интересное будет, – отмахнулся ребенок.
– Поешь, поешь, – советовала одна из женщин этому мальчику, – холодно, подкрепись, а то простудишься.
– Бери, – мать совала ему еду.
– Не хочу.
– Будешь хорошо есть – станешь таким же крепким, как этот кузнец. Сможешь одним ударом кости душегубам ломать, – завлекал ребенка сторонний мужчина.
– Правда, буду таким сильным?
– Конечно.
– Тогда давай, мам, только не с сыром, а сладенькую с повидлом, – попросил мальчик.
– Держи.
Ребенок взял из рук своей матери свернутую в трубочку лепешку, надкусил, и багровое повидло медленно стало капать изнутри снеди.
А опытный кузнец уже занес свой молот и с чудовищной силой опустил его на коленный сустав Роуби. Коленный сустав раздробило, а нога неестественным образом вывернулась в другую сторону. Толпа вскочила, вместе с ней и мальчик, выронив недоеденную лепешку. Он заплакал, ему опять ничего не было видно. Добрый дядька, стоявший рядом, посадил его на плечи. Малыш засмеялся. Он сидел выше всех. Кузнец дробил кости осужденному, толпа кричала. А когда палач занес молот над головой агента, он услышал бредовые последние слова Роуби прежде, чем орудие окончательно размозжило ему череп: «Подлинный.., тень Подлинного».
Все было кончено. Зрители разошлись. На помосте осталось лишь изуродованное тело, позаимствованное агентом Роуби у жителя Зуримакса, а на трибуне лежала раздавленная лепешка с повидлом темно-красного цвета.
XI
Трое мужчин зашли в старый двор трехэтажного дома. Он был сдан в эксплуатацию так давно, что тополя уже успели состариться, а кирпич в стенах потрескался. Во дворе им открылся урбанистический пейзаж, свойственный такому типу жилых строений: несколько лавок (не торговых, а чтобы посидеть), песочница, турникет для чистки ковров, полуразрушенная беседка, глухой деревянный забор в рост человека, отделяющий жильцов от соседней фабрики. Двор утопал в зелени. Кроме тополей рос клен. У входа в подъезд располагалась клумба с цветами –ухоженная, прополотая и политая.
Кащей, Муля и Бек с большой сумкой за плечом подошли к крыльцу. Сидящие на скамейке две старушки подозрительно на них покосились, словно хотели задать вопрос: «А вы, собственно, к кому?» Но колючий взгляд Кащея и внешний вид Бека не позволили им этого сделать.
Сотрудник прокуратуры и его помощники открыли дверь в подъезд, а она не имела кодового замка, и скрылись в полумраке лестничной клетки. «На тюремщиков похожи», – заметила одна из старушек. Они поднялись на второй этаж, Муля извлек из кармана отмычку, поковырялся в замочной скважине и отворил дверь двухкомнатной квартиры. Они вошли в небольшую прихожую. «Перчатки не снимать», –дал команду Рубинов и закрыл дверь изнутри. При вскрытии он не сломал примитивный замок, который с внутренней стороны открывался поворотом ручки, а снаружи закрывался нажатием на кнопку.
Взломщики по очереди прошли в зал, не снимая обуви.
При входе бросалась в глаза висящая в рамке большая фотография молодой женщины и ее, по всей видимости, мужа.
Из мебели в комнате у стены стоял шкаф для посуды с фарфоровыми чашечками и хрустальными бокалами. С противоположной стороны диван с накидкой, скрывающей потертости ткани. Лакированный стол и четыре стула вокруг него были расположены у окна. Рядом с ним до самого потолка возвышался книжный шкаф, заполненный книгами. «Грамотная», – усмехнулся по этому поводу Бек.
– Грамотная, неграмотная, а бельишко в спальне на предмет хрустов и рыжья протрясти надо, – сказал Кащей.
– Перестань, мы не за этим сюда пришли, – скомандовал Муля. – Ты где золотишко-то сбывать будешь? А? В скупку пойдешь, или барыг местных знаешь? Улики хочешь с собой таскать?
– Это верно, – согласился Кащей. – Брошки попалить нас могут, но бумага нам не помешает.
– Давай-давай, Кащей, поройся. На кармане голяк, – поддержал товарища Бек.
– Аккуратно только. Это должно быть самоубийство. Не может же самоубийца вывалить на пол всю одежду, а потом повеситься, – сказал Муля.
– Да ты и так уже засветился на дурке, чего дристать? –сказал Кащей.
– Давай тогда заодно еще и тех двух старушенций, что на входе сидят, пришьем, а? Одной больше, одной меньше, – ответил Муля.
Кащей ушел в спальню, Муля сел на диван, а Бек начал по очереди открывать выдвижные полки в шкафу с посудой.
Немного погодя из соседней комнаты показалась довольная рожа Кащея. В руках он нес семейный альбом Натальи Николаевны. «О, где сука прятала деньгу. Немного, но на первое время хватит», – он бросил альбом с фотографиями на диван. Из него вывалилось бумажек десять среднего номинала. Бек бросил свои поиски, подошел к дивану, взял альбом, перевернул его, потряс. Но больше оттуда ничего не появилось, кроме одной черно-белой фотографии. Бек взял фото, поднес к лицу и начал рассматривать. «Какой-то санаторий. Сама хозяйка. По молодости, видать, на фотке с двумя пацанами. Перли, наверно, там по очереди на отдыхе ее, а потом память осталась. На, Муля, глянь. А она годов в двадцать пять ничего была», – Бек протянул Муле фотоснимок, издавая дурацкий смешок. «Мне жизнь этой тетки по котелку. Я ее убить сюда пришел, а не личную жизнь изучать», – отмахнулся, судя по высказываниям, явно не работник прокуратуры.
Кащей тем временем достал из сумки бельевую веревку, изготовил из нее удавку, поставил стул, залез на него и привязал то, на чем должна повеситься врач, к трубе центрального отопления, выходящей из стены под потолком. Он слез, отряхивая руки.
– Смотри, Кащей, забавный видон, – Бек протянул подельнику раскрытый альбом. – Смотри, а то Муля не хочет.
– А он у нас гуманист, – заметил Кащей, – ему жалко свою жертву, он страдает.
– Ага, точно. Сам белый и пушистый, а руки по локоть в крови, – высказал мысль Бек.
– Ого, Бек, ты что-то стоящее за последние полгода выдал, – ответил человек, фамилия у которого вряд ли была Рубинов. – Собирай все барахло по шуфлядкам. Она скоро должна прийти.
– Муля, не много ли ты командуешь? Я сам знаю, что мне делать, – выразил свое несогласие Бек.
– Командую, потому что заказ принял, и бабло за это получу, тебе отслюнявлю потом. Не бзди, не закрысятничаю. Не ты. Отдам долю, как договаривались, – ответил псевдоследователь.
– А кто заказчик? – поинтересовался Кащей.
– Кто конечный, не знаю. На меня посредник вышел.
– Может, кинет твой посредник? Потом придется еще его искать, чтобы башку отбить, – размышлял Кащей.
– Ага, обещает гору хрустов, замочи ему восемь людей, а задатка еще мы не видели, – высказался Бек.
– Первые деньги на счет поступят после первого трупа, –объяснил Муля.
– Че-то мутное дело. Откуда он узнает, что мы старуху уже прикончили? – спросил Кащей.
– Не знаю всего механизма, но тот прибор, что я показывал, передаст данные прямо заказчику с случае наступления смерти клиента, – пожал плечами Муля.
– Ты сам-то в эту хрень веришь?
– Сказали, что данные о состоянии жизнедеятельности организма всех пятерых заложены в этом приборе. Я их подцепил на крючок, когда сканировал в первый раз. А на тех троих настроюсь при встрече. От так, – рассказывал лжеследователь.
– Так что, данные на спутник идут? – спросил Кащей.
– Мне не поясняли, – ответил Муля.
– Так спроси, а то, как лошье, работаем на дядю, а сами не знаем ничего, – посоветовал Бек.
– Тебе лям зеленью дают за работу. Тебе не пофиг, как этот прибор работает? – спросил Муля у здоровяка.
– Может, тебе лям и отвалят, а мне ты обещал двести пятьдесят. И пока я их в глаза не видел. Я знаю, что после старухи следующего грохну, только когда у меня бабки на кармане появятся. А до этого пускай заказчики и посредники без оплаты у меня болт сосут. Я знаю, какой базар веду, – возмутился Бек.
– А чего же ты не знал, что делать в последний раз на отсидке. Почему не умничал там? Если б я тебя не вытащил, то ты бы до конца срока на параше ел и спал, – Муля посмотрел Беку в глаза.
– Ну, ладно, ладно. Ты – командир, авторитет, – смутился здоровенный Бек и отправился наводить порядок.
– В общем, она откроет дверь. Мы ее вырубаем и в петлю. Не надо пугать и что-то спрашивать. Нам сказали просто убить. Мы и пришьем по-скорому ее.
*
Когда за полночь грузовой микроавтобус остановился у стены психиатрической больницы, тело Натальи Николаевны, уже успело остыть. Трое бандитов, прихватив с собой мясо, смешанное с ядом, направились вдоль периметра заведения по излечению душевнобольных. Вскоре они подошли к отмеченному еще днем месту. Кащей, взобравшись на плечи Бека, выглянул из-за ограждения. Две собачьи будки стояли на прежнем месте метрах в сорока от забора. Четвероногие обитатели чутко спали. Кащей свистнул, два кобеля высунули свои морды, и с лаем побежали на него. Два больших дворовых пса, дедушки которых, возможно, были овчарками, гавкали на человека, стоящего на верху бетонного забора.
«Муля, давай», – попросил Кащей. Тот медленно достал из целлофанового пакета еще один пакет, наполненный мясом. Бек приставил ногу к стене, Муля встал на его колено и отдал пакет Кащею. Последний перевернулся, сел на верхнюю грань забора, свесив ноги вниз, развязал пакет и начал швырять вниз куски свинины.
– Ну что, жрут? – поинтересовался Бек.
– А то, – усмехнулся Кащей. – Такую вырезку я бы сам с удовольствием на сковородке пожарил и схавал.
– Так оставь себе пару кусков. Запечешь на кострище, когда жарить этих четырех придурков будем, – пошутил Муля.
– Я могу пожарить для тебя, чтоб ты глистов протравил, – ответил Кащей.
– Тише. Ну что, съели?
– Вроде, чавкают, – ответил отравитель домашних животных.
– Тогда через час сдохнут. Слазь. Возвращаемся. Надо подготовить зажигалки, – дал команду Муля.
Все втроем сняли резиновые перчатки, спрятали их в пакет и направились к микроавтобусу. Они забрались в грузовой отсек и стали посредством лейки разливать бензин по пустым бутылкам, приделывая к каждой фитиль.
– Муля, а в каком здании они спят, ты точно знаешь? – задал вопрос Бек.
– Угу, – тот невнятно ответил, ставя пустую канистру в угол.
– Не облажаемся? – опять спросил Бек.
– Тросы не забудь, чтобы двери входные и запасные заблокировать, а на окнах и так решетки стоят. Куда они выпрыгнут? – произнес лжеследователь.
– Надо со стволами на подхвате стоять, если кто из них вырваться сумеет, – предложил Кащей.
– Само собой. Расположимся с трех сторон в кустах.
Мало шансов, но может кто-нибудь высадить решетку.
Здание тут старое, гнилое. Тогда и пришьем, – посоветовал Муля.
– А если кто-то посторонний вырвется из огня? Его валить? – спросил Бек.
– Зачем? Пусть живет. Если сильно не обгорит, и кожу с жопы на харю натянут, то нам какая разница. Нам за левых не платят. Чего пули тратить? – заметил Кащей.
В это время Саша, Михаил и Григорий лежали в палате на кроватях.
– Блин, ну где запропастился этот Шумахер? – нервничал Саша.
– Как где? С Элей, – ответил Петрович.
– Ты ж сам его послал, чтобы отвлечь ее и стащить ключ от входной двери, – сказал Матинский.
– Так ключ уже давно у меня, а его все нет. Так и светать начнет.
– Ты ж понимаешь, раз вы решили деру дать и по серьезному, то парню необходимо с девушкой попрощаться, – заступался за Андрея
