постоял с протянутой ладонью, вытер о комбинезон и сказал с вызовом:
- Пью! И что?
- Ничего. Интересно, как ты обратно полетишь.
- Ну сюда-то я долетел?! - Морган покачнулся, его повело назад, Кунц хотел поддержать авиатора, но тот увернулся и сел на нижнее крыло. - А ты сам попробуй на ведре с болтами летать.
- Да я просто так сказал, - отвернулся в сторону Кунц, дышать этим смрадом оказалось выше его сил.
- Просто так он сказал, - заворчал пилот. - Ты будешь отливать или нет?
- Не буду.
- Как хочешь мне-то что - у меня парашют есть, - Том надвинул очки на глаза и полез в кабину, царапая подошвами ботинок и без того покарябанное крыло. - От винта! - закричал он, устроившись на жёстком сиденье.
Под защитным кожухом что-то чихнуло, раздался пронзительный свист, самолёт дёрнулся и затих, выплюнув из движка клубы чёрного дыма.
- Будь ты проклята, железяка чёртова! - Морган выпрыгнул из кабины, с размаху врезал кулаком по обшивке. - Ай, ё… - потряс он ушибленной рукой и прошипел: - Ну всё!.. Ща я тебе задам.
Дик ошалело наблюдал за действиями пилота. Тот залез на крыло, перегнулся через борт и чем-то загромыхал в кабине. Вскоре Том с радостным воплем разогнулся с кувалдой в руках, спрыгнул на траву и треснул со всей дури по кожуху мотора. Краска на месте удара отвалилась, а на металле осталась приличных размеров вмятина.
Двигатель как будто давно ждал мощного тычка, из-под капота вырвалась серия неприличных звуков, длинная струя серого дыма ударила в землю, а покрытый маслянистыми пятнами винт крутанулся и замелькал лопастями, набирая обороты.
- Что стоишь? Особого приглашения ждёшь? - донеслось до Кунца сквозь рёв двигателя. - Давай за мной, - пилот махнул рукой и полез в кабину.
Кунц спохватился и следом забрался во второй отсек, где нашёл меховую куртку, кожаные краги и гладкую скорлупу шлема с очками над маленьким козырьком. Мгновения ушли на то, чтобы экипироваться, Дик вжикнул молнией, напялил на голову шлем, затянул подбородочный ремешок и надвинул на глаза очки.
К сиденью на прочном ремне крепилась круглая бляха с четырьмя прорезями по бокам. Он приложил её к животу, вставил в отверстия зажимы страховочных ремней, раздались металлические щелчки фиксаторов и Дик ощутил себя прочно пристёгнутым к жёсткому креслу.
- А что значит фраза: "У меня парашют есть?" - крикнул он, хлопнув лётчика по плечу.
Том обернулся, жестом указал на стенку позади пассажира, где висели здоровые наушники с блямбой микрофона. Головастик кивнул, снял гарнитуру с крючка. Нацепил поверх шлема, воткнул разъём в гнездо бортовой радиостанции и повторил вопрос.
- То и значит. Это корыто ведёт себя непредсказуемо, - Том добавил оборотов, двигатель зарычал сильнее, разгоняя "Альбатрон" по взлётной полосе. Кунца сильно тряхнуло на какой-то кочке, он клацнул зубами, чуть не оставшись без кончика языка. - Для полётов на нём удача особенно нужна. Я ж говорил надо колесо облить, а ты что?
Морган потянул штурвал на себя. Аэроплан плавно оторвался от земли и стал набирать высоту.
Кунц перегнулся через округлый вырез борта. Синий прямоугольник взлётной полосы быстро убегал назад, маленькие фигурки часовых замерли на постах, анархисты сновали цепочкой трудолюбивых муравьёв по красному овалу разгрузочной площадки, за которым темнели двускатные крыши складов.
Перегнувшись через другой борт, увидел зелёные конусы палаток, они стремительно уменьшались в размерах, как и раскиданные между ними могучие деревья. Дик вспомнил как смотрел в подпирающие небо кроны там на земле и пожалел, что не родился птицей, им с высоты полёта открывались такие виды, о которых человек мог только мечтать или увидеть из самолёта.
"Альбатрон" надрывно ревел мотором, упорно карабкаясь в небеса. Слева по борту Дик разглядел на горизонте край "долины смерти" и отвернулся, ему не хотелось даже думать о засевших там дрифтерах и воевавших с ними мятежниках.
Том глянул на доску приборов, маленькая стрелка высотомера застыла между двойкой и тройкой, а большая смотрела вниз прямо на пятёрку, дёрнул штурвал, аэроплан послушно лёг на крыло, заходя на заданный курс. Теперь, когда самолёт рубил винтом воздух в нужном направлении можно и поболтать.
Морган обернулся, не выпуская штурвал из рук, посмотрел сквозь стёкла очков на пассажира.
- Ты веришь в приметы? - Дик помотал головой. - Зря! Они не просто так придуманы - это обобщённый опыт тысяч пилотов… ну почему ты не облил колесо? - Кунц пожал плечами. - Вот я и вожу парашют.
- А как же я?
- Никак!.. Слушаться надо бывалых людей и не лезть на рожон.
- Понял, в другой раз умнее буду, - кивнул Дик.
- Конечно, будешь - если он будет, другой-то, - громко заржал Морган и вернулся к управлению "Альбатроном".
От нечего делать Кунц принялся разглядывать проносившуюся под крылом местность. Тень самолёта бежала по заросшей кустарником равнине, перепрыгивала через рыжие нити рек, темнеющие синим овраги.
Через полтора часа за бортом появились голубоватые хлопья облаков. Дик сунул в одно из них руку, вытащил и увидел на краге кристаллики льда.
- Подлетаем к каньону, - раздался в наушниках голос пилота, - он выходит к морю, из-за разности температур воздушных масс здесь всегда облачно. Место тут гиблое, кругом горы, путь один, да и тот всегда скрыт облаками. Пойдём на автопилоте, лишь бы навстречу никто не попался.
- В смысле самолёт? - уточнил Дик, оглядываясь по сторонам. Облака всё сгущались и скоро "Альбатрон" оказался внутри кокона небесной ваты. Даже тональность двигателя изменилась, теперь он гудел не так громко, звук будто таял в дымчатых клочьях воздушной пены.
- Нет. В смысле птицы. У них тут гнездовья, вот они и шастают во все стороны, а нам трындец придёт, если мы с ними встретимся. Разобьемся вдребезги и поминай, как звали даже костей не соберут. - Лётчик достал из-под сиденья пузатую фляжку, протянул пассажиру: - Для храбрости…
- Спасибо, я выпью после посадки.
- Как хочешь… Том приложился к фляге, кадык заходил под небритой кожей, Дик слышал громкие глотки с какими лётчик поглощал содержимое. Но вот Морган оторвался от горлышка, крякнул от удовольствия и закрутил крышку.
- Зря отказался, задницей чую - зря! Она у меня знаешь какая чувствительная? Ещё ни разу не подводила, если сильно чешется - быть беде. А сегодня прямо изнутри разрывается - во как зудит, так бы и почесал да ремнями пристёгнут руку не подсунуть, - пожаловался пилот и поёрзал в кресле.
Облачный туман понемногу рассеивался, кое-где сквозь разрывы плотного покрова с боков проглядывали бурые скалы. Местами бреши достигали больших размеров. Кунц поднимал голову в надежде увидеть вершину каньона, но это ни разу не удалось. Отвесные стены гор пронзали кудрявые облака и где-то там высоко держали на широких плечах невидимое небо.
- Странно, кажись пронесло, - Том обернулся, за стёклами очков Дик разглядел удивлённые глаза. - Скоро каньон кончится, вон уже и выход видать, а нам так никто и не попался. Неужели задница испортилась? Может, она зудит от жареной картошки под острым соусом или у меня геморрой?
- Не знаю, но, по-моему, мочиться на шасси - это просто глупая при...
Кунца прервал звук глухого удара. Пилот резко обернулся и выдал длинную тираду. Защитное стекло фюзеляжа оказалось залеплено окровавленными перьями и внутренностями какой-то птицы.
- Курица тупоголовая! - заорал Том на размазанный по стеклу фарш. - Какого хрена тебя понесло на эту старую калошу, не могла спокойно пролететь мимо?
Словно в ответ на его вопрос из облаков посыпались жирные белые птицы.
- Вот зараза! Стая бакланов! Держись! - услышал Кунц отчаянный крик и почувствовал, как "Альбатрон" завалился вправо и вниз. Ремни врезались в тело, желудок подскочил к зубам, врезал по ним изнутри и рухнул обратно.
Будто специально голубая пелена расступилась, на самолёт прыгнула громада каньона, но в последний момент передумала и слегка коснулась каменной грудью кончика жёлтого крыла.
Морган выровнял дребезжащую этажерку, утёр выступивший на лбу холодный пот.
- Глупая примета, говоришь?
- Уже не уверен, - промямлил позеленевший Кунц, перегнулся через борт и освободил бунтующий желудок.
- То-то же, - криво ухмыльнулся пилот, поглядывая на пассажира в маленькое зеркальце под верхним крылом. - В следующий раз делай, что тебе опытные люди говорят. Где тут моя фляжечка?..
Отбившийся от стаи баклан вынырнул из облаков и со всего маху врезался в пропеллер. Кровавые ошмётки с тучей перьев порскнули в стороны, погнувшиеся лопасти чиркнули по трубкам масляного радиатора, ветровой козырёк мгновенно покрылся чёрной парящей жижей, двигатель задымил, заперхал и перешёл на хрип.
- Я говорил: не задница, а барометр! - заорал лётчик и выпрыгнул из самолёта с ранцем в руках.
- Куда-а? Стой! Головастик глянул вниз, увидел кувыркающуюся фигурку пилота, она стремительно уменьшалась, но вот над ней раскрылся белый купол, и парашютиста понесло к морю с барашками волн. Оказалось, они выскочили из каньона в тот миг, когда баклан протаранил самолёт и мгновенно превратился в несколько килограмм фарша с перьями.
"Альбатрон" тянул из последних сил, двигатель перебивался с хрипа на чих, заходился в надрывном кашле и снова хрипел, разматывая длинный шлейф чёрного дыма.
Кунц посмотрел по сторонам, аэроплан стремительно терял высоту, изумрудная вода всё приближалась и если ничего не предпринять скоро от него останутся обломки.
Вдох-выдох, ещё один вдох. Рывок. Ветер набросился на человека, тот шёл по нижнему крылу, хватаясь за трубчатые расчалки. С трудом удерживаясь на ногах, Дик добрался до кабины пилота и перелез через борт. Грязное стекло не давало обзора, он перегнулся через ветрозащитный козырёк, кое-как протёр стекло рукавом куртки и плюхнулся в жёсткое кресло.
Большая стрелка альтиметра бешено крутилась, маленькая уже перевалила за единицу и приближалась к нулю. Дик потянул руль управления на себя, вдавил левую педаль. "Альбатрон" с воем выполнил поворот и, по-прежнему теряя высоту, полетел к земле.
По тёмной ленте шоссе вдоль берега моря катились автомобили. Кунц направил самолёт к импровизированному аэродрому. Чихающая машина развернулась на посадочный курс, вошла в глиссаду и понеслась к юрким легковушкам и рычащим грузовикам.
Дик ориентировался на белую линию посреди дороги, он старался, чтобы покорёженный винт не уходил в сторону от путеводной нити. Шоссе всё приближалось, автомобили проносились под крыльями, громко сигналя и моргая фарами. Через считанные секунды колёса аэроплана взвизгнули, две чёрных полосы остались на асфальте, а в воздухе растаяли облачка белесого дыма.
Ошалев от подобной наглости машины прижались к обочинам, из окон показались кулаки, донеслась ругань водителей и пассажиров.
Навстречу дымящему самолёту с оглушительным рёвом мчалась огромная фура. За стеклом высокой кабины Дик разглядел водителя в полосатой майке, тот дёргал шнур духового сигнала и беззвучно шевелил губами.
В последний момент самолёт каким-то чудом увернулся от многотонной махины, соскочил с дороги и посеменил по неровному полю. Кунц трясся в кабине, пока стойка левого колеса не угодила в глубокую яму. Измученный
