столом напротив, - «такое расскажу - не поверишь!»
Я конечно не заставил ждать – плюхнулся на стул с не скрываемым любопытством:
«Неужто начальники о чем-то по дороге проболтались, чего простым смертным знать не положено?»
«Эксперимент ерунда,» - Игорь Георгиевич пренебрежительно махнул рукой, - «выбрали они место для площадки, на которой будут руду отравой поливать – и только. Потом прикинули, хватит ли для начала руды из старого разведочного шурфа, решили что хватит. И покатили в аэропартию. Там все и произошло!» - глядя на меня, шеф с серьезным видом покачал головой, подчеркивая невероятность происшедшего, - «У меня до сих пор поджилки трясутся, а на голове волос седых прибавилось!»
«Что случилось?» - не мог я сдержаться, и это в данный момент было простительно - начальник аэропартии мой друг со студенческой скамьи.
«У них-то все в порядке,» - успокоил главный геолог, - «это командир наш для меня и Павла Петровича приключений нашел!» И видя, что заинтригован я больше некуда, начал рассказывать: «Приехали мы в аэропартию, начальники кого следует поругали, потом переночевали. А утром к ним второй АН-2 прилетел, привез из города деталь, из-за которой наш самолет уже неделю на приколе. Командир к летчикам и подкатил: нельзя ли слетать еще в одну партию, всего-то километров двести, для самолета пустяк. Летчики поначалу заартачились, мол нельзя, надо город запрашивать, да и все равно разрешения не дадут, потому что пролетать нужно над военным полигоном, что строжайше запрещено. Ну нельзя так нельзя, тут ничего не поделаешь. Мы уже собрались домой, а летуны к нам подходят: решили они рискнуть, но лететь придется на низкой высоте, что бы вояки не могли засечь радаром. Согласны мы – сейчас и полетим – туда час, назад час, и два часа на месте на все дело. Если самолет их здесь дозаправят. Шеф наш, которому вздумалось появиться без предупреждения в партии, где никто его не ожидает, обрадовался такому повороту событий, и потащил с собой всю компанию, за исключением химика.»
Здесь Игорь Георгиевич сделал паузу, и я этим воспользовался:
«А вы зачем там понадобились?»
«Да никому не нужны,» - демонстративно возмутился, - «скучно шефу одному лететь, вот нас и прихватил!»
Я не стал задавать больше вопросов, и с любопытством ожидал услышать самое важное, к чему как я понял, Игорь Георгиевич только подошел.
«Я как думал: ну взлетим, ну поднимемся метров на пятьдесят, а эти ребятки от земли оторвались на два метра, и погнали, чуть ли кусты не сшибая! Сопки облизывали - слава богу, крутых не нашлось! Ощущение такое, что вот-вот во что нибудь врежемся! Вижу, впереди высоковольтка – ну, думаю, кранты. А они через нее считай перепрыгнули, и снова к земле. На два метра! Еле дух перевел, когда долетели и сели!» Он опять замолчал, а я опять не удержался:
«А остальные как себя в самолете вели?»
«Как!» - Игорь Георгиевич улыбнулся, вспоминая вчерашние страхи, - «У меня – так душа в пятках пряталась, Павел Петрович только головой крутил, видя как земля под самолетом проносится. А городские начальники оказались на высоте – сделали вид, что пребывают в дреме - сидели с закрытыми глазами до посадки. Летчики иногда в салон посматривали, надеялись наверное, что мы от страха обделаемся! И когда из самолета вывалились, внимательно всех осмотрели ниже пояса. Ну прямо нахально, вроде другого и не ожидают!»
«А назад как летели?»
«А так же!» - шеф мой, возбужденный воспоминаниями, поднялся из-за стола и вдоль него начал прохаживаться, - «На тех же двух метрах! И слава богу, все хорошо кончилось!» Он остановился, и с гордостью похвалился: «Летчики потом сказали, что с геологами приятно иметь дело – хорошие мол мужики, никаких воплей и истерик. Но меня в подобную авантюру больше не заманишь! Летчики пусть летают, а мы должны по земле на своих двоих передвигаться!»
Часть девятая. пятница
Хорошая зацепка – у Паши вскрыты «березиты»!. Что Владимира не обрадовало.
На следующий день в камералке только и говорили о порученном партии эксперименте и – с охами и ахами со стороны женщин – о воздушных приключениях Игоря Георгиевича и Павла Петровича. Об этом я узнал от жены после работы, и порадовался, что такие разговоры предвидел и слава богу от них умыкнул, умотав с ребятами ранним утром в поле.
Паша, переполненный жаждой действий – как же, сам главный геолог подтвердил ценность его находок, красивых образцов не типичной «железной шляпы», - шустро выскочил из машины возле единственной пройденной канавы, помог двум работягам выгрузить лопаты и кайла.
«Про чувство меры не забывай,» - из салона машины Владимир дал ценное указание, хотя вчера мы обговорили где и как тот будет действовать, -«от канавы в обе стороны отмеришь ровно по десять метров, и задашь еще две, каждому мужику по одной,»
Паша возмущенно хмыкнул, мол, нечего командовать, сам все знаю,и не удостоив подсказчика ответом, прытко побежал от машины – энергия из него лучилась как никогда. Канавщики потянулись следом, а Владимир, хотя и трудился в пол километре от данного места, тоже выскочил из машины и подошел к кабине со стороны пассажира, где тот в моем лице наблюдал за развитием событий.
«Пешком прогуляюсь,» - буркнул недовольно, что объяснялось отсутствием должного внимания приятеля к его указанию, - «А ты все же малахольного нашего проконтролируй, видишь как дергается - обязательно что-нибудь напутает!» - и, еще раз продемонстрировав непреодолимую тягу влезть в любое, даже не требующее подсказки дело, пошагал в нужную сторону.
День прошел в привычной беготне, работе молотком, рисовке на фотоплане замеченных деталей геологического строения. Обычный день, и как в большинстве случаев, ничего интересного не принесший. От пятачка, где трудился Паша, я был далековато, и навестить его – километр туда и столько же обратно – посчитал лишней тратой времени. А когда там появился, собирая людей по окончанию работы, наблюдал не совсем понятное. Один канавщик, как и намечалось, ковырялся в десяти метрах от уже пройденной канавы, а второй – от нее метрах в ста пятидесяти, причем вместе с работягой там же маячила Пашина фигура, а вблизи ревел БКМ, проходя очередную дудку.
Чертыхнувшись в душе – в очередной раз Паша что-то напутал - я попросил шофера вначале к нему и подъехать. Машина остановилась возле начатой канавы, в которой работяга интенсивно шуровал совковой лопатой, выбрасывая на поверхность раздробленную породу, а мой коллега что-то внизу колотил кайлом столь вдохновенно, что занятие это не бросил даже при нашем появлении. Выпрыгнув из кабины, я медленно – этакое показное воплощение спокойствия – пошагал к энтузиазцам. Паша бросил в мою сторону взгляд фанатика-безумца, и вновь замолотил кайлом, работяга отложил лопату в сторону и вытер грязной майкой пот с лица и плеч.
Как любой геолог на моем месте, я поднял выброшенный из канавы обломок породы, надеясь найти в нем нечто, сподвигшее Пашу на невозможное – нарушить имевшуюся договоренность и самостоятельно, без одобрения мною или Владимиром, задать канаву непонятно где и непонятно для чего.
Порода имела приятный светло-зеленый цвет, и на свежем сколе искрилась мелкими кристаллами пирита. Повертев образец в руках и осмотрев внимательно со всех сторон, понял, что это знакомые мне зеленые песчаники, но интенсивно окварцеванные и вдобавок с пиритом. «Березиты» – так мы называем подобные образования, и очень надеемся их встретить, потому что золото к ним тяготеет в большинстве случаев, хотя и не во всех ста процентах. Еще приятней тот факт, что, проследив взглядом по уже намеченному, но еще не тронутому лопатой продолжению канавы, увидел в ее контуре дудку БКМ, в отвале которой наблюдалась порода другая – рыхлая и бурая. Такая же, как и в уже пройденной канаве, и определенная нами как «нетипичная железная шляпа».
Паша наконец отложил кайло и гипнотизировал меня взглядом не то нашкодившего пацана, не то получившего неожиданную пятерку двоечника. Наверное, не был полностью уверен, что действовал правильно, и теперь ждал моего решения.
«Сам догадался здесь канаву задать, или Владимир подсказал?» - улыбнулся я проявившему невиданную самостоятельность подчиненному.
«С Ленькой вместе решили», - сообщил тот, выбираясь из канавы, - «пока я первую задавал, он здесь дудки пробурил, из одной березиты натуральные поднял, а из другой,» - кивнул на бурые обломки рядом, - «что-то вроде «железной шляпы.»
Ленька – только между нами. Вообще-то это Леонид, техник-геолог, в камералке имеющий постоянное место в нашей комнате, и самый среди нас старший. Обычно он занимается канавами, но сейчас привязан к БКМ – показывает где и как проходить дудки и их же документирует. Классный специалист, наверняка обратил внимание Паши и на «березиты», и на бурую породу рядом. А тот в данном случае проявил нужную самостоятельность - правильно решил, что березиты», даже если рядом в отдельных пробах золота всего миллиграммы, лучше, чем его пол грамма в похожей на «железную шляпу» породе, но среди неизмененных песчаников. Сейчас я должен подчиненного похвалить обязательно, что бы сподобить на самостоятельные решения и в других подобных случаях:
«Правильно решил, я бы на твоем месте поступил так же. Порода изменена, не то что там», - махнул рукой в сторону пройденной канавы, - «значит и золотишко если и есть, то где-то здесь. Теперь главное - пробы побыстрее отобрать, и на анализ отправить вне очереди.»
«Отберу и отправлю,» - обрадованный Паша был готов и на большее.
Не знаю, о чем говорили мои коллеги в салоне ГАЗ-66, пока мы час пилили по проселку с участка до родной партии, но из машины оба выскочили взъерошенными как ежи и не глядя друг на друга. Пока добирались до комнаты в камералке, ко всему прочему и молчали. И только там, бросив в сторону вначале Паши, а потом и на меня порцию возмущенных взглядов, Владимира прорвало:
«Пока мы с тобой сапоги в поле без толку о камни стирали,» - как я понял, под «мы» подразумевался он сам и я, - «Паша еще одно месторождение нашел. Такие камни мне показывал – ну прямо руда! Золота только не видно!» Съехидничал он откровенно, но и мне Пашины камни понравились, да и нужную самостоятельность тот проявил. То-есть, заслужил моральной поддержки, в то же время не обижавшей и Владимира.
«Месторождения может и не быть, но с канавой Паша определился правильно,» - тот сразу же оторвался от бумажек на столе, чем демонстрировал «занятость» и нежелание видеть Владимира, и с усмешкой посмотрел в его сторону, оценив мои слова как несомненную поддержку не только действий на участке, но и мыслей по поводу возможной там руды.
«Да слава богу, что думать начал и без подсказки обошелся!» - не дал мне Владимир закончить – «Только про руду сейчас не надо болтать лишнего, нет ее и не будет! А вот посмеяться над нами повод дадим точно!»
«Тебе то руда не нужна», - ввернул Паша, - «тебе важней предсказание, что нет там ничего!» - напомнил экстрасенсу о его недавней связи с космосом, и вновь уставился на стол, побаиваясь вступать в открытую перепалку. И что бы она точно не началась – а по виду разгневанного Владимира было очевидно,
