Иногда и дилетанта полено выслушать!

возвращаешься!»
"Ну молодец!" – похвалил с завистью, наблюдая как он булькает в непонятно откуда появившиеся стаканы красную субстанцию из огнетушителя, - «Два волка за лето столько животины сожрут - не пересчитаешь! Сайги стадо спас от зубов, и зайцев кучу. Теперь у тебя полное право их малую толику изъять и для собственных нужд!"
"Это точно, браконьером себя считать не буду!" - механик протянул мне стакан и выдал отличный тост», - "За удачу в охоте! Что бы она живность у нас в степи только умножала!" Как я понял, в мой огород камушек - волков надо иногда стрелять, а не только за сайгой гоняться. В чем был он, конечно, абсолютно прав.
Стакан "бормотухи" пришлось выпить, завершив этим прият¬ные охотничьи воспоминания. Теперь я пытался разговорить приятеля на те¬му другую: не знает ли он, где погибший буровик Мацурин мог постоянно отовариваться "травкой", если курил ее постоянно, как все теперь в пар¬тии знали. А личного транспорта, что бы самому смотаться за ней за сто с лишнем километров, не имел.
Истребитель волков удивился моим желаниям, но ничего конкретного ска¬зать не мог. Мацурин-то буровиком был, в другом цеху вкалывал, и с меха¬ником часто не сталкивался. Его же подчиненные, то-есть рабочие мехслужбы, "травкой" точно не баловались, даже разговоров о ней не было нико¬гда. В общем, для меня получался облом. Тогда я упомянул о шоферах: мо¬жет, кто из них "травку" привозил? Приятель    еще раз пожал плечами:
"Ничего никогда не слышал."
Оставалось обратиться с просьбой: Дока в гараже человек свой, и не может ли он без лишнего шума разузнать, брал ли кто из шоферов машину для личных дел дня на два. И особое внимание обратить на Алексея Кова¬ленко. Приятель сразу понял ход моих мыслей:
"Думаешь, он "травку" привез?"
Я вздохнул, и зная компаньона по охоте как человека надежного, лишне¬го - если попрошу - не сболтающего, счел возможным информировать:
"Славу, горного мастера нашего, не забыл еще?"
"Что значит забыл?" - Дока даже обиделся, - «Мы же постоянно по рабо¬те общались! Да и после работы, слава богу, частенько!" - он щелкнул но шее пальцем.
"А Коваленко, который его возил и был за приятеля, почему-то про него гадость начал говорить, причем "травка" упоминалась!" - это я вы¬дал, и тут же попросил, - "Только ты никому ничего! А разобраться я в этом деле хочу до конца!"
Приятель заулыбался, взял в руки "огнетушитель", взглядом показал -может еще по одной? И после моего отрицающего мотания головой ответил:
"Коваленко тип еще тот. На охоту я бы с ним не пошел точно", - для Доки это аналогично, как не пошел бы в разведку, -"А путевки я просмотрю, тебе в них ковыряться не с руки. И если что - этого гада на чис¬тую воду выведем."
"Только на одном Коваленко не зацикливайся, может и другой кто ез¬дил,"— счел полезным напомнить. И закуток приятеля покинул, удовлет¬воренный больше некуда: нашелся все же человек, меня поддержавший и не отказавшийся помочь.
Пока шагал из гаража домой, не мог не отметить: всего два дня прошло, а я уже кое-что полезное разузнал. Вначале от моего шофера Константина - как могла попасть "травка" в Мирный или партию, а потом и к Ма-
цурину; теперь вот мой приятель проверит, Алексей ли Коваленко или кто-то другой из партийских шоферов мог ее привезти. Очень неплохо началась неделя.
Теперь самое время поговорить с буровиками - знали же они, что их коллега покуривал "травку", возможно кто-то знает и откуда она к нему попадала. Но среди буровиков у меня приятелей нет, только знако¬мые. И с кем говорить - придумать никак не получалось, вряд ли станут на тему "травки" откровенничать люди не очень близкие. Но бог есть, он все видит. Наверное и то, что мысли у меня идут в правильном направлении. Потому что уже из следующий день, в среду, ког¬да мы из машины возле камералки выгружали свои геологические причиндалы, с палочкой в руках и улыбкой до ушей подхромал Степан Приходько, в спасении жизни - пардон, ноги - которого после аварии на шоссе я при¬нимал деятельное участие всего десять дней назад, когда подвозил жену и сына к остановке рейсового автобуса в областной центр.
С одного взгляда понял, чго Приходько повезло: на ноге нет гипса, значит не было и перелома, а разорванные кожа и мышцы успели срастись, раз человека из больницы выписали.
"Привет, мужики!" - поздоровался со всеми, и уже персонально мне:
"Братан, поговорить надо!"
Зная с моих слов подробности недавнего транспортного происшествия и кто оказался пострадавшим, ребята по очереди начали жать Приходько руку, поздравлять с выпиской из больницы и отпускать обычные в таких случаях шуточки: не оторвало ли ему еще кое-что, чуть повыше, и т. д. И я тоже пожал руку, последним. Б душе обрадовавшись: на ловца и зверь бежит. То-есть, с буровиком Степаном Приходько я легко могу много о чем поговорить, касающемся Мацурина с его "травкой".
Степан подтвердил реальность моих желаний:
"Юра, я твой должник! Ут¬ром из больницы выписали, это дело сейчас отмечаем. Сюда за тобой пришел, жду уже с полчаса, знал, что подъехать ты должен. Ко мне пойдем? Хоть на часок!"
Я глянул на своих ребят, потому что собирались в камералке поговорить по работе, но встретил с их стороны полное понимание и поддер¬жку намерений Приходько.
"Давай иди!" - распорядился Владимир, - "У человека радость, отказы¬вать ему права у тебя нет. Завтра камералка, вот и наговоримся!"
И даже Паша не промолчал: "Не пойдешь - он другую ногу сломает, или еще что. Есть такая примета."
Через пять минут я со Степаном шагали к его дому. Вернее я шагал, он то ковылял, хромал с палочкой. И красочно рассказывал, как ему ногу ремонтировали, как он в больнице страдал, потому что до последних дней жена не могла ему туда передать не то что водочки, а и пива бутылку. Вот такие там строгости. Даже для тех, у кого всего-то ногу нужно лечить, а не желудок.
В квартире у Приходько нас ожидала теплая компания - его жена и три парня. Как я понял, собралась бригада, обслуживающяя буровой агрегат пневмсударного бурения, т. е., две смены по два человека. Хозяин усадил меня за стол, представил как "спасителя". Ну и пошло: выпивка, закуска, разговоры. Потом повтор в такой же последовательности.
Разговоры получались в основном по теме работы: какими по сложности оказались последние скважины, сколько успели пробурить за смену, что и где за это время сломалось.Ну как   у геологов, только мы больше о камнях, а они о железяках. Но когда все хорошо повеселели, я в разговор о Мацурине и курении «травки» в  подходящий момент вклиниться сумел. И очень удивился, услышав от Степана:
"Да,курил Женька "травку", это точно. Но Славу (т.е. горного мастера) замочил не он. Головой ручаюсь!" Остальные мужики дружно его поддержали.
"А как же милиция?" – показал я, что в этом вопросе имею сомнения, - "Не просто же они на Мацурина убийство повесили!"
"Потому и повесили, что у Женьки ни жены, ни родственников! Да еще наркоманом считался!" - Степан говорил, остальные мужики с яв¬ной поддержкой на меня смотрели, - "И как этим не воспользоваться, не поставить галочку за раскрытие убийства?"
Нравилось или не нравилось мне только что услышанное, с учетом, что в обоих случаях расследование вел мой приятель опер Михаил, с мнением Степана и его друзей я не мог не согласиться. Не полностью, конечно, все же не считал, что опер убийство на Мацурина повесил сознательно - факты   привели. Но желание понять истину только прибавилось. Тем более, сейчас легко пораспрашивать ребят, где же их бывший коллега мог посто¬янно затариваться "травкой".
Для начала с ребятами согласился:
"Да, не похоже, что Мацурин убийца. Но «травку» то курил, где-то же ее доставал? Из вас ненароком никто не в курсе?"
Вопрос ребят насторожил - кто плечами начал пожимать, кто головой мотать и губы морщить. Но мнение – я надеюсь общее – высказал Степан:
"Мы с Женькой столько раз про нее говорили! И ругали, и просили кончать эту заразу смолить. Ноги переломать обещали, если узнаем, кто его снабжает. Ну и что? Бестолку! Вообще перестал нас на эту тему слушать."
"В Мирном он отоваривался," – предположил один из гостей, -"я чего так говорю - ездил он туда, а покупать - точно ничего не поку¬пал. И вообще по магазинам никогда не шастал!"
"А с кем ездил? Транспорта личного у него же не было?" Все задумались, наверное вспоминая, кто с кем   Мацурина видел. Потом тот же парень ответил:
"Вообще-то с нами он в Мирный не ездил. Может остерегался, или еще что. А вот в машине горняков я его видел, раза два. Посде работы   шофер в городок мотался, он же там живет, ну и Женька к нему пристраивался."
"Точно, было такое!" - теперь вспомнил и Степан, - "Только это ни о чем не говорит - шофер-то Лешка (как я понял, Алексей Коваленко ) к "травке" отношения не имеет. Если что - мы в момент бы узнали!"
Вот, вот. Что Коваленко к "травке" отношения не имеет, опер мне уже говорил. Теперь Степан его слова подтвердил еще раз. Но я не успокоился:
"А кто мог Евгения в Мирном отравой снабжать, если он туда за ней мотался?"
Этого точно никто не знал. Да и откуда они могли знать, если в горо¬док попадали ну пивка попить, или по магазинам пробежаться – на другое и времени не оставалось. И я посчитал что все, больше ничего не узнаю, потому как ре -бята и сами не в курсе. Но наверное, разговорами заставил и их подумать лишний раз, где бы бывший коллега, несчастный Женька, мог отовари¬ваться ядовитой заразой. Потому что еще един, в основном ранее молчавший, вдруг почесал затылок и высказался:
"Тут дело такое. Есть в городке ханыга один. Деньгу сшибает не на работе, а так: привезти, отвезти, рыбу браконьерскую толкнуть, пару ба¬ранов у чабанов затырить. Мафиозник, если на то пошло. Может он и "тра¬вкой" клиентов снабжал?"
"Он вымогатель, что ли?" – что-то мафиозник у меня не котировался. Ребята дружно засмеялись.
"У нас здорово не разгонишься," - просвятил тот же парень, - "если что - салазки мигом загнут. Мужики в Мирном сам знаешь, серьезные, не напугаешь. По мелочам мафиозник работает, без вымогательства."
Но про такую фигуру, оказывается, знали не все. Даже Степан, потому что тут же поинтересовался:
"А кто у них там такой крутой?"
"Да видал ты его! На озере! Помнишь, весной рыбаков на берегу поил? А мы подъехали, его расстроили. Это он рыбу хотел ни за что поиметь, ну и в Мирном загнать с наваром."
Степан задумался, вспоминая весеннюю встречу:
"Точно, было такое. И мужика того помню," - потом мне уже персонально, - "Как нибудь покажу, при случае. Но что бы Женька с ним якшался - этого не знаю, не видел," - и уже  ребятам, - "А вы как?"
Те пожали плечами, показав, что в этом плане, т. е. о знакомстве Женьки с местным делягой ничего не знают. А я  о существовании такого и не подозревал, и от своего приятеля в милиции Михаила никогда не слышал.
Здесь в комнате появилась жена Степана, а при ней говорить на тему, не очень то при женщине подходящую, мне не хотелось. Мало ли что поду¬мает, ей-то рот точно не закроешь. И как бы завтра вся партия не