двое

конфеты, овощи и даже солёные грибочки, которые являлись гордостью Семёныча, присматривающего за баней по Сашкиному распоряжению. Инструктируя Семёныча относительно нынешнего застолья, Сашка предупредил, чтобы все предыдущие мероприятия были ничто по сравнению с предстоящим и просил Семёныча расстараться. Семёныч расстарался. И когда увидел сегодня утром двух девиц известного поведения, которых видел тут уже не раз, то даже пожалел о своих хлопотах и, особенно, о солёных грибочках. Поэтому он очень обрадовался, когда планы «хозяина», а именно так за глаза он именовал Сашку, изменились и девицам не удастся попробовать его грибочков.
    Семёныч всё хлопотал и хлопотал: то парку подбавит, то «Шампанское» изо льда принесёт, то чайку справит, а четверо гостей закутавшись в белоснежные простыни, распаренные сидели за столом, лакомились деликатесами и нахваливали гостеприимного Семёныча. Семёныч был на седьмом небе. Никто не отплясывал полураздетым, не орал во всю глотку песен — всё было чинно и благородно. Первый раз Семёныч увидел жену хозяина, и она ему очень понравилась. «И чего этому дурню не хватает?» — вопрошал про себя старик. Сенцова он не помнил, так как за год в сауне перебывало народу видимо-невидимо. Но, судя по тому, что знакомые хозяина не обнимались и не целовались прилюдно, Семёныч решил, что это тоже супруги. «Вот всегда бы так, любо-дорого посмотреть».
     Лариса, худенькая брюнетка, с маленьким острым носиком на симпатичном лице, болтала без умолку. Очевидно, что ей понравилось в этом заповеднике, где раньше она никогда не была. Было уже прилично выпито, все уже перезнакомились и общались запросто.
— Завидую я тебе, Олечка, — вздохнула Лариса.
— Почему? — удивилась Ольга.
— Ну,  как  же,  живёте в столице, всё под рукой. Театры, музеи и всё такое.
— Зато у вас море.
— А видим ли мы его, море - то?  Море для курортников, а мы для них. Тут летом ступить негде, только вот в межсезонье и свет белый видим.
— Всё равно, море —  это здорово, — мечтательно проговорила Ольга.
    Тут в разговор вмешался Сашка.
— Ну, что, моё сокровище, пойдём, я тебя веником угощу.
— Ой, нет, я еще не остыла, — сопротивлялась Лариса.
— Это и хорошо, — Сашка взял жену за руку, — пойдём. Сейчас я тебе покажу, кто в доме хозяин, ты почувствуешь на себе, что такое «твёрдая рука».
   И хотя Лариса отнекивалась, Сашка сгрёб её в охапку и потащил в парилку. Сенцов и Ольга остались одни.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — спросил Сенцов.
— Прекрасно, благодарю тебя за этот праздник. Я никогда не была в сауне.
— Ой, ли? — не поверил Сенцов.
— Правда. Между прочим, сейчас они возвратятся, и нам будет пора идти.
— Куда? — спросил Сенцов.
— В парилку. Должен же ты последовать примеру своего приятели и отходить меня веником.
— Ты что издеваешься? — угрюмо спросил Сенцов.
— Нисколечко, на выпей для храбрости, — Ольга налила Сенцову целый фужер коньяка. Тот пригубил и поставил фужер на стол.
— Ты это серьезно?
— А что тут такого? — удивилась Ольга. Сенцов так и не разобрал, шутит она или нет.
— Я, между прочим, мужчина и к тому же холостой!
— Я надеюсь, —  лукаво усмехнулась Ольга.
Тут послышался шум, и в комнату зашла измученная Лариса, а следом, покрякивающий Сашка, который с порога прокричал:
— Ну, теперь ваша очередь, только недолго.                                        
     Ольга быстро поднялась, и сделав жест Сенцову, вышла из комнаты. Тот тоже вышел, так и не решив, как себя вести. Сначала они парились с Сашкой, а Ольга с Ларисой, и он прекрасно помнил, что все купальные костюмы висят в раздевалке, и под простыней уже ровным счётом ничего нет.
- Одно дело горчичники на голую спину, и совсем другое, веником по голой заднице. Это уж слишком! За кого она меня принимает?
Он подошёл к дверям парилки. Ольгина простыня висела тут на гвоздике.  Сенцов даже зашатался от нахлынувших на него видений. Он стал медленно выбирать веник, как будто это был не веник, а меч, от которого зависела его жизнь. Наконец все пути отступления были отрезаны. Сенцов не стал снимать простынь, открыл дверь и шагнул в парилку.

              Часть 2


 Сегодня в Евпатории выпал снег – большая редкость для этого южного городка. Снег немного полежал и растаял, как будто его и не было. Снова выглянуло солнышко, но на улице всё равно было холодно. По известным, конечно, меркам. Пронизывающий ветер с моря поднимал в воздух желтые листья и пробирал прохожих до костей. Сегодня, наверное, был первый день, когда на пляже не было ни одного человека, хотя день и был выходным. Прошедшая неделя тоже тёплой не была, но люди к морю всё равно приходили, хотя бы просто подышать его запахом. Сегодня не было никого.
- Брось ты это всё, неужели ты до такой степени в нее влюбился? В твои-то годы? – воскликнул Сашка и ударил широкой ладонью по столу для пущей убедительности.
- Какая теперь разница? – безразлично ответил Сенцов, - её же нет.
 Друзья сидели в пустом зале прибрежного ресторанчика и пили пиво с креветками. Причём пил только Сашка, около которого скопилась целая батарея пустых бутылок. Сенцов же и первой ещё не осилил. Беседовали они уже добрых два часа, и поглядевший на них со стороны наблюдатель заметил бы странность этой беседы. Сашка говорил убеждённо, громко, часто вскакивал, хватал себя за голову и поминутно призывал Бога в свидетели. Сенцов же, напротив, говорил односложно, и казалось, не слушал собеседника. Он выглядел угрюмым и потерянным.
  - Ну, хорошо, - снова начал Сашка, - начнём с начала.
- Не надо, Сань.
- Надо, Олежек, надо. Не могу я на тебя смотреть, на такого. Вот, видишь, к чему приводит враньё. А то, жена! Сказал бы мне сразу правду, и ничего бы не случилось.
- Она бы не пропала, да? – съязвил Сенцов.
- Я этого не говорил. Но её поведению нашлось бы объяснение. И я, на правах старого друга,  на всё раскрыл бы твои глаза, затуманенные любовью. Как и не странно это звучит для человека в твоём возрасте.
  Сенцов только махнул рукой. Сашка откупорил очередную бутылку и сделал большой глоток.
- Олег, ты веришь мне?
Сенцов кивнул.
- Веришь, что я хочу тебе помочь? Что я хочу вывести тебя из этого лабиринта противоречий, в который ты себя загнал, даже не посоветовавшись со старым другом?
Сенцов снова кивнул.
- Теперь ты будешь со мной откровенен? Не будешь отмалчиваться, как Мальчиш – Кибальчиш?
Сенцов продолжал кивать. У Сашки зазвонил телефон.
- Лариса, я занят, - сказал Сашка в трубку, - я на работе. Да. Спасаю жизнь тяжело больного. Шансы ещё  есть. Освобожусь? Не знаю когда, пока не спасу – не приеду.
  Сашка закончил разговор и бросил телефон на стол, уставленный бутылками.
- Так, значит, это верно, - Сашка примолк на секунду, подбирая слова, - что в парилке она лежала на скамейке, и кроме голой задницы, ты ничего не видел?
Сенцов снова кивнул.
- Что ты всё киваешь, говори!
- Я тебе говорил уже тысячу раз. Я стучал веником по спине. После бани мы поехали в гостиницу. Она улеглась спать на кровать, а я, как всегда, в кресло. Я очень устал и быстро уснул. Утром не было ни её, ни её вещей, ничего. Сколько раз тебе нужно это повторять?
- И ты в самом деле, не того…? – Сашка сделал большие глаза и характерный жест рукой.
- Нет. Ничего.
- Какой кошмар! Какая трагедия! – Сашка даже привстал, - не верю! Не верю, как сказал был Станиславский, не верю, потому что этого не может быть!
- С тобой может быть и не может, но все люди разные.
- Верно, люди не все одинаковые. Есть мужчины, женщины, дети и те, кому за сорок, я их по полам не разделяю. Но мужчины – одинаковые все! Или я что-то не понимаю?
 Сашка почесал затылок. У него в голове не укладывалось, как это можно, быть с голой женщиной в бане, при этом в одной комнате, и не с женой, и ничего! Он этого не хотел понимать.
- Кем, ты говоришь, она работает? – спросил он у Сенцова.
- Учительницей в Одинцово, под Москвой. Русский и литература.
- Ха! Теперь мне всё ясно, теперь всё проще пареной репы. Одинцово – город маленький, школ там всего ничего, ну, может быть, две или три. Там потом ты её и найдёшь.
- Четыре.
- Что – четыре?
- Школ там четыре. Я уже звонил, нет там никакой Ольги Сергеевны, которая сейчас бы находилась в отпуске. Ни в одной из школ – нет.
- Так ты уже звонил? Ну, молодец! Хотя, постой. Сейчас у нас ноябрь, в школах идут уроки, а у твоей Ольги Сергеевны, видите ли, отпуск. У всех учителей отпуск летом! Я это точно знаю. У меня этих учительниц было – пруд пруди.
- К сожалению, я тоже об этом знаю. В школах отпуск летом, пока ученики гуляют.
- Ну, вот. Никакая она не учительница. Как ты сразу это не понял? С такой внешностью надо не детей учить, а стриптиз отплясывать. Нет, на учительницу она явно не тянет.
- Почему?
- Потому, Олежек, что за пятнадцать минут превратиться из унылой вороны в жар-птицу можно только с помощью специальных средств, причём изготовленных не где-нибудь в Шепетовке или Одессе.
- Ну и что?
- А то, что эти мазилки стоят столько, что не по карману всему нашему городскому отделу здравоохранения, вместе взятому, а уж учительнице – тем более. Её заработной платы даже на билет в самолёт может не хватить.
- Кто же она?
- Боюсь тебя обидеть, Олежек, но по-моему она… Как бы это помягче… Ну, словом, ночная бабочка.
  Сенцов замахал на Сашку руками.
- А потерянный паспорт?
- Ничего она не теряла, - парировал Сашка.
- А почему она сама никуда не устроилась жить, а пришла в гостиницу? – не унимался Олег.
- Из экономии. Ты же денег с неё не брал.
- А почему она на мне не захотела заработать? – хватался Сенцов за последнюю надежду.
- Дурак, ты, - ласково возразил Сашка и погладил Сенцова по голове, - чего с тебя взять-то? Знаешь, сколько стоят подобные штучки? Это тебе не девочки из моей бани, которые пойдут куда угодно просто за угощение, потому что они не профессионалки. Они – любители, им и в голову не придёт брать деньги за подобные развлечения. А твоей подружке выгоднее было у тебя просто пожить, чем предложить себя за вознаграждение. Кстати, ты ей и жильё предоставил и питание, и развлечения. Сутки такого блаженства как раз соизмеримы по цене с ее заработком за час. К тому же ты человек положительный во все отношениях, это видно не вооруженным взглядом. Ты вполне мог на это её предложение ответить отказом, и даже заскандалить. И не было бы у неё ни проживания, ни питания, ни алкогольных напитков по системе «всё включено» и так далее. Ей это надо?
  Сенцов, выслушав длинную Сашкину тираду, задумался. Потом скорее самому себе сказал:
- Но она же говорила, что никогда не видела моря. Ночные бабочки с моря не вылезают, да и не сезон сейчас.
 Но речь Сенцова была уже не столь уверенной. Сашка понял, что выбрал верный способ лечения и больной пошёл на поправку:
- Она тебе и про учительницу рассказывала, и про потерянный паспорт.
- Но так убедительно!
- Господи, Олежек! Они же все такие артистки. Сцена по ним плачет. Запомни, и передай своим детям, что актёрство, желание казаться лучше, чем есть на самом деле, заложено в женщинах изначально. С рождения, понял? Это свойство их натуры. Это не я придумал, это научный факт. Говорю тебе, как человек имеющий отношение к медицине, пусть и не большое.
  Снова зазвонил Сашкин телефон. Сашка был в сильно возбуждённом состоянии и отвечать на звонок ему не хотелось. Увидев на