Капчагай. Книга странствий.

Капчагай – ветер, приходящий
неизвестно откуда,
и уходящий - неизвестно куда.
Приносит стену песка,
сметает все на своем пути
и быстро пропадает,
приводя в недоумение
оставшихся в живых
путешественников по степям
и пустыням
южного Казахстана.

Часть 1.
Глава 1.
Россия. Нижний Новгород (бывший Горький). 2 мая 2007 г.

Я взглянул, и вот конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец, и вышел он как победоносный, и чтобы победить… - крупный, уже немолодой человек пробирался вверх по крутому откосу в сторону Нижегородского Кремля, на ходу декламируя откровения Иоанна Богослова. Сопровождавший его спутник отчаялся, видно, угнаться и, усевшись на камень, утирал шляпой с лица крупные капли пота. Не отставайте Петкус,- крикнул тот, что поднялся выше, - считайте, что это Ваша Голгофа.
- Голгофа была пониже, - пробормотал названый Петкусом и достаточно ловко запустил подобранным камнем в сторону кричащего. – Идите к черту. Будете пить портвейн в одиночку.
Идея выпить бутылку портвейна в четыре утра на смотровой площадке внешней стороны нижегородского Кремля с видом на «Стрелку» пришла в голову Сергею Львовичу Рютину во время ночных посиделок, сопровождаемых преферансом. Тут же она была предложена гостю из Москвы – политологу Эдуарду Аркадьевичу Петкусу, прибывшему в волжскую столицу для подготовки предстоящих президентских и думских выборов. Третий их напарник, коренной нижегородец, не испытал восторга от необходимости лицезрения поднадоевших за последние пятьдесят лет волжских красот и, проводив гостей, завалился спать. Имя его благодаря нижегородской лени, так и осталось неизвестным.
За преферансом, как водится, перебирали кости московским и нижегородским начальникам, вспоминали старых друзей студенческой поры, благо учились, в свое время в одном учебном заведении и одной науке – марксизму-ленинизму. Как и полагается бывшим адептам, в бурное постперестроечное время ударились они кто в религию, кто в историю, кто в политику, в разной степени успешно ловя конъюнктуру и служа тем олигархическим структурам, у которых наступало очередное обострение в форме захода во власть. Вот так, вспомнив один из эпизодов юности, когда во время похорон незабвенного Леонида Ильича пили они портвейн на тогда еще Ленинских горах в Москве, предложил Сергей Львович продолжить беседу по майскому холодку на безлюдной, вследствие раннего утра, смотровой площадке местного Кремля.
Добравшись, наконец, до самого верха, не обнаружили они анонсированной приятелем заветной скамеечки, исчезнувшей вследствие недавней реконструкции смотровой площадки, и, слегка огорчившись, уселись прямо на бордюр. Пока не восстановилось дыхание, молча озирали окрестности. А посмотреть и впрямь было на что. Вряд ли можно сыскать по всей Волге, да что по Волге, по всей Европе место более приятственное взору. Неоглядная ширь слияния Оки и Волги, называемая в народе «Стрелкой», состояла в полной гармонии с нижегородскими церквями и соборами, дополняясь силуэтом знаменитой Нижегородской Ярмарки на другом берегу Оки и бескрайним, сколько зрения хватало, старообрядческим Заволжьем, уходящим в Керженецкие и Ветлужские леса.
Лепота, - крякнул Рютин, откупоривая бутылку кагора местного разлива, конфискованную по такому случаю вместе со штопором у оставленного почивать приятеля.
Сделав первый глоток, он передал бутылку приятелю и показал рукой вниз в сторону памятника Минину и Пожарскому работы Зураба Церетели. - Видите вон ту крышу. Это так называемое Дно. Ночлежный дом купца Бугрова. Теперь здесь ОВИР, загранпаспорта выдают и иммигрантов регистрируют. Алексей Максимович Горький частенько ночевал, да потом и ославил благодетеля. «На дне» написал, сукин сын.
Петкус, не слушая его, захрустел прихваченным кислым яблочком, отбивая сладость церковного вина и, видимо продолжая незавершенный ночью разговор, спросил, - Так Вы что, серьезно думаете, что путь прогресса, путь на который встает, наконец, Россия, возвращаясь в сонм Европейских государств – это тупик?
К бабке не ходи, - моментально откликнулся Рютин, переключаясь на излюбленную тему. – Только давайте вернемся к истокам. После того как большевики взяли власть, страна пробежала (и бежит) за 100 лет 20 веков назад. Россия не была первой на этом пути. Европейская реформация также опрокинула в прошлое подвергшиеся ей страны. Там процесс реформации занял более длительный срок, и вывел на более ранний – дохристианский уровень, во времена Ветхого Завета и появления бого- избранного народа. Отсюда доминирующие на Западе идеи «золотого миллиарда», протестантской этики, обращения к Богу в индивидуальном порядке без всяких признаков соборности.
По крутому Зеленскому (Пороховому) съезду вниз прошел первый, весьма надо сказать, обшарпанный трамвай. На борту его виднелась игривая надпись: «Играть на бирже – просто».
Разгорячившись не столько от выпитого портвейна, сколько от собственного словесного пыла, Рютин вскочил на ноги и продолжил, - Русское общество обратным порядком и с нарастающей скоростью проскочило через «демократические» преобразования. Следите за руками. Реформы Александра-Второго - попытка реализации эсеровского лозунга «Земля – крестьянам». Далее, Николай-Первый с его военным коммунизмом. Затем, в полном соответствии с увеличением хаоса по мере удаления в прошлое, параллельно брили бороды контрреволюционным боярам, вводили опричнину (чем не партия большевиков?) и опричников (НКВД). Татаро-монгольское иго было неизбежно вследствие хорошо известных событий новейшей истории – второй мировой войны. Борьба с православной церковью и разрушение храмов не что иное как борьба различных течений христианства за паству. Происшедший на наших глазах распад на удельные княжества в комментариях не нуждается.
Трамвай, благополучно скатившись вниз, заскрипел тормозами на развороте и ушел в сторону Канавинского моста. Рютин проводил его глазами и продолжил. – Итак, что мы получаем на выходе. На выходе мы получаем секты ранних христиан, зачатки церковной инфраструктуры, патернализм на родо - племенном и государственном уровне. Это тот уровень, на котором Россия находится. Разумеется, ни о каких предпосылках создания гражданского общества по западному типу речь не идет. После периода Реформации у них и «социализма» у нас расхождение менталитетов гораздо большее, чем в 19 или 15 веке.
- Постойте, постойте, - взмолился Петкус. - Я совсем потерялся в хитросплетениях Ваших мыслей. Давайте снизим планку. Простой вопрос. Большевистский переворот – причина или следствие происшедших до него исторических событий?
- Так ведь и не было никакого переворота. Незнакомый голос явным диссонансом вошел в набирающую силу дискуссию. Обернувшись, приятели узрели на соседней площадке под самой стенкой Кремля очень высокого и необычно худого человека, обладающего, несмотря на подчеркнутый морщинами явно преклонный возраст, спортивной фигурой и густыми, слегка вьющимися волосами.
Прошу покорно извинить меня, - продолжил, ничуть не смутившись, их новый знакомец. Я ни коей мере не собирался подслушивать и уж тем более вмешиваться в разговор двух столь почтенных господ. Однако тема мне близка, тем более, что и ассортимент ваших напитков родственен тому сорту нектара, который собирался я употребить в гордом одиночестве. С этими словами он достал из портфеля бутылку того же сорта, что у приятелей, кагора в сопровождении пластикового стаканчика и пары яблок.
Ловко сбежав по ступенькам вниз и усевшись на бордюр, спросил он штопор и через минуту уже угощал слегка оторопевших от подобной бесцеремонности друзей. – Кстати, позвольте представиться. Капитан Хирный. Можно сказать местный житель, поскольку последние четыре года безвылазно живу в здешних, так сказать, пенатах.
- И что же это по-вашему милостивый государь было, - вернулся к основной теме беседы Петкус. Может быть, выдуманная большевиками так называемая «Великая Октябрьская Социалистическая революция»? Следует заметить, что обращение « милостивый государь», примененное им в несколько ироничном смысле, пришлось к их собеседнику как нельзя более кстати, отчего ироничный подтекст растаял в воздухе.
- Был ночной разговор полковника генерального штаба Сухомлинова с неким Бонч - Бруевичем, братом своего сослуживца по военной разведке. Тогда как раз искали кого-то наподобие нынешнего Жириновского для объявления дефолта по внешним долгам государства. Бонч-Бруевич вывел на умного маргинала Ленина. Последний принял предложение генерального штаба и крикнул на первом съезде Советов знаменитое «Есть такая партия!». Пятьдесят миллионов золотых рублей, это я вам скажу, не хухры-мухры. Французы от того удара до сих пор не оправились, остались второсортной державой.
- Совершенно вульгарная трактовка событий, - вспылил Рютин. Причины Октября надо искать не в экономической сфере, а в череде исторических событий начало которым положила Великая Французская революция. В то время многие этносы, поставленные на грань выживания вследствие перенакопления так называемого «генетического мусора», шли на резкие шаги в поисках самоидентификации. Возьмите для примера наполеоновские войны, совокупность революций 1848 года, войну американских Севера и Юга. Особенность поведения великорусского этноса заключалась, пожалуй, только в направлении движения во внутрь себя, что и вызвало эффект опрокидывания в прошлое. Этим были созданы условия для появления сильной цивилизации технократического типа, не потерявшей аграрную самобытность.
- Ваши рассуждения верны для описания периода завершения царского самодержавия в истории и перехода к республиканской форме правления, - спокойно возразил Хирный. Октябрьские же события следует скорее трактовать как контрреволюцию, несущую в основе своей продуктивную дебютную идею по киданию кредиторов. Вспомните те годы. Дамы еще в кринолинах, шляпы – моветон. Нужна была эпатирующая обертка, не просто выходящая за рамки приличия, но вообще находящаяся вне них. Большевизм, отрицающий весь мировой порядок как таковой, стал идеальным выходом для сторонников сохранения единого, но, увы, донельзя закредитованного государства. Сухомлинов был неплохой стратег, а Ленин обладал хорошим артистическим даром перевоплощения, да и вообще мечтал сыграть в юности Мефистофеля.
- Ну те-с, кажется портвейн делает свое дело, - вступил в разговор молчащий до сих пор Петкус. – Конспирология по - нижегородски. Что же Вы, батенька, про жидо-масонский заговор не упоминаете, про протоколы сионских мудрецов умалчиваете?
- А вот это, милостивый государь, отдельная тема. Нам придется вернуться к тезису Вашего друга об опрокидывании истории назад. Вот, послушайте. Хирный достал из кармана свернутую вчетверо машинописную копию и зачитал.
« Борьба и взаимодействия ранне- христианских общин и иудеев – не просто своеобразное отражение предстоящих нам событий, но и пример, показывающий цикличность истории, в частности необходимость и неизбежность прихода нового средневековья. Какое-то из современных нам христианских течений