Сны у Коллинских ворот. Книга 2. "Тень Подлинного"

всякий случай, в милицию позвоню. Не обижайтесь, если я не права».
XIV

Сегодняшний день считается в Мастрии благоприятным для начала двухдневного ритуала бракосочетания. И он будет осуществлен завтра в храме бога семьи и брака Гименоса. Это завтра жених на своих руках пронесет невесту через порог своего дома. Завтра она сменит белую тунику с шерстяным поясом на паллу ярко-красного цвета, а красный холостяцкий платок уступит место желтому покрывалу, полностью скрывающему волосы уже матроны, а не девушки.
Это необходимо для продолжения второго дня церемонии.
Завтра расплетут новобрачной десять кос, символизирующие десять месяцев в году. Завтра двое мальчиков поведут за руки невесту в дом жениха, а ее холостые подружки понесут за ней прялку и веретено, как символ семейного быта. Завтра зарежут жертвенного барана, и начнется обильное застолье в новом жилище невесты – доме, вилле, особняке или трущобе жениха либо его родителей. Все зависит от социального положения молодого мужа, степени его благосостояния и возраста. Все это произойдет только на следующий день, а сегодня по древним обычаям все гости, друзья и родственники должны праздновать в доме невесты.
Надо сказать, что по сравнению с поместьем жениха Литисии, ее жилище выглядело довольно простецким. Поэтому Андрей предложил отпраздновать первый день не в доме Мигуэля, а в «Чистом воздухе». Таким образом начинать свадьбу было не совсем в традициях Мастрийской империи.
Иногда гостей собирали не в доме невесты, а у одного из ближайших родственников, но в таверне никто и никогда не пьянствовал по такому поводу. На это замечание Мигуэля несколькими днями ранее Андрей ответил так: «У нас в столовках и ресторах почти все свадьбы проходят. Скажи, Челентано. Это намного выгоднее: готовить самому не надо, накрывать столы не надо, убирать не надо, посуду после всего мыть не надо. Напишем и повесим на дверях заведения табличку «Закрыто на спецобслуживание», и вперед гудеть. Мигуэль, мы с Сашей разработаем программу мероприятия. Будем с ним вдвоем тамадами, то есть, по-вашему, сатирами, скоморохами. Музыкантов позовем. Они песни лабать будут. Хочешь чего заказать – башляй медяки. Они сыграют, споют и спляшут. Если бы этот Кью был нашим знакомым, мы бы за день до этого мальчишник закатили – телок с лупанария заказали и в термы пошли. Все полюдски сделали бы».
Мигуэль долго слушал, пока Андрей рассказывал, а Саша смеялся, а потом сказал: «Какие, Андрео, телки и коровы? Я за него свою дочь отдаю. По крайней мере, того близкого мне человека, которого вырастил. Зачем мне с зятем по лупанариям шастать? Его жена теперь дома ждать будет».
На этом прения по организации мероприятия прекратили и решили ограничиться культурной программой внутри стен питейного заведения. Роскошно его украсить первыми весенними живыми цветами. Столы заставить яствами из редких продуктов и от души повеселить гостей. Жених Кью был из провинциального, но зажиточного домена Тробио. Их земли начинались милях в тридцати от городской стены Ориса.
Когда Шумахеру об этом рассказали, он заявил: «Вопросов нет. Такие родственники должны вернуться к себе на фазенду (слово неизвестное в Орисе) и рассказать, что в столице у тестя есть свой серьезный бизнес, жратвы и пойла на столах было до отвала, столичные пацаны хорошо умеют драться, и таверна в золоте. Для этого пойду к красильщикам, куплю у них бронзовых опилок, подсыплю туда немного серебряной и золотой пыли, размешаю это в кувшине и приготовлю раствор. Потом покрашу им разные безделушки и поставлю подальше, чтобы не распознали подвох. Разберем часть стены, чтобы два зала объединить. Еще приедет Камилла со своей охраной. Ты че, Петрович, устроим такое мероприятие, что вся столица и пригороды год вспоминать будут. Правда, придется бырло выставлять на столы. Не будешь же навязывать всем наши хмельные напитки».
Такие планы были на завтра, а сегодня приглашенные и родные собирались на площади перед входом в «Изумрудный» зал таверны. Вскоре подъехала и Камилла Дукс на дорогущей карете, а во втором экипаже за ней следовала охрана из четырех человек, включая Вергилия Пронти.
Оба транспортных средства остановились. Из второй вышел центурион, подошел к первому экипажу, отворил дверь и помог Дукс спуститься на землю. Все гости, как со стороны жениха, так и невесты устремили свои взгляды на нее.
Саша с Андреем также развернулись в ее сторону. Говорили меж собой по-русски.
– Может, подойдем? – предложил Саша.
– Не знаю. Лучше не надо, а то потом скажет еще, что на глазах у всей толпы к ней полезли два чувака с белыми рылами, – отговаривал его Андрей.
– Она одиноко стоит. Наверно, ей неловко, – предположил Саша.
– Ага, да она купается в лучах восторга мужчин и зависти женщин посреди этой площади. И не одна уже. Видишь, к ней Вергилий подошел.
– Ну да, на нее все пялятся, – согласился Саша. – Особенно группа вон тех недорослей. Видишь?
– Угу. Друзья Кью.
– Такие же прыщавые салабоны, как и он, а строят из себя, словно владельцы сети столичных таверн, – пошутил над собой Саша. – Тыкают пальцем в ее сторону, сальные шутки, наверно, отпускают. Я так думаю. Они же далеко от нас находятся, мне не слышно.
– Да-да, из серии состоятельных и безвкусных наглецов, – высказался Андрей.
– Точнее сказать, взрослых бездельников у состоятельных родителей, – уточнил Челентано.
– Точно, не успели в Орис приехать, а уже борзеют. Я слышал, что и нам в спину один из них вякал.
– А что ты хочешь, ты здесь человек второго сорта. Терпи.
– Пока терплю, а потом подопью, услышу в свой адрес какую-нибудь горбатую шутку, выведу подальше и в табло заряжу.
– Шумахер, пока все нормально. Не заводись. Они чувырлы, конечно: одеты в дорогие ткани, а выглядят, как пугало на огороде. Делай скидку. Им еще и двадцати лет от роду нет.
Ты сегодня шоумен. Расслабься и расслабляй других. Весна наступает. Ты свободен. Дыши полной грудью. Солнце светит, и жить хочется.
– Полной грудью, Челентано, пусть вон те две полногрудые девицы дышат, – Андрей кивнул в сторону одиноко стоящих двух девушек, пришедших на свадьбу. – Видишь, посматривают на нас. Им тоже по весне жить хочется. Вернее, хочется, и жить хочется.
– Че-то они мне не катят, – отмахнулся Саша.
– Понятное дело, Камилка получше будет, но так в тоске по ней у тебя в Мастрии и вся жизнь пройдет. О, кстати, Вергилий нам рукой машет. Пошли.
Двое землян уверенной походкой направились по поверхности Зуримакса на другой конец одной из площадей Ориса.
– Зазнались, не подходите, – кольнула их Камилла, когда они приблизились.
– Привет, рабовладелица, – пошутил в ответ Андрей. –Как поживаешь? Потихоньку эксплуатируешь трудовой народ?
– А ты, я вижу, уже с Александром на себя тоги напялили.
Что тут говорить – вольноотпущенники. Имеете право в кусок шерстяной ткани завернуться. А длиннющие же отрезы себе взяли. Столько складок! Нет, это не ваш стиль одежды.
Вы несколько нелепо смотритесь со стороны. На вас же ткани не меньше дюжины локтей. Сами надевали, или, может, эксплуататорами стали и рабскую прислугу заимели? – Камилла съехидничала в ответ.
– Правда, убого смотримся? – с серьезным видом спросил Саша. – Я тогда переоденусь. Все одно у нас с Шумахером запасная одежда в таверне имеется. Не будем же мы позже народ в тогах развлекать. Станешь по залу прыгать, так может и вывалиться наружу хозяйство из этих одежонок.
– Да. Особенно убог в таком виде Шумахер, – продолжила Камилла, сдерживая смех. – Подумай, Андрео, сам. У тебя белые волосы, белая тога и белая морда.
– Да врет она все, не обращай внимания, – успокаивал друга Андрей. – Завидует. На нее тут никто не смотрит, а в нас уже дырки все подруги взглядом просверлили.
– В каком месте просверлили, не пониже ли спины? – продолжила Дукс.
– Не, ты глянь, Камилла, мы с Челентано в центре внимания всего слабого пола.
– Ты имеешь в виду тех двух дешевых и вульгарных девиц? – Камилла открыто указала на девушек, о которых говорили друзья до этого.
– А что? – пожал плечами Саша.
– Да, Челентано, после жизни на востоке у великого ценителя красоты Саипа ты все больше деградируешь в цивилизованном обществе, раз обращаешь внимание на таких, как вы любите выражаться, овец.
– А другие нам, убогим, не дают, кроме как за деньги. Понимаешь? Не хотят с беломазыми дружбу водить. Мне что, лицо сажей вымазывать, выходя на улицу? Камилла, если у тебя есть видные подружки, то познакомь нас с ними, – Андрей подмигнул Вергилию.
Пронти рассмеялся так, что стоящие невдалеке люди обернулись. Не стала больше сдерживать улыбку и Камилла.
– Почему не обращают? Смотри направо. Там со своими родителями стоит симпатичная молоденькая девчонка. Она, Шумахер, с тебя глаз не сводит. Я давно заметила, – Камилла взглядом указала на подружку и соседку Литисии по имени Элеонора.
– Так она еще ребенок. Ты, Камилла, фантазируешь, – отмахнулся Андрей.
– Она быстро вырастет. Не переживай.
– О, пока мы не пригорлились, хочу на серьезную тему с тобой, Камилла, поговорить, – сменил направление разговора Андрей.
– У тебя есть еще и серьезные темы? – удивилась она.
– Ты ж меня выкупала с каменоломни через муниципалитет?
– Вроде как выкупала. Не на дороге ж ты валялся.
– Не, ну я серьезно.
– Что ты хочешь на этот раз?
– Я теперь вольный и могу по закону покупать себе рабов, – пояснил Андрей.
– От как? Из рабов в рабовладельцы и кровососы захотелось перейти? – засмеялась Камилла.
– Не совсем, но близко. Я навел справки. В каменоломне еще в живых кое-кто остался, кто со мной там гнил. Я их выкупить решил. Золото у меня имеется. Хочу помочь людям.
– Дело благородное, – вставил Вергилий.
– А какие проблемы? Иди в муниципалитет и подавай петицию. Заплатишь за них, и тебе их отдадут, – посоветовала Камилла.
– Точно, так все просто? – засомневался Андрей.
– А кому они нужны после стольких месяцев каторжных работ. Их продадут тебе по завышенной стоимости, а за вырученные средства закупят в два раза больше рабов.
– Есть маленький нюанс.
– Именно?
– Там долбит гранит Лиос Ксимена. Слышала о таком? Поможешь в этом деле? – попросил Андрей.
– И не рассчитывай на меня. Я не желаю оказаться на его месте. Он же проиграл свое состояние и самого себя старшему сыну императора, а после еще и повздорил с ним.
– Не старшему, а младшему, – поправил Андрей.
– А, один Дит, – махнул рукой Вергилий.
– Вот-вот, я ни за что не займусь этим вопросом ради какого-то Лиоса Ксимены. Он кто для меня? Родственник, друг или посланец иных миров? – замотала головой Камилла. – Слушай, забери без риска и проблем остальных. А он почти как государственный преступник.
– Я обещал. И некрасиво будет ему в глаза смотреть, когда за остальными приеду. А кто такие дела решает? – поинтересовался Андрей.
– Он нам нужен, – добавил Саша.
– Сдался вам этот Ксимена. Он бы вас никогда не доставал из такой дыры, – заметила Дукс.
– Не все, моя бывшая госпожа, такие добрые, как вы? –Андрей изобразил поклон.
– А вы сегодня переговорите с Густаво. У него есть близкий друг – сенатор Германик Кальпорниус, который за Мигуэлем охотился на