отрицательно помотал головой и проскочил мимо неё в квартиру. Распахнул шкаф… Где же он может быть?.. Тут меня осенило – я метнулся в туалет, распахнул там шкафчик, - в нём, свёрнутый в рулон, лежал зелёный пластиковый армированный шланг, длинный; батя купил его несколько лет назад, и, насколько помню, применял только для промывания батарей центрального отопления перед отопительным сезоном. Вот и пригодится! Я рывком выдернул его из шкафчика, - должно хватить по длине! На крайний случай можно будет спуститься сколько можно, а потом спрыгнуть!
Волоча за собой шланг, я подбежал к нашим окнам, выходящим на Проспект. Расшвыривая мамины горшки и горшочки с цветами, открыл и распахнул стеклопакет. Высунулся наружу – у меня всё так и опустилось… На проспекте, напротив дома, кривлялись два отморозка, показывая нам факи. Ясно было, что начни спускаться – они тут же позовут подмогу.
Отчаяние, пришедшее на смену надежде спастись, захлестнуло меня.
Я мешком осел на пол около окна. Что же делать. В проёме кухни стояла мама, она с надеждой смотрела на меня.
Что делать???
Держится ли ещё подъездная дверь? Если они ворвутся в подъезд, то ясно, что будут вскрывать квартиру за квартирой, времени у них достаточно. Придумают что-нибудь, уроды, несмотря на то что у всех сейчас двери железные – будут замки выбивать или высверливать… Придумают, в этом не было сомнений.
Я вспомнил про Устоса – он что, биться собрался? С ума сошёл…
По инерции метающиеся мысли, отталкиваясь от аналогий, толклись в голове: Устос… Историческое фехтование, орки и гоблины… Чёрт, эти, у двери – точно гоблины! Биться с ними?.. А что ещё остаётся??.. На лестницах тесно, можно будет как-то их сдержать, недолго, конечно… Чем биться?.. У Устоса хренова куча всякой фигни, от ножей до двуручных мечей и секир, он сам рассказывал. В отчаянии я побежал вверх по лестнице, и тут удары в дверь прекратились и с улицы, через приоткрытое на лестничной клетке окно, раздался взрыв ругательств!
Подскочив к окну, я перевесился, смотря вниз – там все гоблины высыпали из-под козырька подъезда и дико орали матом, угрожая кому-то на верхних этажах. Гвалт стоял страшный. Один из них сидел на асфальте рядом с телом растерзанного ими мужика и ныл от боли, схватившись за плечо – у него там что-то торчало.
Спасены??.. Я, сколько мог, высунулся из окна, и посмотрел наверх, где по-прежнему в открытых окнах виднелись головы жильцов. Некоторые из них кого-то подбадривали. Тут из открытого окна Устоса появилось… появился… лук. Маленький лук. Это я так сначала подумал, а потом понял, что нет, не лук – арбалет! Гопники бросились врассыпную, из окна Устоса раздался звонкий щелчок, и стрела оставила отчётливую белую выбоину-отметину в асфальте.
Опять взрыв ругательств, и метавшиеся рядом с подъездом гоблины стали прятаться под стены дома, под козырёк. Сейчас бы их… Я и додумать не успел, что сейчас гоблинов, прячущихся под стенками, можно было бы забросать чем-то тяжёлым или, как велел Устос, ошпарить… Но они быстро сообразили, сволочи – парень в рыжей косухе и с рыжим же хаером-чёлкой, видать их главный, матами погнал их от стен под козырёк подъезда, и даже своего раненого они туда перетащили. Потеснились там, погалдели…
Я сообразил, что в окна первого этажа они точно не залезут – они за решётками и высоко, чтобы их сломать надо сил-то побольше ещё приложить, чем на подъездную дверь…
Тут несколько гоблинов выскочили из-под козырька и стремглав помчались прочь от двери, в глубину двора. Снова щёлкнул арбалет, но и на этот раз Устос ни в кого не попал, гоблины скрылись за густой листвой растущих во дворе деревьев.
Прогнал их, что ли, Устос??..
Тут мои ассоциативные связи опять стали цепляться одна за другую: Устос… Арбалет… Мечи и секиры… Гоблины… «Властелин колец», вот на что это похоже!
Перед глазами всплыли эпические батальные сцены из этого фильма: орки штурмуют замок, их поражают лучники, они лезут и лезут по приставным лестницам, - схватки на мечах, лязг железа и предсмертные крики… Кино! Как хорошо это всё смотреть в кино, устроившись с попкорном в уютном кресле кинотеатра, или, ещё лучше, на диване перед домашним экраном… И переживать ЗА героев, самому находясь в безопасности!
Тут меня накрыло очередной волной ужаса: так и не сумев взломать входную дверь, орки тащили теперь вчетвером садовую скамейку, с массивными бетонными боковинами. Таран???
Нет! Ещё хуже, - они явно собрались теперь залезть по ней на подъездный козырёк и проникнуть в подъезд через незарешеченное окно на лестничной площадке!
Суки! Я схватился за голову. Они как прочитали мои мысли, - «орки, штурмующие стены замка по приставным штурмовым лестницам!»
Четверо орков, матерно понукаемые главарём, с трудом тащили скамейку, останавливаясь через каждые пару метров и опасливо зыркая на окна Башни. Они боятся Устоса. Главарь надрывался матерщиной. Когда до подъезда им оставалось метров семь, откуда-то с верхних этажей раздался старушечий выкрик «Вот вам, аспиды!» и прилетела трёхлитровая банка. Банка с вишнёвым компотом гулко лопнувшая в полутора метрах от гоблинов, окатила их осколками стекла и тёмно-красной жидкостью, оставив на асфальте яркую кляксу.
Гоблины шарахнулись в стороны, бросив скамейку; но многоэтажный мат главаря и подбадривающие крики товарищей из-под козырька подъезда вернули их к скамейке. Они заржали в несколько глоток, разглядев, что это всего лишь вишня. Ещё несколько отморозков выбежало из-под козырька на помощь тащившим скамейку.
Но вновь щёлкнул арбалет, и гоблины, бросив её, кинулись врассыпную, опять под кроны деревьев.
Орки, орки, орки… Гоблины чёртовы!!! В голове вертелись героические сцены из этого дурацкого фильма. Неприступный замок. Горы и скалы. Пришедший осаждённым на помощь в решающей битве Гендальф с войском… Постой, а как он узнал? Ну… Как они тогда сообщались между собой?.. Мысли заметались как в лихорадке.
Вот!!! Перед глазами встала сцена, как маленький хоббит залез на СИГНАЛЬНУЮ башню и зажёг СИГНАЛЬНЫЙ КОСТЁР! Вот как они сообщались! Перед глазами встала сцена: горы, горы… и на верщинах, один за другим, загораются сигнальные костры…
Меня осенило! Надо бате с Толиком подать сигнал костром! Башня высока, конечно, но её не отовсюду видно; однако если на крыше зажечь костёр, чтобы давал столб чёрного дыма…
Аааааа, что ж я раньше не догадался!!! Я метнулся по лестнице вверх, мысли лихорадочно мчались: из чего костёр? Чтобы дым! Хорошо бы автопокрышки! Откуда, чёрт побери, у нас автопокрышки дома?? Ааа, есть автопокрышки! Я вспомнил, что у нас на балконе лежит зимняя резина с маминой машины. Успею ли? Я бросился к квартире, когда на улице раскатисто грохнул выстрел.
Эхо от выстрела раскатилось во дворе, и тут же послышались крики и улюлюкание гоблинов.
Я подбежал к окну и высунулся. Всё было хуже, чем хотелось ожидать. Это не было чьим-то вмешательством на нашей стороне, и уж точно это не было милицией. Посреди двора, напротив подъезда, приплясывал от возбуждения гоблин в рыжей косухе, главарь орков, и в руках у него был дымящийся обрез двустволки-вертикалки.
Гоблины визжали, матерились и улюлюкали; они теперь смело высыпали из-под козырька, приплясывали как идиоты и показывали факи окнам башни. Теперь они не боялись арбалета. Гловарь жадно выцеливал окна, головы жильцов мгновенно исчезли.
Это конец! Что я жду?? Я оттолкнулся от подоконника и рванул к нашей квартире. Дверь была приоткрыта. Мама метнулась от окна, выходящего во двор, - она всё видела, конечно.
- Серёжа, что же делать??..
- Что делать, что делать, - это я на бегу на балкон, - кипятить масло и гудрон и лить на осаждающих, чё ещё делать! – я уже тащил с балкона пару покрышек.
Их же ещё хрен разожжёшь! Я вновь метнулся к шкафу, где на верхних полках всё было заставлено коробками с батиным барахлом. Я не знал, что мне надо, но почему-то был точно уверен, что там я найду нечто нужное. Так и вышло: я вывалил несколько коробок на пол и из одной выпали и раскатились пластиковые бутылки с прозрачной жидкостью, - я схватил:
- О, керосин! То, что надо!
На улице опять ударил выстрел – и вновь радостное гоготание гоблинов.
Схватив две бутылки, я сунул их внутрь автопокрышек и, подхватив их, уже почти рванулся к выходу, когда взгляд зацепился за что-то в куче всякой всячины, вывалившейся из коробок. Некий толстенький глянцевый картонный цилиндр длиной сантиметров сорок с навинченной металлической крышечкой совершенно непроизвольно привлёк моё внимание. Бросив покрышки, я схватил его.
Это же сигнальная ракета! Армейская! Я вспомнил, что когда-то давно дядя Вася подарил её бате; не то что «подарил» - презентовал под Новый Год, типа на праздничный салют, - но запасливый батя её прибрал…
Торопливо сунув ракету в карман, я вновь схватил покрышки и побежал на лестницу, крикнув маме, чтобы заперла за мной дверь.
Снова выстрел на улице.
На лестничной площадке четвёртого этажа мужик, собиравшийся спускаться по тросу из окна, безуспешно тарабанил в наглухо запертые двери квартир и тупо орал:
- Пустите, откройте, я ваш сосед! – и никто не открывал, а его жена и дочка уже в голос ревели от страха. Вот, чёрт, идиоты, ведь их первых тут прибьют, на лестнице-то! – но что-то объяснять этим ополоумевшим от страха приматам мне было некогда, и я побежал, потащил покрышки на крышу.
Дверь в квартиру Устоса была открыта, на пороге лежал заряженный арбалет. Я тормознулся перевести дух – нестись вверх по этажам с двумя тяжеленными покрышками в руках – это ещё тот напряг оказался.
Бросил покрышки на пол, заглянул в квартиру Устоса. Тот, стоя в прихожей возле зеркала, надевал на руки какие-то… нарукавники? Наручи? Какие-то фиговины, явно для защиты предплечий. На нём уже была надета кольчуга, свитая из проволочных колец, и что-то вроде панциря. Он совершенно спокоен и даже как-то весел.
- А, Серый! Видал? В одного я попал; но теперь не высунуться, их старшОй выцеливает окна и садит туда картечью. Тащат уже вторую скамейку. Так что рукопашной не избежать. Ты сам-то куда?
- На крышу! У меня две автопокрышки, - зажгу! Надо подать сигнал бате с Толиком!
- Так их нет?.. То-то я смотрю… А с сигналом – хорошая идея! – он посмотрел на меня с одобрением, - Вот тута пряжку подтяни, не достаю…
Я помог ему с пряжкой и метнулся из квартиры, к своим покрышкам; подхватив их, я уже одним духом добежал до верхнего этажа.
Лестница в технический этаж. Обитая железом, крашеная зелёной краской дверь с тяжёлым замком. Не проблема, мы в своё время с пацанами, лазя на крышу, его давно открыли, и теперь он висел чисто для видимости. Сняв, я швырнул его на площадку, и, поднатужившись, отворил дверь.
Через минуту я был уже на крыше, вместе с покрышками. Тридцать секунд на то, чтобы отдышаться. Я рухнул на покрышки, задыхаясь.
Тишина, спокойствие. Сюда почти не долетали крики гоблинов. Солнечное небо и покой… Я не успел расслабиться и на тридцать секунд – снова со двора раздался выстрел. Я вскочил как подброшенный. Забросил одну за другой покрышки на крышу лифтовой будки, и сам вскарабкался, опираясь на какую-то трубу. Смотреть во двор было
