гнилым фруктом. Она не показывала вида, но душевная боль просто сжигала её изнутри. Да, когда-то она убивала во имя Короля-лича, но ведь она делала это не по своей воле. Теперь времена изменились, и она больше не слуга проклятого принца. Но люди злопамятны, и одни только боги знают, когда в их памяти сотрутся события недалёкого прошлого. Того прошлого, которое кровавыми рубцами иссекло сердце и душу молодой дренейки, заставляя по ночам кричать, и просыпаться в холодном поту от кошмарных снов. Заргаана часто видела в своих снах парящий в небе Чёрный Оплот, из недр которого звучал ненавистный голос, призывающий убивать и осквернять. От этого голоса можно было сойти с ума, дрожь пронзала всё тело, и не было сил сопротивляться его приказам. Во сне Заргаана убивала вновь и вновь, а наступающее утро приходило вместе с тяжёлыми воспоминаниями о безвинно загубленных жизнях...
Дренейка остановила коня возле таверны в Торговом квартале Штормграда, и неторопливо спустилась на землю.
- "Позолоченная роза", - вслух прочитала она название заведения.
Войдя внутрь, Заргаана села за самый дальний стол, не желая привлекать к себе лишнего внимания. Подошедшая хозяйка заведения слегка удивилась заказу новой посетительницы - дренейка хотела всего лишь стакан воды, но просьбу выполнила немедленно.
- Есть ли у вас свободные комнаты? - спросила Заргаана.
- Простите, леди, - ответила хозяйка без тени малейшего сожаления. - В данный момент все комнаты заняты.
Дренейка встала и молча бросила несколько медных монет на стол. Она вышла из таверны, сопровождаемая взглядами, не выражающими ничего хорошего, и двинулась, сама не зная куда. Верный конь, ставший единственным другом во всем мире, плелся рядом, иногда тыкаясь мордой в плечо, словно желая сказать что-то утешительное. Но утешения не было. Была лишь безысходность и сильная, просто дикая усталость. Усталость от этого мира, наполненного невообразимой жестокостью и злобой, от которых не было укрытия.
Заргаана, сама того не замечая, вышла к причалам морского порта, и остановилась у самого края, за которым уже плескалась вода. Где-то рядом причалил корабль, и на пристань сошли несколько пассажиров, один из которых вдруг резко остановился, как-будто внезапно что-то вспомнил или почувствовал. Но Заргаана не видела его. Она смотрела в тёмную воду, как заворожённая, и начинала понимать, что там - в глубине, возможно, есть тот покой, которого она желала всей душой. Ей нет места здесь, зато найдётся там. Рука сама отпустила поводья коня, а нога приподнялась, чтобы сделать последний шаг, как вдруг кто-то схватил её, и оттащил от края причала. Дренейка обернулась в сильнейшем приступе ярости, вскипевшей в ней из-за того, что ей помешали, но... У стоявшего напротив неё ночного эльфа был такой удивлённый, и одновременно сочувствующий взгляд, что вся её ярость сразу же куда-то испарилась.
- Зачем?! - только и смог вымолвить поражённый эльф.
- Тебе не понять, - ответила Заргаана. - Зачем ты меня остановил?
- Но... - эльф настолько растерялся, что не сразу нашёл нужные слова. - Разве я мог просто стоять и смотреть?
- Ты не понимаешь! - воскликнула Заргаана. - Откуда тебе знать, что значит быть мёртвым и живым одновременно?! Откуда тебе знать, что значит быть проклятым?!
- Я знаю, - ответил эльф. - Мой отец мёртв, но в нём существует жизнь.
- Твой отец служил Королю-личу?
- Нет, мой отец - Отрекшийся.
Дренейка пристально взглянула в глаза эльфа. Нет, он не лгал ей, она это почувствовала сразу. Так значит не все такие злые и равнодушные к судьбам других? Значит, всё-таки есть такие, кто сможет понять её, не осуждая за прошлые деяния? Заргаана, не в силах держаться на ослабших вдруг ногах, упала на колени, и в этот миг из неё вырвалось всё напряжение, скопившееся за несколько лет. Она сидела на брусчатке порта, и содрогалась в рыданиях, от которых стоящий рядом эльф растерялся ещё больше. Он взял дренейку за плечи, поднял её с холодной мостовой, и дал ей отпить из своей походной фляги. Едва сделав пару глотков креплёного рома, Заргаана закашлялась, и понемногу стала приходить в себя.
- Тебе уже лучше? - спросил эльф.
- Да, спасибо за твою доброту! - поблагодарила его дренейка.
- Где ты живёшь? Давай, я доведу тебя до твоего дома.
- У меня нет дома, мне некуда идти. А в таверне все комнаты заняты. Попробую вернуться в Экзодар, может быть, мой народ будет милосерднее здешнего.
- Послушай, - предложил эльф. - Я приехал к очень близкому человеку, в доме которого провёл детство и юность. Там есть свободная комната, где ты сможешь переночевать, а утром решишь, что тебе делать дальше. Соглашайся, ведь уже вечер.
- Я очень устала, - Заргаана тяжело вздохнула. - И не стану отказываться от ночлега. Скажи своё имя, чтобы мне знать, кого благодарить за доброту.
- Не нужно благодарности, - смутился эльф. - А зовут меня Мэллон.
* * * * *
Одиночество ещё никому не доставляло радости, а особенно человеку, который прожил уже далеко не первый десяток лет. Почему Ароссо до сих пор не женился, не знал даже он сам. Возможно потому, что он посвятил всю свою жизнь службе Свету, а может быть, не хотел причинять страданий семье в случае того, если ему будет суждено погибнуть в бою. Паладин сидел у окна с кружкой светлого пива, и поглаживал лежащего рядом старого ледопарда Ронго. На улице уже становилось темнее, и Ароссо поднялся с кресла, чтобы зажечь пару свечей. И в ту же минуту лежащий на полу ледопард вскочил, и начал усиленно принюхиваться.
- Ронго, ты что? - спросил Ароссо ровно за секунду до того, как раздался стук в дверь.
А ледопард, словно с ума сошёл. Он рванулся к входной двери, и начал изо всех сил царапать её когтями. При этом он издавал нечто среднее между мяуканьем и довольным урчанием. Ароссо понял, что Ронго учуял кого-то из своих, но кому он мог так обрадоваться? Паладин открыл дверь, и не поверил своим глазам - на пороге стоял и улыбался Мэллон, которого он не видел несколько лет.
- Элун адоре! Да прибудет с тобой Элуна! - приветствовал ночной эльф паладина. - Можно войти?
Ароссо в первую минуту был просто не в силах что-либо ответить. Но он быстро справился с лёгким шоком, и крепко обнял ночного эльфа.
- Я всегда рад принять тебя в своём доме, - сказал паладин, и внезапно нахмурился. - А где Изенделл? С ним что-то случилось?
- Нет, нет, не беспокойся, с отцом всё в порядке! Мы можем войти? Моя спутница очень утомлена дорогой.
Только сейчас Ароссо обратил внимание на стоявшую за спиной Мэллона дренейку, поглаживающую коня вороной масти.
- Ох, прошу меня простить, - сказал паладин. - Входите, прошу вас. А коня молодой леди я сейчас отведу в стойло.
Ароссо пропустил в дом неожиданных гостей, а сам забрал у Заргааны скакуна. От взгляда опытного паладина не укрылся характерный блеск глаз дренейки и висевший у неё за спиной двуручный меч, покрытый светящимися рунами.
- "Рыцарь смерти", - мелькнуло в голове у Ароссо.
Когда он вернулся, в доме уже горел камин, а Мэллон сидел в кресле, и ждал хозяина дома.
- Где твоя спутница? - спросил Ароссо, не замечая нигде Заргааны.
- Я отвёл её в свободную комнату, - ответил Мэллон. - Пусть отдыхает, ей слишком много пришлось пережить.
Паладин подвинул кресло поближе к камину, и сел рядом с эльфом.
- Я безумно рад снова видеть тебя, - сказал он. - Надеюсь, ты надолго вернулся.
- Один год тебе придётся терпеть меня, - улыбнулся Мэллон. - Если не выгонишь раньше.
- Целый год, - мечтательно проговорил Ароссо. - Что ещё старику надо для счастья?
- Ну, на старика ты пока совсем не похож! - засмеялся Мэллон. - Уверен, что ты всё так же играючи орудуешь своим молотом, как и раньше.
- Эх, - вздохнул Ароссо. - Орудую так же, но сил это требует всё больше и больше. Ты мне вот что скажи - кто она тебе?
- О ком ты говоришь? - не понял Мэллон. - Если ты имеешь в виду Заргаану...
- Да, - перебил его паладин. - Я говорю об этой дренейке. Она рыцарь смерти, ты знаешь это?
- Я догадался, - Мэллон взглянул прямо в глаза Ароссо. - Ты осуждаешь её?
- Нет, я понимаю, что у неё не было выбора, но... - паладин на секунду замолчал. - Я просто не знаю, можно ли доверять таким, как она.
- Мне кажется, что ты зря беспокоишься, - эльф покачал головой. - Я видел, какие мучения она испытывает до сих пор. Таких мучений не пожелаешь и врагу. Одни боги знают, сколько ей ещё придётся расплачиваться за то, в чём она не виновата. Пытаясь сегодня свести счёты с жизнью, она даже забыла, что уже мертва. Ей надо забыть весь тот ужас, который происходил с ней, когда она была под властью Короля-лича. Тогда ей будет легче жить среди нас. Хотя, я не уверен, что такое можно забыть.
- Ну, раз ты уверен в ней, значит, я могу быть спокоен, - после недолгих раздумий сказал Ароссо. - Давай-ка, сынок, ложиться спать. 3автра с утра мне надо быть у короля для какого-то важного разговора. Поэтому неплохо бы хорошенько выспаться.
- Да, - согласился Мэллон. - Что-то я и сам вымотался за день.
Они разошлись по своим комнатам, каждый размышляя о своём. Мэллон уснул сразу, в отличие от Ароссо, который ещё долго не сомкнул глаз, вспоминая прошлые года и события.
Глава 4. Задание Адского Крика
В Оргриммар я возвращался в подавленном настроении. Смерть шаманки настолько поразила меня, что в моей голове все мысли смешались в какую-то непонятную кучу. Кому помешала шаманка, и почему был использован такой изуверский способ умерщвления? Почему это произошло именно в то время, когда мы с Ракхаром приехали в деревню Сен'джин? Взгляд непроизвольно упал на моего спутника. Тот ехал рядом, и едва не засыпал на ходу, как-то умудряясь не падать с коня. В тот момент мне даже в голову не приходило, что в Ракхаре периодически появлялась совсем другая личность. Личность абсолютно чуждая нашему миру, и настолько агрессивная, что по сравнению с ней чёрный дракон Нелтарион казался безгрешным младенцем.
Предместье Оргриммара, полдень…
Южные ворота Оргриммара приближались медленно и неотвратимо. Стоящая возле города свиноферма приближалась тоже, а вместе с ней и толпа жителей ордынской столицы, что-то бурно обсуждающих. Предчувствуя очередную неприятность, я повернул к толпе, и через несколько минут уже вникал в суть происходящего.
- Да что же это такое?! - возмущался один из орков, работавших на свиноферме. - Все свиньи сдохли за одну ночь! Чем я Оргриммар кормить буду?
Как оказалось, свиньи пали на всех фермах, стоящих возле города, причём в одно время. Все животные выглядели так, как-будто им внезапно нечем стало дышать - языки посинели, а глаза неестественно выпучились. Было не похоже, что свиней поразила какая-то неизвестная болезнь. Скорей всего, их просто отравили, но кто? Народ высказывал разные предположения, в которых всё чаще и чаще звучало слово "Альянс". Вот уже послышались призывы к мести, когда толпа расступилась, пропуская Гарроша Адского Крика. Вождь с мрачным видом выслушал работников фермы, и осмотрел павших животных.
- Закопайте их подальше, - сказал он. - И поглубже.
- Нет! - вся толпа удивлённо обернулась на мой голос. - Их лучше сжечь!
В этот момент надо было видеть глаза Адского Крика, ставшие размером с золотую монету. От неожиданности он на несколько мгновений лишился дара
