Всем родившимся под знаком зодиака ЛЕВ. Всем львам и львицам. Всему львиному прайду — Посвящается.
ДРАМА В ЧЕТЫРЁХ ДЕЙСТВИЯХ
Действующие лица.
1. Владимир — 30 лет.
2. Лида — 26 лет.
3. Вера - 27лет, сожительница Владимира.
4. Света - 28 лет, двоюродная сестра Лиды.
5. Галя — 20 лет, родная сестра Владимира.
6. Анна Андреевна — мать Владимира и Гали
7. Елизавета Петровна — хозяйка дачи.
8. Павел Гаврилович — муж Елизаветы Петровны.
9. Первая мед. сестра — выдающая справки родственникам.
10. Вторая мед. сестра — принимающая передачи для рожениц.
11.Третья мед. Сестра — работающая в родильном отделении.
12. Первый мужчина — с передачей для жены в роддоме.
13. Второй мужчина - сидящий за столом в вестибюле, сын пожилой женщины.
14. Третий мужчина — ходящий по вестибюлю.
15. Пожилая женщина — мать второго мужчины.
16. Врач — работающий в родильном отделении.
17. Двое мужчин и женщина, сидят в вестибюле роддома, в разговоре не участвуют.
Действие первое.
Комната Владимира в квартире, где он живёт с матерью и сестрой.
Действие второе:
(Дача, где отдыхает Лида вместе со своей двоюродной сестрой Светой. )
Действие третье:
(Там же, где и первое.)
Действие четвёртое:
(Вестибюль роддома.)
Действие первое (описание)
На сцене комната Владимира. В глубине большое окно, выходящее на улицу, слышно, как за окном время от времени проезжает транспорт. По обстановке в комнате сразу видно, что здесь живёт холостяк. Справа около стены расположена софа, в головах торшер, в ногах на небольшой тумбе музыкальный центр. Посреди комнаты небольшой низкий стол в окружении двух кресел, слева посреди стены бар, над ним большое зеркало, в углу ближе к окну письменный стол, заваленный книгами и бумагами, над которыми расположились две книжные полки. Комната обклеена светлыми обоями, отчего кажется намного больше своих 20 квадратных метров. На стенах нет никаких современных атрибутов в виде чеканок и абстрактных репродукций, кроме охотничного ружья, память об отце
Воскресный день — утро. Владимир недавно проснулся, одет в тренировочный костюм, ходит по комнате о чём- то думает. Открывается дверь, расположенная справа ближе к краю сцены, и входит его мать, Анна Андреевна.
Мать. — (всплеснув руками) Ой, Господи, а на смолил-то, дышать нечем! Я-то думаю, пойду сынульку своего разбужу, кофейку ему сварила. А он-то, он-то. И не противна тебе эта пакость? Дымишь, как чумовоз, весь табачищем провонял.
Владимир. - Мама, каждый день одно и то же! И не надоело?
Мать. - Никогда не надоест.
Владимир. - Сейчас даже женщины курят — цивилизация. А ты, мамуль, застряла в патриархальном обществе.
Мать. - Тьфу, нашёл чем хвалиться .(с иронией) Цивилизация. Разве это женщины, задрать им юбки, да по голой заднице, розгами. Враз бы отучились курить.
Владимир. - (улыбаясь) Поэтому, мамочка тебе и власти не дают и юбки никто не носит, что задирать-то будешь?
Мать. - Мне власть не нужна. Но если узнаю, что Галка курит, выдеру как сидорову козу.
Владимир. - Бедная Галка, ей надо быстрей замуж.
Мать. - Типун тебе на язык, пусть институт закончит. Девчонку мне не баламуть. Успеет нарожать, молодая ещё.
Владимир. - (потянувшись всем телом) Куда бы сегодня сходить? Развеяться немножко.
Мать. - Маешься, место себе не находишь. (нравоучительно) Жениться, сынок, тебе пора.
Владимир. - (перебивая, недовольным тоном) Мама, прошу тебя, не вмешивайся в мою личную жизнь. Мне не пятнадцать лет.
Мать. - А разница какая? Что тогда дурак был, что теперь бог ума не даёт.
Владимир. - Мама!
Мать. - (махнув рукой в его сторону) Как мать выслушать, тебя нет. А как нагрубить матери, тут как тут. Хоть немножко уважал бы.
Владимир. - (возмущаясь) Я когда-нибудь тебе грубил?
Мать. - А, по-твоему, не слушать мать - это не грубость? Разве я зла тебе желаю? Живёте, как собаки. В мою молодость за такую жизнь с грязью смешали бы.
Владимир. - (оправдываясь) У нас гражданский брак.
Мать. - (с иронией) Господи помилуй. Вот придумали, как распутство называть. Брак у него, видите ли, гражданский. Отец твой не слышит, царство ему небесное. Он бы тебе объяснил, какой должен быть брак.
Владимир. - Жизнь совсем другая, мама, а ты всё с чем-то сравниваешь. Неужели это трудно понять. Сколько можно меня пилить? Когда-нибудь это кончится, хотелось бы знать?
Мать. - (строго) Женись, тогда и кончится. Верка девка красивая, ну чем не пара? Людям стыдно в глаза смотреть. Все мне говорят: смотри, Анна, Вовка твой всё жеребится.
Владимир. - (сдерживая грубость) Поменьше во дворе сиди, сплетни собирай. Старухам только и дело, как чужие кости перемывать. А ты их слушаешь. Лучше бы чем-нибудь полезным занялась.
Мать. - А детей ваших кто растит? Старухи! А вы, неблагодарные...
Владимир. - Я-то здесь при чём?
Мать — Вот в том-то и дело. Правду тебе не скажи. А ты, родненький, у меня не один. Галке только двадцать лет, а пример ей с тебя, что ли, брать. Придёт и заявит: буду жить по-граждански, как старший братик. Что делать тогда, скажи на милость? Эх ты, мать в могилу вгоняешь.
Владимир — Я- то уж точно никуда тебя не вгоню, а вот ты решила испортить мне весь выходной.(разводит руками) Без всякой причины.
Мать — Да через пять минут всё забудешь, можно подумать, вы матерей слушаете. Сейчас кобылица прилетит, успокоит. А мать тебе зачем? Выростила, больше стала не нужна. (плачет)
Владимир. - (подходит к матери, обнимает её) Мамочка, ну не плачь. Ну что ты плачешь?
Мать. - (плача) Внуков хочу.
Владимир. - Милая моя, я сам детей хочу. Придёт время, будут у тебя внуки, мал мала меньше.
Мать. - Женись!
Владимир. - (гладя мать рукой по голове) Подрастёт какая-нибудь «Елена Прекрасная», тогда хочешь, не хочешь, а жениться придётся.
Мать. - Болтун. Тридцать лет уже, а на уме одни шуточки. Хоть раз по-серьёзному мать послушай.
(звонит звонок в квартире)
Ой, наверно, Марья Ивановна пришла. Отпусти меня.
(Мать отстраняет руки Владимира и идёт открывать входную дверь. Слышны голоса, через две минуты открывается дверь и входит Вера)
Вера. - Здравствуй, котик! (подставляет щёку для поцелуя)
Владимир. - (целует) Здравствуй! Я сегодня тебя не ждал.
Вера. - (нараспев) Надеюсь, ты рад, мой любимый мур-мур-мур?
Владимир. - Как обычно в течении трёх лет.
Вера. - (подходя к зеркалу, поправляет причёску) Это, надеюсь, комплимент?
Владимир. - Во всяком случае, не критика. Могла бы и не уточнять.
Вера. - (поворачиваясь к нему лицом) Вова, ты что мне грубишь?
Владимир. - (закипая) И это называется грубость, детка, может, мне на цыпочках перед тобой попрыгать?
Вера. - (прижав руки к груди) Володя! Что с тобой случилось!?
Владимир. - Началось. С утра мать лекцию прочитала, теперь ты решила продолжить в том же духе. Вы что, сговорились доконать меня сегодня? Выходной вы мне портите, общими усилиями. Спасибо, милая!
Вера. - (оторопело) Я тебя не узнаю. Володя, я не знала, что ты можешь быть таким грубым.
Володя. - Хватит, Вера. Я не мальчик, чтобы испытывать меня на психологическую прочность.
Вера. - Да что с тобой? Ты можешь объяснить?
Владимир. - (опомнившись) Прости, Вер. Мать с утра начала пилить, женись, женись, еле сдержался, а она ко всему прочему ещё и плачет.
Вера - (пауза) Анна Андреевна правильно тебе говорит.
Владимир. - (удивлённо) Что? Вы уже успели побеседовать. Ловко вы умеете. На ходу обсудили животрепещущую тему.
Вера. - Мы эту тему не раз обсуждали. Она волнует твою маму и меня.
Владимир. - Ну и как? К какому выводу вы пришли?
Вера. - Мне всегда казалось, что тебе это небезразлично. (Владимир падает в кресло и ошарашенно смотрит на Веру) Да-да, небезразлично.
Владимир. - (с ударением) Значит, как я понял, тебе казалось. Если память мне не изменяет, между нами этот вопрос был решён следующим образом. Не портить друг другу нервы и не просить друг от друга больше того, что мы можем себе позволить. Да ты не стой, садись.
(Вера садится в кресло и молчит)
Верочка, я удивлён, что ты решила затронуть эту тему, заручившись поддержкой моей мамы, такие вопросы, наверно, можно решать без помощи родителей. Мы достаточно взрослые люди.
Вера. - (в сторону, полушёпотом) Нельзя же всю жизнь так, не пришей не пристегни. Я женщина и хочу иметь семью.
Владимир. - Позволь, но кто не даёт тебе её иметь? Имей на здоровье. Хотелось бы думать, что не я этому преграда.
Вера. - (с горькой усмешкой) Конечно, не ты , мужчины никогда ни в чём не виноваты.
Владимир. - Вера, прекрати говорить намёками. Мы можем серьёзно с тобой поссориться.
Вера. - Я говорю вполне понятно, то, что ты не желаешь понять, верней, ты всё понял, но видите ли, мы такие гордые. Всему есть конец, Володя. Мы должны жить по-человечески, надоело чувствовать, как тебе в спину презрительно улыбаются.
Владимир. - Красиво говоришь Верочка, но извини, милая. Я поражён твоими аргументами, которые не так объясняют, как обвиняют. Что и странно для меня слышать.
Вера. - Что же тут странного?
Владимир. - (с нажимом) А то, что ты знаешь, мы не можем быть мужем и женой.
Вера. - Я этого не знаю. Я считала, что мы любим друг друга.
Владимир. - Я не отрицаю, что у меня есть к тебе чувства, которые...
(перебивая)
Вера. - Ты не можешь назвать любовью.
Владимир. - Мог бы назвать любовью, но ты мне сама говорила...
(перебивая)
Вера. - Что говорила?
Владимир. - (озадаченно) Впервые слышу от женщины, для которой это не важно. Извини за грубую откровенность. Ты или глупа, или хитра. Глупой я тебя не считаю, значит...
(Вера вскакивает с кресла)
Вера. - Замолчи! Не смей это говорить.
(закрывает лицо руками, в отчаянии)
- Я не могла в тебе ошибиться. Нет, нет!
Владимир. - (в замешательстве) Прекрати распускать нюни.
Вера. - (печально) Неужели это конец. Вова, я тебе стала больше не нужна. (в сторону) Зачем я сегодня пришла.
(обхватив голову руками, садится)
Владимир. - (сокрушённо) Причём тут не нужна. Надо было не начинать этот разговор (наклонив голову, с расстановкой заканчивает свою мысль) А если начали, необходимо закончить.
Вера. - Неужели для тебя это так важно. Я женщина, мне тяжелей, и то я смирилась.
Владимир. - А для меня важно, иначе бы я не говорил.
Вера. - Но есть же выход, я буду лечиться.
Владимир. - Вера, ты знаешь, это бесполезно.
Вера — (с надеждой) Всё может быть. Почему бесполезно?
Владимир. - (с жалостью)Я знаю о том, что ты лечилась все эти годы. И тебе сказали, что всё. (тяжело вздыхает)
Вера. - Это жестоко!
(Владимир берёт сигареты, закуривает, потом встаёт с кресла и ходит по комнате)
Владимир. - Вера, я не могу без детей, ты должна это понять. С тобой мне было хорошо, поэтому сказать, что ты мне не нужна, я не могу. (подумав) Поэтому давай решим так. Ты бросишь меня.
Вера. - Никогда!
Владимир.- Не горячись, прежде чем сказать, подумай. Чем дальше в лес, тем больше дров. Будет ещё трудней, а так всё просто и самолюбие твоё не пострадает.
Вера. - Вовка, ты о чём!? Ах, да, ты же меня совсем не любишь. Теперь я это понимаю, и решил инициативу эту мне навязать. Да?
Владимир. - (сухо) До чего все женщины эгоистки. Любишь-не любишь, а спроси тебя, что такое любовь? Ты не ответишь (колко) Если бы я мог рожать, уверен, что разговора бы этого не было.
Вера. - Разве тебе со мной было плохо?
Владимир. - Я так и знал, к чему ты хочешь свести наш разговор. Вспомни Фрейда, приведи примеры из классики, ты же грамотная. Уверен, ты найдёшь чего сказать (нервно) Убеди меня, что цветы жизни - это ещё не жизнь.
Вера. - А если у нас
У этой пьесы интересная, примечательная история, она не хотела исчезать в небытие, она, как выяснилось, очень хотела жить. В 1986-87 году автор отослал её в журнал «Урал» и получил оттуда прямо-таки неожиданный ответ. Единственная причина в отказе публикации вашего произведения имела место: Журнал не публикует драматургию. Не хочу сказать, что это крепко уж окрылило, но определённое удовольствие доставило.
Автору посоветовали напрямую обращаться в какой-нибудь театр, советчиком была мама его хорошего приятеля, который в дальнейшем вляпался в серьёзный криминал и судьба у него трагическая... Вспомнить это важно, потому что, если бы не он, автор не знал бы его маму, знакомство с которой связано с жизнью этой пьесы. Женщина ну просто изумительная по своей красоте, поверьте, автор разбирается в этом, вкус у автора был и есть. Она в молодости мечтала стать актрисой, играла много ролей в студенческом театре Пермского университета и была знакома с Марком Захаровым, который в то время ещё не был главрежем Ленкома, а проживал, как и она, в Перми и приобретал опыт режиссуры в студенческом театре. У неё сохранилась фотография, где Захаров стоит во весь рост, прямо отметим, мужчина хоть куда, красавец, Апполон, почти такой же, как автор Ха-ха -ха! А она красавица, блондинка, не крашенная, лежит около его ног. Совет был вполне разумный: послать пьесу в Ленком, вложив в неё фотографию её с Марком Захаровым. Она предполагала, что на это будет обращено внимание сотрудников литотдела и рассчитывала, что они доложат лично Захарову, и это может сыграть положительную роль при решении о дальнейшей судьбы пьесы.
Продолжение неизвестно, в том смысле, докладывали Захарову, или нет, но фотографию не вернули, в культурно-вежливой форме послали автора на ...й, не подумайте, что в рай. Автор отнёсся к этому с пониманием - он не «Бернард Шоу», не «Островский» и драматургия такого театра, как Ленком, давно укомплектована. Процесс остановился.
В 1989 году, автор покинул гостеприимную Сибирь и решил вернуться в родные пенаты. У автора было много друзей из разных слоёв общества, многих посадили в места «не столь отдалённые», кто-то спился, строя коммунизм, были и такие, кому лоб зелёнкой намазали, но не всё так мрачно, среди друзей находились и находятся очень даже приличные личности. Один из них был Юра Корниец, работал он в то время в ДК на Ваське. В молодости автора в том ДК отплясывал весь Питер, и раскованные девочки считали модным приходить туда без трусиков, Камасутру никто не знал, а когда узнали, оказалось, что и без неё нормально «камасутрили» Но вернёмся к Юре, у которого была масса знакомых в любительских театрах, желающих раскрыть свои таланты на подмостках ДК. Юра прочитал пьесу и поплыл от восторга, автору тут же последовало предложение осуществить озвученный сюжет на сцене. Предложение было принято, проходит несколько месяцев - и тишина. Автор скромно интересуется у Юры: «Юрочка, дорогой ты мой продюсер, как там наши герои — репетируют?» Юра мнётся, словно целочка, а потом, краснея и бледнея (автор, случалось, бывал жёстким) выдавливает из себя, что он или потерял пьесу, или кому-то отдал, но не помнит кому, а, может, в доме где-то запрятал, но найти не может, вообщем, пьесе пришел форменный пи...ец! Автор был в отличном настроении, да и внутренне изменился к тому времени, о чём Юра не знал и поэтому оттягивал признание до конца. Всё решилось просто - сели жахнули по 200 с прицепом, потом добавили, два по 200, 200 вместе. Автор говорит: «Юра, не ссы в бутылку, жизнь х..ня, и пьеса такая же х..ня, ни о чём не переживай — забыли». Через некоторое время Юра умер от рака. Эта смерть имеет только косвенное отношение к «приключениям» пьесы, но всё равно вспоминать приходится.
В то же самое время, когда у Юры исчезла пьеса в неизвестном направлении, у автора намечались кардинальные изменения в жизни, доченька автора находилась в зачаточном состоянии и в ближайшее время собиралась встретиться с папочкой, автор ждал этой встречи, и не напрасно, когда человечек появился, первым делом он обрадовался, что у него есть такой папа, как автор. И автор старался делать всё возможное для этого человечка, чтобы у него работали извилины в правильном направлении, когда девочка подросла и было ей 15 или 17 лет, она решила навести порядок в шкафу, в который годами никто не заглядывал, там у автора хранились документы и бумаги, нужные и не очень, о которых вспоминать не было повода. Доченька достаёт оттуда большую общую тетрадь и говорит: «Папа, ты помнишь, рассказывал мне о пьесе, которую дядя Юра потерял?» Автор ответил - помню. Доченька с гордостью говорит: «Вот она» и показывает автору пьесу в рукописном варианте в большой общей тетради. Честно признаюсь, был не только удивлён, но и по-настоящему потрясён. А моя маленькая леди продолжает: «Папа, вспомни, что Воланд говорил: Рукописи не горят.» Автор вспомнить-то вспомнил, но, наверно, время не пришло, толчка не последовало, желание пожить в образах не появилось.
И вот совсем недавно на электронную почту автору приходит письмо с одного литературного сайта, потом с другого с предложением сотрудничать, и в это же время появилось личное желание увековечить память близких в литературном смысле. Тут автор задумался над цепочкой совпадений, значит, это, возможно, кому-то где-то зачем-то надо... Просто так в жизни ничего не бывает, автор видит в этом одни плюсы. Заниматься конспирологией не хочется, и так кругом одна конспирология, но и против внутреннего голоса не попрёшь, решение была принято — дать жизнь.
Изменениям пьеса подверглась незначительным, пять процентов убрал, пять добавил, всё же прошло столько лет, когда она писалась, во время авторского запоя, а лучше бы ширнулся - шедевр мог бы получиться. Все персонажи - фантомы. Но тот, кто родился в то время, вполне может ощутить себя участником описанных событий, также там есть, помимо корректировки диалогов, конкретные изменения. Ребёнку дано имя Саша - автор к своему имени относится с любовью. Если кто-то читает автора не в первый раз, может обратить внимание: опять Света. Объясняю, чтоб домыслы не строили. У автора в 14,5 лет была первая женщина, Света Валевская, девочка безумно красивая, ножка 34 размер, фигура миниатюрная, тело мраморное, груди сладкие, глаза большие голубые, натуральная блондинка, многие хотели, никому не дала, а автору дала. Всю жизнь не видел, дороги разошлись, но помню до сих пор, поэтому имя Света всегда будет дорого для автора. С тех пор, как только Света, так одна из лучших, остальное менять не пришлось, кроме добавления посвящения Львам, когда чувствуешь дыхание смерти - последнюю тридцатку разменял — жду, когда появятся первые укусы Харона, отказать себе в удовольствии доставить приятное своему прайду — просто не могу.
Вот и конец предисловию, надеюсь, что у всех, кто меня читает, в голове мозг, а не ...й растёт, всё будет понято правильно, адекватно, не возникнет тупых вопросов. И ещё. Заметил, что чем старше становлюсь, становится проще и приятней говорить правду. Всем спасибо!