера получил сообщение от герцога.
- Обязательно узнаю…. Час от часу не легче…. Что за покушение? Император не пострадал?
- Всё у старосты, герцог прислал почтового голубя. Но покушались не на Императора, так что он жив, здоров.
- Ну, вот, - обратился Голос к Медведю. – Нам еще покушений в столице не хватало. Иди, размещайся с караваном, а я пойду к старосте, он тут неподалеку живет. Всё равно к нему хотел идти, чтобы он людей отослал убрать и захоронить мертвых. Мы ведь так там всех и оставили, после нашей битвы с разбойниками. Да, еще, позаботься о Звере. Я гляжу, он к тебе благоволит. Он еще не оправился, смотри, чтобы его местные собаки не подрали. Наш капитан займется устройством людей, если что, поможешь ему, он будет в курсе.
Начинало вечереть. Было лето, и день стоял длинный. Но Звезда Сатара уже скрывалась за горизонт, и стало заметно прохладнее. Это было хорошо, жара уже начинала надоедать, да и быкам она не слишком нравилась. Караван отправился к большому постоялому двору, который был недалеко, буквально  шагах в трехстах в стороне от ворот. Он располагался в неком само собой сложившемся отгороженном пространстве. С одной стороны постоялый двор с принадлежащими ему постройками примыкал к крепостной стене, а с другой – был отделен от поселения  обширной прямоугольной площадью, шагов сто на двести, на которой стояло несколько пустых в это время торговых рядов. Через Благод проходило немало торговых путей, поэтому всегда была потребность в размещении купцов и других проезжих. На площади перед постоялым двором можно было без особых хлопот продать излишки товара или купить что-то нужное.
При постоялом дворе имелся  неплохой трактир, занимавший первый этаж в большом трехэтажном доме, на двух верхних этажах которого размещались довольно приличные комнаты для путников. Комнаты были разные. Одни маленькие – для одного-двух человек, другие побольше, на трех-четырех. В некоторых комнатах  можно было заселить и с десяток человек. В такие большие комнаты, как правило, поселяли слуг или воинов, которые сопровождали  приезжих, если те не хотели далеко отпускать от себя своих людей.
Доведя караван до  постоялого двора, Голос ушел к старосте Благода, а Медведь остался присматриваться к новому для себя месту. Он был уверен, что здесь никогда раньше не был.
Купцы, приставшие к каравану Голоса, распрощались со всеми и вместе со своими телохранителями направились куда-то к центру поселения. Видно, на дальнейшее у них были свои  планы, и им с Голосом  было не по пути.
Капитан, начальник охраны каравана, взял с собой одного воина и отправился к хозяину постоялого двора, договариваться о ночлеге и о еде для своих людей.
Медведь, видя, что он пока никому не нужен, позвал к себе Зверя, который всё время бегал  неподалеку от него, уселся на землю рядышком с входом в трактир, положил около себя свои котомки с оружием и,  поглаживая собаку за ушами, стал ждать, когда что-нибудь приготовят и можно будет поесть. По правде говоря, он не очень-то и проголодался, хотя сегодня последний раз ел только утром. На завтрак всем людям Голоса подавали кусок холодного вареного мяса, оставшегося от вчерашней вечерней похлебки. Медведь заметил, что и Голос ел вместе со всеми, а не припас для себя что-то особое. Так что с утра у Медведя и маковой росинки во рту не было, но он спокойно перенес весь дневной переход, битву с разбойниками, и при этом за весь не только не почувствовал голода, но,  практически, и не устал. Впрочем, сейчас немного перекусить он был бы не прочь, заодно подкормить и Зверя. Да и теперь, когда он потерял память, любое общение с людьми, особенно в такой тесной и дружественной обстановке, как совместный прием пищи с людьми, с которыми недавно пережил битву, мог бы, наверное, что-то дать ему полезное. Вдруг, вот такие простые вещи скорее вернут ему воспоминания? Может, кто-нибудь что-то скажет, за что его память зацепится, как за крюк в каменистой стене глубокой расщелины, потянется вверх, потом еще один крюк, еще, и он   потихоньку вылезет из своего ущелья забвения. “Лучше бы мои воспоминания действительно отделяла бы от меня какая-нибудь стена, которую можно было бы пощупать руками, и по которой можно было бы так ударить моим шестопером, что она бы рассыпалась”, - подумал Медведь, поглаживая черное навершие своего грозного оружия, торчащее из котомки.
В этот день постоялый двор пустовал, поэтому люди Голоса могли спокойно разместиться в лучших комнатах. Голос не экономил, он взял с собой денег, рассчитывая на большее количество людей, но не все из них дожили до Благода. Караван Голоса потихоньку обустраивался. Боевых быков согнали с телег и поместили в крытый загон для скота. Лошадей отвели в находившуюся здесь же конюшню. Повозки с товарами загнали в амбары. Суета потихоньку успокаивалась. Но Медведь обратил внимание, что люди Голоса на первый взгляд были начеку. Вход в загон охраняли четыре копейщика, да два арбалетчика. Не остались без охраны и амбары с товарами. Лошадей тоже оберегали. Лихие наездники -