вопросительно-изумленно сказала она. –Это что за безобразие?
– Конечно, не таверна у Шумахера, но тоже ничего, – ответил Саша, не вставая, а только поставив кувшин рядом и вытерев ладонью рот. – Хорошее ночное заведение. Гостей принимают по высшему разряду. Видишь, мне даже персональную кабинку выделили. Эль отличный. Рыбка не до конца завялилась, но по такому случаю сойдет. Надеюсь, живот не прихватит возле здания сената по пути назад. Как думаешь, вредоносные бациллы в рыбешку не попали?
– Ты что тут делаешь? Ты что вытворяешь? – Камилла еще раз оглядела все помещение, потом посмотрела на прислугу и махнула им рукой, приказав уйти.
– Ехал по дороге, – продолжил снова захмелевший Саша, – вижу, стоит терем-теремок. В нем Камилла Дукс живет.
Дай, зайду на огонек. Получил по зад пинок.
– Хватит кривляться, поэт. У нас уже один такой в сенате части поэмы читает. Нормальные люди через калитку заходят и предупреждают об этом хозяев заранее. А разбойники и грабители лезут, как вы, через ограду.
– Мы уже перешли на «вы»?
– Вы – это твоя шайка, что залезла ко мне. Между прочим, вооруженная ножом и тремя мечами.
– А как же нам было тебя защитить? Вот этими голыми руками? – Саша покрутил кистями, покачнулся, чуть не свалился, затем произвел отрыжку. – Извини, Камилла, крепкий эль.
– О, Дионисиос, этот человек подобен даже не забелонскому барбариану, а грязной свинье. Зачем ты позволяешь ему вливать в рот сей хмельной напиток? Запечатай его уста.
Хорошо, что хоть прислуга ушла и не слышит этих мерзких звуков из его чрева.
– Прости.
– Ладно, хватит быть сатиром. Рассказывай, как и зачем ты здесь оказался. И советую не паясничать, а то отвешу двадцать плетей, тогда будешь кривляться по-другому.
– Меня разбудил Андрео, – пояснил Саша.
– Ты с ним вместе спишь? Челентано, а я думала, ты обзавелся девушкой за время вольной жизни. А, как? Женщина у тебя постоянная появилась или до сих пор по лупанариям бегаешь? – хитро подмигнула Камилла.
– Тебе не все равно?
– Мне просто интересно.
– Тогда слушай. Только я заснул, разбудил меня Петрович, мол, Андрюха приехал.
– Сам?
– Нет, со своим работником на повозке.
– Мерин был запряжен? – вспомнив объяснения Мигуэля, спросила Камилла.
– А как же. Не рикшей же между оглоблями его помощник был. Шо за дурацкие вопросы? – возмутился Саша.
– Он сказал, что видение ему было, будто на Тилете всех, подобных нам, убили.
– Всех? – переспросила Дукс.
– Всех, кроме Камелии.
– Знаю, – хозяйка поместья вдруг сделалась очень серьезной.
– Откуда?
– Потом, рассказывай.
– Он испугался за нашу жизнь. Мы ж без охраны живем вдвоем. Приехал, а у нас все в порядке, хвала богам, – Саша посмотрел на потолок, взял кувшин, отхлебнул. – Ты не против, я горло промочу? Болтаю много.
– Нет, – Камилла жестом дала разрешение и оперлась о стену.
– Присаживайся, – предложил Саша, слегка сдвинувшись в бок.
– Спасибо, Челентано, ты так галантен. Сиди сам в гнезде, свитом из рыбьей шелухи.
– Ну, как хочешь. Вот, а в гости чего с пустыми руками ехать? Он и захватил немного беленькой. Привез, пригорлились…– Пьянтосы, – беззлобно заметила Камилла.
– …и я предложил поехать проведать тебя. Не угрожает ли тебе опасность, – продолжил Саша. – Приперлись, а тут вилы в бок, граблями по спине и серпом по семенникам.
– Это ты предложил ко мне ехать?
– Ну, да. У меня в этом мире мало друзей-товарищей. Надо друг друга поддерживать, – Саша смотрел в сторону и был задумчив, словно мысли его унеслись фар-фар.
– Если не лукавишь, то я это ценю. Выходи из кладовой.
А я пойду Андрео освобожу.
– Ему будешь допрос чинить?
– Зачем, и так все понятно, – улыбнулась Камилла и невзначай спросила. – Там во дворе Мигуэль тебя ждет, а Грегори уехал на повозке с мерином?
– Камилла, – Саша помахал ей пальцем, – все сети расставляешь?
– Да нет, я так. Можешь идти. Чего расселся, или тебе понравилось?
– Я это… пока тут сидел, немного жидкости собрал в бутыль. Там стоит в углу.
– Какой жидкости? – не поняла Дукс.
– Соленой, не мочиться же мне было в помещении. Так я хотел спросить, мне свое добро с собой забрать или?..
– Ты желаешь выйти отсюда, неся под мышкой прозрачную бутыль с желтой жидкостью?
– Мне все равно. Так же, как тебе, есть ли у меня девушка или нет, – съехидничал Саша.
– Тогда оставь. Рабы имеются для этих целей.
– Такие, как Шумахер? – засмеялся Саша.
– Да, Челентано, такие, как ты и Шумахер, – не удержалась Дукс от соблазна принизить собеседника.
– Тогда пусть остается тебе на маринад. Главное – чтобы эти рабы не напутали и не замочили в этой водице тебе свинину к обеду, – ответил Саша.
– У нас свиней не едят. Ее жрут только готы и им подобные.
– Вот я о том и говорю, что тот, кто производит действия из-под палки, а не по доброй воле, готов на мелкие пакости, средние пакости и большие, – заметил Саша.
– Так ты, Челентано, хочешь, чтобы я, аристократка, распустила всех невольников и сама села за ткацкий станок?
– Я хочу, чтобы ты любила тех людей, кто к тебе искренне относится, – сказал Саша.
– Челентано, давай не будем про любовь.
– Что ж, давай не будем о любви. Давай будем искать во взаимоотношениях только выгоду и корысть.
Камилла после общения с Сашей направилась не в погреб, а в дом. Провела там некоторое время и вернулась назад со свитком пергамента, скрученным в трубочку, и небольшим ножом. Она самостоятельно открыла ключом дверь и, взяв факел, медленно спустилась по лестнице. Данный погреб имел всего три комнаты. Она поочередно заглянула в каждую, но не увидела там Шумахера. «Он что, как дым, в небо вознесся?» – подумала Дукс.
Она еще раз внимательно обошла все три комнаты этого подсобного помещения. Заглянула в каждый угол. «Нигде нет. Может, вилик чего напутал или, как говорил Челентано, совершил в мой адрес мелкую пакость? Если это так, то прилюдно самолично отвешу ему десять.., нет, пятнадцать плетей». Но тут в свете факела она увидела лежащие на земле обрывки пут, которыми, по всей видимости, связали Андрея. Она подняла одну из толстых веревок и разглядела, что она была не перерезана, а перетерта. «Да это какую волю к свободе, даже в такой безобидной ситуации, надо иметь, чтобы, обдирая себе руки, перетирать такую веревку! – с восхищением подумала Камилла. – Однако где же этот плут делся?» Камилла по третьему кругу начала обход. В той комнате, куда первоначально поместили Андрея, она-таки поскользнулась на гнилой свекле и с грохотом приземлилась на то место, откуда у всех женщин, кроме подиумных моделей, растут ноги. Она уронила свиток, и он медленно покатился к куче белокочанной капусты в углу, наваленной до самого потолка. Факел отлетел в другую сторону, свет он него уменьшился на порядок (в десять раз). Нож выпал из руки и лежал под боком. «Теперь, вилик, тебе точно не избежать наказания, – вслух сказала она. – Пятнадцать плюс премия из пяти, итого – двадцать плетей. А чтобы было больнее, я узлы завяжу на коже плети, дабы приставало к телу лучше!» Потом она медленно встала, взяла нож, наклонилась за факелом, подняла его. Он опять разгорелся. Помещение осветилось ярче, не на порядок, поскольку факел не успел разгореться вовсю. «Ну и холодина же тут, как только капуста не померзнет?» – подумала она и потянулась за свитком.
«Сожгу пергамент прямо здесь, раз, гад, сбежал», – решила Камилла, согнувшись возле кучи с капустой над документом. В этот момент кочаны зашевелились, верхние стали осыпаться по склону кучи вниз, и взору Камиллы предстало грязное существо. Оно было человеческим. Может быть, не сейчас, но по рождению точно. Гуманоид вытянул руки вперед и прохрипел: «Кто тут?» Камилла от неожиданности поженски взвизгнула, опять выронила факел и свиток, но нож сжала еще сильнее.
Свет факела померк и уменьшился на два порядка (в сто раз), то есть почти потух, представляя собой небольшой уголек. В подвале сгустилась тьма. «Шумахер, ты?» – взяла себя в руки Дукс. Послышался шум падающей капусты и стук зубов Андрея.
– А ты здесь еще кого-то в прошлом месяце забыла? – пошутил он.
– Ты чего в капусту полез? – спросила она, поднимая факел.
– В нашем мире есть поверье, что новорожденных детей в капусте находят, а ты вот меня взрослого там нашла.
– Замерз? – с нотками угрызения совести сказала Камилла.
– А думаешь, почему я туда полез?
– Неужто согреться? – удивилась Камилла.
– Представь, внутри гораздо теплее. Хочешь убедиться?
Покукуй полночи внутри капустной горы – поймешь.
– Не скули. Сам виноват, – перешла в атаку Дукс, попутно раздувая огонь.
– Виноват, несомненно, и должен понести наказание.
Во всех мирах ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным, – фыркнул Андрей, передернув от холода плечами.
– Расскажи свою версию, – потребовала Камилла.
– А чего тут рассказывать? Начнем с того, что этой ночью мне приснилась ты.
– Шумахер, еще одна пошлость и ты будешь дальше спать в куче капусты, и видеть обо мне сны.
– Приснилось, что там, как ты говоришь, в мире богов, всех убили, кроме девушки, подобной тебе внешне, – сказал Андрей.
– А душой?
– А душой, будем надеяться, она не такая стерва, и окружающим ее друзьям повезло больше, чем мне здесь, – пожаловался Андрей и сделал шаг назад.
И правильно сделал, потому как Камилла с размаху рассекла горящим факелом воздух на том месте, где мгновенье назад он стоял.
– Это я слышала уже.
– А что тебе еще порассказали?
– Все о Грегори, – улыбнулась она, указывая на свиток. –Это указ относительно его дальнейшей участи.
– И кто раскрыл страшную тайну Салема? – рассмеялся Андрей.
– Какого Салема? – уточнила Дукс.
– Того, на котором он живет или жил. Так, кто там распространяет сифилис и сплетни? – Шумахер улыбался, но дрожал от холода.
– Мигуэль.
– Ой, Камилла, – Андрей понял, что она намеренно вбрасывает дезинформацию. – Слушай, ты помешалась на этом Грегори. Влюбилась в него, что ли? Слушай, найди себе нормального мужика, а то выглядишь озабоченной. Я могу даже одну кандидатуру среди своих друзей тебе подсеять, – предложил услуги по сводничеству Андрей.
– Мне мужика не надо, мне патриций необходим. Ты же не захочешь себе брать девку из лупанария? А мне белый варвар не нужен.
– Не нужен – так не нужен. Тогда извинись передо мной, выплати компенсацию и отпускай на все четыре стороны.
Га-га-га, – Андрей засмеялся, надеясь только на выполнение последнего требования.
– Это за что, извиниться?
– Как за что? Я рисковал своей жизнью, можно сказать, за тебя, а ты меня в холодный карцер. И нет, чтоб сразу придти и освободить. Так, небось, массаж тебе делали, а я тут чуть не сдох. А что у тебя за писуля такая в руке?
– Узнаешь со временем. Хорошо, проси, что хочешь. Я выполню любое твое желание. Почти любое, – спокойно произнесла Камилла.
– Любое? – прищурился Шумахер.
– Любое, самое заветное, сразу, – Камилла смотрела на Андрея.
– А можно не здесь?
– Можно. Но ты же не попросишь непристойность вместо свободы? – Дукс подталкивала Андрео к принятию определенного решения.
– Я попрошу тебя прийти на свадьбу дочери Мигуэля, –без иронии сказал Андрей.
– Это твое желание?
– Да.
– Точно? – уточнила Камилла.
