- Дредноут говоришь… - смотритель прильнул к экрану, зашевелил губами, запоминая цифры. Снова заскользил по кнопкам клавиатуры, вводя значения. Через считанные мгновения бортовой терминал выдал список из боевых кораблей со сходными характеристиками размеров и массы. - Похоже, вас действительно ждёт засада. Значит, первым пойдёт сопровождение. Там, если какой крейсер и врежется, так остальным же проще будет, а сухогрузы я следом отправлю.
В голосе командора послышались радостные нотки:
- Я знал, мастерство не пропьёшь, а такие мозги как у тебя - тем более.
- Рано радуешься, - осадил его энтузиазм дель Пьетро. - Мне придётся переводить вас кучей, тогда общая масса на входе превысит встречающую на выходе и вам удастся отодвинуть дредноут и суда сопровождения в сторону. Поодиночке вы рискуете врезаться в них, я не смогу просчитать координаты каждого судна во время боя.
- Всё?
- Нет! Я не знаю, как поведёт себя реактор во время массового перехода. За боевые корабли я уверен - энергии хватит. Насчёт вас ничего сказать не могу. Сухогрузы пойдут в колонну по два, для этого мне придётся шире раздвинуть пограничные маяки. Это очень большая нагрузка для системы, контуры может просто замкнуть. В этом случае реактор взорвётся, вы навсегда останетесь в тоннеле, а меня со станцией разнесёт на атомы, - выдохнул смотритель и затих.
Командор тоже не спешил говорить, ему было о чём подумать. Риск слишком велик, корабли всегда проводили по одному, максимум по два, но чтобы всем гуртом - такого история ещё не знала. И что в такой ситуации делать? Идти в тоннель? Так это почти верная смерть. Остаться здесь тоже не вариант, вылетишь с работы без пенсии и с волчьим билетом, никто тебя к себе не возьмёт. Кому нужен капитан не выполняющий приказы?
Дель Пьетро смотрел на мерцающий огонёк возле таблички "Микрофон включен", не решаясь прервать контакт. Внезапно динамики прохрипели:
- Делать нечего, старина, будем рисковать. До встречи на небесах, хотя мы и так уже там, - командор невесело хмыкнул и вышел из эфира.
"Что же ты в минор вдарился, дружище? Небось не пропадём."
Смотритель проводил взглядом втягивающийся в круглое отверстие микрофон и прикоснулся к сенсорам клавиатуры в тот миг, когда над чёрной головкой с тихим шелестом сомкнулись лепестки гибкой мембраны.
Сержант-транслейтер чуть не свалился с кресла, пробежав глазами по расшифрованным строчкам сообщения. Слыханное ли дело смотритель приказал скопом погружаться в подпространство. Да он там совсем из ума выжился что ли?
Короткая пробежка по круглому коридору и вот он уже в каюте командора, трясёт зажатым в руках листом:
- Сэр, посмотрите на эти инструкции. Смотритель требует массового входа в тоннель. Наверное, здесь какая-то ошибка.
Капитан даже не повернул головы, как сидел спиной к двери, так и остался сидеть.
- Никакой ошибки нет, сержант, переправьте файл на каждое судно и не задерживайтесь.
Сержант опешил: у капитана что-то с рассудком, раз он согласен с этим решением.
- Вы не поняли, сэр…
Командор резко крутанулся в кресле.
- Я всё понял, - медленно сказал он, сверля сержанта глазами. - Отправьте инструкции экипажам и не тяните время, его и так не осталось.
- Но, сэр, это безумие…
- Выполнять! - заорал Алехандро, вскакивая на ноги.
Транслейтера как ветром сдуло, из коридора донёсся торопливый топот бегущих ног, потом раздалось шипение открывающейся двери, снова топот и опять шипение, сменившееся тихим причмокиванием сомкнувшихся створок.
Экипажи кораблей приняли раскодированный файл и застыли в изумлении: у командора крыша поехала, раз он отдал такой приказ. Впрочем, пилоты "Суперкарго Компани" держались за места, за каждый рейс им платили приличные деньги, да ещё и премиальные давали, если груз приходил к покупателям в срок. После недолгих размышлений они решили сделать всё, как велит инструкция, кто знает, может, им предстоит испытать новый способ перемещения в подпространстве, может, этот тоннель экспериментальный прототип нового оборудования, а они герои-первопроходцы. Начальство любит так шутить с подчинёнными, молчит до последнего, а там раз - и подарочек преподнесло.
Сквозь прозрачное стекло рубки Гомес видел, как боевые корабли отделились от общей массы каравана и выстроились в должном порядке перед входом в неактивный тоннель. Первыми перед километровым кольцом как более массивные и лучше вооружённые встали крейсеры, за ними в колонну по три выстроились корветы.
Сигнальные маяки на боках цилиндров пульсировали красным. Дель Пьетро дотронулся кончиками пальцев до сенсоров клавиатуры. Ядро реактора мгновенно отреагировало на команду, производство энергии заметно возросло, о чём говорил удлинившийся зелёный столбик сбоку экрана. До красного прямоугольника "Перегрев" ещё оставалась пара сантиметров.
Дель Пьетро бросил взгляд на реактор. По наклонным плитам защитной оболочки зазмеились белые молнии. Ему почудился треск, с каким сполохи пробежали по штанге, заскользили по стальной пуповине и растеклись по гигантскому кольцу.
Таймер закончил обратный отсчёт, огни на стенках цилиндрических преобразователей пространства усилили пульсацию. Но вот они перестали моргать и сменили цвет с красного на зелёный.
Гомес ввёл последнюю команду, светлые змеи молний побежали быстрее, кольцо завибрировало, звёзды в центре тоннеля вытянулись в длину. Они всё удлинялись, пока не превратились в белые нити. Ещё мгновение и звёздная пряжа переплелась, образуя спиральную воронку.
Экипажи сухогрузов с интересом наблюдали за деформацией пространства. Воронка закручивалась всё сильнее и сильнее, втягивая корабли в бездонное чрево, замедлила вращение, едва корветы разделили участь "старших братьев", а в следующий миг и вовсе пропала.
Участок космоса внутри кольца задрожал, с каждым колебанием амплитуды становились всё меньше. Как только белые точки звезд обрели прежнюю неподвижность, огни трансформаторов погасли, а через доли секунды запульсировали красным.
37
Дель Пьетро внимательно отслеживал показатели. Всё шло в штатном режиме: масс-детектор выдавал стабильные результаты, реактор устойчиво снабжал энергией, а корабли продвигались по "червоточине".
Огни на кольце вспыхнули жёлтым обозначая удачное завершение перехода. Смотритель провернул "глаз циклопа", квадратики вышли за пределы круга и двинулись к границам экрана.
Экипажи сухогрузов наблюдали за медленно расширяющейся глоткой тоннеля, бочки преобразователей отдалялись друг от друга, вытягивая соединительные трубы.
Когда гибкие сочленения растянулись почти до предела, в рубке буксира завыла сирена, а на экране заморгало предупреждение: "Критический максимум". Гомес присел, сорвал пломбу с боковой стенки куба, бросил на пол вырванный с мясом блок предохранителей. С протяжным стоном сирена всхлипнула в последний раз и затихла.
Дель Пьетро навис над панелью управления. Вспотевшая ладонь заскользила по пластику полусферы, квадратики рывками двинулись по зеленоватой глади, словно сопротивлялись безумной затее. Наконец они наполовину скрылись за границами монитора.
Смотритель осторожно распрямил пальцы, приподнял ладонь над влажным полушарием, медленно выдохнул. Со лба на нос скатилась крупная капля пота, повисела на кончике, увеличиваясь в размерах, и хлюпнулась между ботинок.
Огни на боках преобразователей поменяли свечение, они снова горели дружелюбно-зелёным светом, что означало тоннель готов к новому пробою пространства.
Сухогрузы выстроились в колонну по два. Несмотря на усилия смотрителя, диаметр кольца оставлял желать лучшего. Лишь когда пары грузовых гигантов почти соприкоснулись бортами, появилась надежда пролезть в узкое жерло.
Дель Пьетро набрал команду, коснулся клавиши "Ввод", звёздные нити внутри кольца закрутились в спираль, воронка гигантским пылесосом затянула первые шесть кораблей, за ними исчезли ещё четыре двойки. Едва призрачные контуры восьмой пары растворились в "чёрной дыре", а огни на стенках трансформаторов обрели красный оттенок, шкала в правой части экрана вылезла за отметку "Перегрев".
Реактор сильно тряхнуло, баржа затряслась, наклонные плиты корпуса покрыли глубокие трещины. Из разломов вырвалось свечение, султаны перегретого пара устремились в космос, а ослепительные ветви молний били всё чаще и всё сильнее.
В стекле рубки отразилось лицо смотрителя: глаза - чайные блюдца, волосы вздыблены, рот перекошен. Гомес видел, как трясущаяся баржа раскачала питающую штангу, словно та была тонюсенькой ниткой, а не огромной телескопической трубой весом в пятнадцать тонн. Колебания достигли грузовой платформы, удерживающие наконечник штанги зажимы лопались один за другим. Из двенадцати толстых стальных когтей осталось меньше половины, да и те держались на честном слове.
С неожиданной для него прытью, Гомес кинулся в нос буксира, где находился маленький челнок с манипуляторами. Он редко использовался смотрителями и почти всегда стоял без дела, но сегодня от крепости механических рук зависел успех операции. Ведь если платформа останется без энергии - погибнут десятки людей и миллионы тонн груза, а этого дежурный техник допустить не мог.
На днище буксира закрутились маячки, оранжевые сполохи заметались по серым плитам стального брюха. Ближе к носу прорезалась узкая щель, она всё увеличивалась в размерах, пока из образовавшегося отверстия не выплыло судно, чем-то похожее на ватрушку с руками.
Круглые отверстия дюз озарились синеватым свечением, челнок двинулся к грузовой платформе. Когда он подобрался к месту примыкания штанги, ещё несколько зажимов не выдержали чудовищной нагрузки, лопнули и полетели в разные стороны. Техник слышал грохот, с каким один из крюков врезался в оболочку спасательного судна, а потом в иллюминаторе увидел, как тот сверкающей закорючкой исчез в космосе.
Челнок вплотную подобрался к борту платформы, двупалым захватом правого манипулятора схватился за найтовочную скобу, а левым обхватил стальную кишку. Механические мускулы напряглись, шаттл застонал, но не дал вырваться штанге из гнезда.
Стрелки приборов зашкалили от поступивших к датчикам сигналов. Гомес услышал скрипы и стоны судна, оно жаловалось как живое на непомерную боль, что разрывала железные суставы и скручивала лонжероны. Джойстики рванулись из рук, больно ударили в ладони, но это не помешало смотрителю удержать штангу в гнезде. Пот градом покатился по его раскрасневшемуся лицу, лёгкие со свистом втянули воздух сквозь сжатые зубы, глаза уставились на видневшиеся в иллюминаторе огни кольца. Они всё ещё горели красным.
И всё-таки реактор не выдержал перегрузки. Температура внутри ядра поднялась до запредельных величин, толстые стенки отсеков для топливных стержней расплавились. Из тысяч некогда раздельных ячеек хлынула зелёная опалесцирующая жижа, достигла критической массы и вступила в самопроизвольную реакцию со всем до чего смогла добраться.
Баржу несколько раз сильно тряхнуло, гигантские волны покатились по
