стало ясно, как близко, совсем рядом была она, эта любовь, и как непростительно её упустили.
И так стало грустно прекраснейшей Фее, что из глаз её выкатились зелёные слезинки. Видно, было ей что вспом-нить. Падая на землю, эти слёзки тут же превращались в прозрачные камешки. Люди до сих пор иногда находят их и называют изумрудами.
Научи меня этой песне, попросила Фея. За это я подарю тебе золотой кубок, который уже много лет хра-нится на дне могучей реки.
Нет, сказал Марко, пусть он навсегда останется там, где лежит. Так будет лучше.
А как же красавица-королевна?
Видишь ли, теперь я вижу, что мне ещё рано же-ниться. Потому что я ещё не встретил свою самую настоя-щую любовь.
И Марко ушёл, унося с собой музыку и песню. Больше никто его не видел.
Не дождался король Альваро своего посланца, да и не сильно надеялся он на его возвращение, поэтому выдал свою дочку за какого-то бестолкового и неинтересного принца. Когда юную невесту обрядили в белое платье и повели в церковь, ей на миг показалось, что где-то очень далеко тоненько поёт дудочка. Но, конечно, это только по-слышалось ей. Разве можно было уловить тихую песню любви среди торжествующего рёва и грохота военного ор-кестра?
Посмотрела девушка на своего расфуфыренного не-складного жениха, заглянула в его пустые глаза и вспом-нила пламенные взгляды стройного и сильного Марко.
Как жаль, что этот милый юноша не вернулся с куб-ком, вздохнула королевна. Тогда бы, возможно, он шёл сейчас рядом со мной. Но это было бы слишком хорошо, слишком похоже на сказку.
РАССКАЗ ПРО ДЖИННА, КОТОРЫЙ
НЕ ЛЮБИЛ ПИРОГИ С КАПУСТОЙ
В тот необычный день, о котором я веду свой невыду-манный рассказ хотя готов заранее согласиться, что по-верить в то, что вы услышите, будет нелегко великий си-неглазый джинн Бло в самом отличном настроении проле-тал над одной небольшой страной (если вы думаете, что это был Пфальц или Вюртемберг, то вы ошибаетесь). Куда ни глянь, всё радовало довольный глаз волшебника и мо-лодая зелень пробуждающихся лесов, и весенние тучки, безмятежно раскинувшиеся в просветлевшем небе, и воро-ны тоже они торопливо и несколько бестолково устраи-вали свои гнёзда на верхушках деревьев. Справедливо со-мневаясь в своём мастерстве, они всё время переклика-лись: «А так ли мы делаем? А пр-равильно ли мы строим?»
Вся эта благодать, увы, была нарушена запахом тушё-ной капусты.
Так и есть внизу готовили пироги с капустой!
Если и было что на свете, чего Бло терпеть не мог, не просто не мог, а болезненно содрогался каждой клеточкой своего могучего организма, так это были пироги с капус-той. Будучи от природы совсем не глупым джинном, он прекрасно понимал, что de gustibus non est disputandum, что в переводе с ихнего языка означает: не нравится не ешь-те! И он не кушал пироги с капустой никогда ни в про-мчавшемся прошлом, ни в сиюминутном настоящем, и в обозримом будущем тоже не собирался ни глотать их, ни нюхать.
Здесь самое время сделать небольшую остановку и дать некоторые пояснения, поскольку у образованного чи-тателя, склонного к аналитическому мышлению и широ-ким обобщениям, в этом месте вполне может возникнуть обоснованное подозрение, что все джинны по какой-то убедительной причине являются непримиримыми врагами пирогов с капустой. Нет, конечно нет. Разнообразие вкусов у лучших представителей этого незаурядного племени ни-чуть не уступает тому, что мы наблюдаем среди рода чело-веческого. Но более тонкая душевная организация застав-ляет добрых джиннов с очевидным ужасом содрогаться там, где наш обыкновенный собрат испытал бы разве что только лёгкое отсутствие желания.
Нет, нет, всё что угодно, но только не этот запах! воскликнул несчастный небесный скиталец и так горестно охнул, что из его пасти вылетел новый искусственный зуб, который ещё вчера с таким непревзойдённым мастерством вставил знаменитый и очень дорогой арабский врач Абу Бель-Бабах. Зуб со свистом полетел вниз. Можно было, конечно, спуститься и подобрать его, но этот запах!
Всем существом ощущая, как неподъёмно тяжелеют крылья и на дне глаз нездоровым блеском вспыхивают разноцветные пятна, кое-как опираясь на уши и испуская шумные вздохи, вернулся Бло к себе в Африку домой. Прошло несколько веков, прежде чем его здоровье, подор-ванное непереносимыми переживаниями, сумело хоть как-то восстановиться (вы даже представить себе не можете, как долго болеют бессмертные джинны!). Но печальное происшествие всё не забывалось, и зуба явно недоставало. Поэтому в душе оскорблённого волшебника всё ярче раз-горалось желание вернуться и разыскать отсутствующую часть челюсти, а заодно при случае и высказать своё воз-мущение всем любителям недопустимой для приличного джинна начинки пирогов.
И тогда он принял вполне человеческий облик, оделся, как ему казалось, подобающим образом и засунул для за-щиты в нос два крупных финика. Теперь уже можно было не столь сильно бояться неприемлемых запахов и смело отправляться на поиски утерянного зуба.
Вообще-то джинны редко и неохотно превращаются в людей и других человекообразных, потому что плохо по-нимают непоследовательные нравы и необъяснимые обы-чаи разных прямоходящих, без всяких на то оснований считающих себя подлинным венцом творения. И впрямь, нелегко понять, как повышенное самомнение гуманоидов умудряется так полно сочетаться с их паталогической по-средственностью, любовью к примитивным зрелищам и необузданным поклонением своим начальникам.
Вот идёт джинн по центральной улице, а навстречу ему разболтанной походочкой движется недоученный сту-дент Петер (по нашему Петя). И вид у этого молодца глупый-преглупый и невыспавшийся к тому же. Потому что всю минувшую ночь Петер присматривал за астроно-мами.
Хотя в этой истории астрономы согласно первона-чальному замыслу не играют никакой роли, следует рас-сказать о них поподробнее, потому что кто знает? вдруг рассказчик захочет круто переложить руль, и тогда окажется, что вся соль крылась как раз в астрономии, ко-торой, получается, ранее незаслуженно пренебрегли.
Поэтому вам, на всякий случай, следует знать, что в той стране, где сейчас прогуливается наш джинн, все ис-следователи внеземных объектов из принципа жили на дне глубокого колодца, поскольку, так утверждали они, оттуда хорошо видны звёзды. Не знаю как днём, но ночью небес-ные светила и впрямь просматривались из влажной тьмы чуть получше (или это только так казалось), однако, к ве-ликому общему сожалению, одновременно видны были не все они, а лишь совсем немногие. Посему всякий раз было непонятно, какая именно звезда в данный момент стоит над колодцем. И тогда среди обитателей глубин разгора-лись горячие научные споры.
Это Юпитер, убеждал один и в доказательство своих слов готов был разорвать на себе рубаху.
Дудки, упрямо упирался другой, и последнему кретину понятно, что это Орион, и только он.
Вы оба поразительно смешны и полностью не пра-вы, настаивал третий (при этом он приосанивался и пы-тался изобразить из себя большого мэтра). Ведь и не-смышлённому младенцу ясно, что это Вега.
Четвёртый ставил на Альтаира, пятый на Сириуса и так далее.
Потом подавали свой голос астрологи, которые несли уже совершенную чушь и при этом были склонны к не-обузданному рукоприкладству. Результатом таких науч-ных дискуссий было общее чувство голода. Чтобы под-держать учёных мужей в теле (а вдруг заграница захочет на них взглянуть?), добросердечные отцы города придума-ли полезное занятие для бедных студентов. Им полагалось приглядывать за астрономами и при необходимости бро-сать им в колодец разную еду. Нужно ли удивляться, что жрецам небесной науки не так уж и много доставалось? В последний раз большая но почти голая кость, брошенная сострадательным Петером, разбила голову как раз тому учёному, который в любой звезде готов был видеть Юпи-тер. Глядя на быстрое падение малопитательных предме-тов, нетрудно было догадаться, что в этом государстве академическая наука стремительно приходит в упадок.
И вот так случилось, что блуждающий взор студента, затуманенный естественными размышлениями о печаль-ной судьбе ненужных знаний, случайно упал на незнако-мого ему мужчину средних лет (всех остальных Петер хо-рошо знал в лицо, потому что население в той стране было до смешного немногочисленным).
«Кто бы это мог быть, и почему он так странно выгля-дит?» подумал верный помощник неукротимых астроно-мов. Ему раньше никогда не приходилось видеть человека, столь причудливо одетого: высокая каракулевая шапка, концертный фрак, накинутый прямо на голые плечи, клет-чатая шотландская юбочка, несколько коротковатая, тол-стые гамаши домашней вязки и футбольные бутсы без шнурков.
( Если бы в прежние времена мне такой тип попался на глаза это уже была отдельная ремарка, которую по-зволил себе одноглазый рассказчик я бы приказал подве-сить его к верхней рее в качестве сигнального флажка.
А что бы он означал?
На борту ненормальный! рявкнул Мангусто.)
Итак:
«Кто бы это мог быть, и почему он так странно выгля-дит?» подумал Петер.
Пусть моя одежда тебя не слишком удивляет, не-возмутимо ответил незнакомец. Лично я нахожу её весь-ма удобной.
«Похоже, этот франт прочитал мои мысли», смутил-ся юноша.
Да, есть у меня такая привычка читать чужие мыс-ли и размышления, подтвердил джинн.
Студенту стало страшно.
Не бойся, продолжал синеглазый чудак. Творе-ния твоего мозга настолько убоги, они, ты уж меня извини, настолько куцые, что не могут представлять интереса не только для таких, как я, но даже для самой хилой службы безопасности. Или ты со мной не согласен?
С перепугу Петер молчал, как съеденная устрица.
Нет смысла приводить этот разговор полностью. Во-первых, было очень плохо слышно, а во-вторых ничего существенного не было сказано. Важно лишь то, что моло-дой человек за весьма умеренную плату охотно согласился бросить малоперспективную науку и пойти в услужение джинну.
Ещё бы не охотно! Ведь при первой же попытке от-вергнуть соблазнительное предложение франтоватого не-знакомца, Петер сразу же ощутил, как нос у него вспух, покраснел и стал быстро увеличиваться в размерах. Когда кончик носа, свесившись, достиг пупа, студент поспешно дал добровольное согласие верой и правдой служить джинну. После этого его орган, укоризненно покачавшись, вернулся к прежним размерам.
Обойди окрестности, ближние и дальние, поищи, порыскай, поспрашивай не попадался ли кому необыч-ный предмет по форме напоминающий зуб? так сказал Бло студенту и сопроводил приказ хорошим пинком, озна-чающим, что к выполнению следует приступить немед-ленно.
Может быть вас это и удивит, но душа Петера в тот момент испытала невыразимое облегчение. Поскольку этот незначительный молодой человек наконец-то нашёл себе настоящего
