добродетельности?...
Мудрый гуманизм Шевченко даёт нам право ставить его ясновидение наравне с прозрениями таких великих гуманистов человечества, как Сковорода, Руссо, Лев Толстой, которые задолго до наших дней познали мудрость простой, гармоничной с природой жизни и не раз предупреждали потомков от гибельной людской безалаберности, хищнического ненасытного потребительства, от непомерных аппетитов тех, «хто за край свита заглядае», а в ответ получает этот лихоизвестный Чернобыль, что так сурово остерегает современную цивилизацию от технического пересыщения, от легковесного самоотравления планеты, способного привести к гибели всего живого на земле…» (Олесь Гончар).
Что же, судя по мнению Ленинского лауреата украинского происхождения, советского писателя, чьим именем совсем недавно была наречена историческая улица Малая Владимирская, ведущая из долины реки Лыбедь к Золотым Воротам стольного Киева, у Великого Кобзаря как нельзя много общего с французским просвещением Руссо, непротивлением злу силою Льва Толстого и, наконец, с лукавыми мудрствованиями бродячего «неоплатоника» Сковороды, произведения которого писанные церковнославянским южным суржиком никто не только на Украине, но и в России, с которой у Григория Савича в языке по крайней мере гораздо больше общего чем с Украиной, до сих пор не может одолеть и разобраться наконец в причинах их «всемирного» значения.
Как Вам будет угодно, многоуважаемый классик украинского соцреализма, Олесь Терентьевич, да только у указанных Вами миротворцев ничего общего ни с какого боку с Т.Г. Шевченко нельзя приметить?! И зря Вы тратили порох на «деспотичных, тупорылых, русских имперских держиморд с хмурых берегов Невы (ничем не лучших нынешних имперских прислужников)», национальность которых видимо не случайно так и не решились обнародовать?
«Казённая бюрократия, колонизировавшая украинский народ, удерживающая его в темноте и бесправии» в точности также, как и Вы, милейший и многоуважаемый член президиума украинского союза советских писателей, угнетала «ваш» народ западным «просвещением», и, «распространяя свет знаний и науки», весьма «интеллигентно» прививала славянам «мудрую мораль», искажённых «тысячелетних апостольских заповедей», «на которых основывается жизнь цивилизованных наций», но которые никогда не были обязательными для гениального славянского казака и Кобзаря, никогда не призывавшего, в отличии от Вас, при всех его прозрениях, к патриархальному согласию и миру с панами и мирному труду во их добро и благо.
Да, последний из казаков Украины, Тарас Григорьевич Шевченко, никогда не ховался за чужими спинами от трудностей народной жизни и украинских панов не жаловал, и тому имеются непререкаемые исторические свидетельства. Вспомните:
«Рабы, пиднижки, грязь Москвы,
Варшавське смиття - ваши паны,
Ясновельможнии гетьманы.
Чому ж вы чванитеся, вы!
Сыны сердешной Украины!
Що добре ходите в ярми….»(1845 г.)
«И не в одним отим сели,
А скризь на славний Украини
Людей у ярма запрягли
Паны лукави…Гинуть! Гинуть!
У ярмах лыцарськи сыны,
А препогании паны
Жидам, братам своим хорошим,
Остатни продають штаны…
……………………………..
А як не бачиш того лиха,
То скризь здаеться любо, тыхо,
И на Украини добро. …» (1848 г.)
«Малорусскому поселянину не было бы ни на волос легче, если бы все паны в Малороссии были малороссы, - напротив было бы малороссу тяжелее от этого, как свидетельствовал нам Шевченко. Мы знаем, что очень многие из образованных малороссов и, кроме помещиков малороссов, не захотят признать этого мнения за истину: она противоречит национальному предрассудку, потому многими будет отвергнута, по крайней мере, на первый раз. Но никакие голословные мнения не поколеблют нашего мнения, опирающегося на такой авторитет, как Шевченко. Не опровергать наши слова мы советуем друзьям малорусского народа, а призадуматься над ними и проверить их фактами. Факты подтвердят их, мы в том уверены, потому что Шевченко чрезвычайно хорошо знал быт малорусского народа. Опираясь на этот непоколебимый авторитет, мы твёрдо говорим, что те, которые захотели бы говорить противное, ослеплены предрассудком и что малорусский народ ничего, кроме вреда, не может ждать себе от них» (Н.Чернышевский, «Полное собрание сочинений, т.VII, М.1950, стр. 792-793).
Чтобы не складывалось у украинцев впечатления, что Н.Чернышевский писал неискренно, приведём ещё и его понимание масштаба творчества Кобзаря: «Когда у поляков явился Мицкевич, они перестали нуждаться в снисходительных отзывах каких-нибудь французских или немецких критиков: не признавать польскую литературу значило бы тогда только обнаруживать собственную дикость. Имея теперь такого поэта, как Шевченко, малорусская литература также не нуждается ни в чьей благосклонности» (там же, с.935-936).
Но довольно, хватит рыться в словесных ухищрениях советского Ленинского лауреата, панибратски именующего Великого Кобзаря «Батько Тарас». Какой Тарас Григорьевич ему «батько»? Ему батька – поп, и «что ни поп - от ему и батька»! И в каждом униатском попе нехай себе прозревает «з такой силой пристрасти», на которую способен, - «красу патриархальной злагоды й доброжитности»… .
Лучше попытаемся ответить на вопрос, почему Шевченко с такою светлою надеждою высказался о «ций невинний просвитницкой книжечци» (О.Т.Гончар) – о своём «Южнорусском Букваре»:
« Якбы Бог помиг оце мало дило зробити, то велыке само б зробилося»? На что надеялся Кобзарь, о каком Большом Деле мечтал, и почему верил в свою Азбуку, как в орудие спасения своего окраденного народа?! О чём молился Богу, неужто только о просвещении, и на него только одно возлагал все свои надежды ? А что же собственно отличает Тарасову Книгу от сотен таких же букварей, «граматок» по-украински? Что в ней нового, по сравнению с предыдущими?
Да, конечно вряд ли в каком букваре, что были до Шевченко, можно было прочесть такие народни пословыци:
З дужым – не борысь;
А зъ багатым – не судысь.
Кому-кому, а куцому буде!
Багато панив – а на греблю некому.
Казав пан: Кожух дам - Та й слово ёго тепле.
Заставь дурного Богу молытца – то винъ и лобъ пробье.
З брехни не мруть – Та виры билш не-ймуть.
Брехнею весь свит пройдешь - та назадъ не вернешся.
Абы булы побрязкачи, То будут и послухачи.
Ледачому животови – и пироги вадять.
Абы мыни мисяць свитывъ; а зори я й кулакомъ достану.
Здесь же в букваре Шевченко даёт понятие о «Едыном Святом Законе» по «Слову Правды и Любви» данном Богом человеку, о Единой церкви. В «складах» Шевченко разбирает по слогам свои переложения псалмов, где речь опять идёт о Родовом Единстве по естественному праву славянского народа, о Правде Слова Небесного, о жизни совместной, где не делят единое родовое добро, и о тех, кто творит на земле «дила кровави лукави», о «каре неправых». И если уж « братив своих Господь не забуде» и «в семьи велыкий, пошле им добру долю од вика до вика», то не сложно понять, что у Шевченко речь идёт не только о своей Родине, но обо всём «честном соборе» «нелукавых серцем».
В этом же контексте следует понимать и переведённые с русского на украинский слова в самом конце «сучасного» букваря: «…Треба любити й пышатись найкращою своею Матерью. И я, яко сын Её великого симейства, служу, якщо не ради добра для нього явного, то принаймни, для славы имени Украины». – И в этих словах звучит тоже понимание глубочайшего Единства Слова , Веры у сыновей Единой Матери Рода человеческого и служения в Нём, и конечно же не ради сладкого местечка для себя в раю , но « по крайней мере для славы Имени своего народа».
Представлены Т.Шевченко в букваре ещё две думы о поповиче и поповне, в которых речь идёт в иносказательной форме о грехе отделения церкви от своего народа – от отцов и матерей своих и о необходимости её искреннего раскаяния в этом грехе. Грех этот так велик, что с только с превеликим трудом после слёзного жертвенного покаяния отпускается Пырятинскому поповичу Олексию, а Маруси попивни Богуславке, даже после того, как выпустила она казаков из турецкой неволи, грехи её личные не отпускаются, и она с болью душевной осознаёт это, потому как она сама «потурчылась, побусурменылась, для роскоши Турецькои, для лакомства нещасного!».
Заканчиваются думы Шевченко недвусмысленным призывом к Богу избавить славян от чуждой им иноземной веры:
«Ой вызволи, Боже,
нас всих, бидных невольныкив,
Зъ тяжкои неволи,
Зъ виры бусурменськои,
На ясни зори,
На тыхи воды,
У край веселый,
У мир хрещеный!
Выслухай, Боже в прозьбахъ щирыхъ,
У нещасныхъ молытвахъ
Насъ, бидныхъ невольныкивъ!»
У Шевченко в его думах о поповиче и поповне, как и у Пушкина, в иносказательной форме говорят волны «сынёго моря, буйный витер, зори, ясненький сокол, мисяць». «Билый Камень» у Шевченко, что стоит «на сынёму мори» не означает ли краеугольный Камень Рода, «стоящий во главу угла и дивный во очесех наших»?!
А что может представлять собою «темныця на камени биленькому», не тоже ли, что пушкинская «златая цепь на дубе том»?
А что это за «пан Турецкий», выезжающий на Пасху « в роковый день Велык-день до мечети» и отдающий «дивке бранке Марусе, попивне Богуславке на руки ключи от темныци каменной»?
И что означает «каменная темныця» с «козаками невольныками», установленная «паном Турецким» «на биленькому камени»? Не «ярмо» ли пушкинское это «с гремушками» - чужеродная церковь?
И цензор Архимандрит Фотий и цензор В.Бекетов проглотили всё это и не поперхнулись? - Добре, дуже добре скрыв гениальный Кобзарь свои думы от непосвящённых!
От яке Велыке Дило затеял сладить Великий Кобзарь – построить новую Родовую Церковь, объединённых единой Азбукой из тридцати шести букв славян: русских, украинцев и белорусов.
Да, если бы эта Азбука была понята и осознана, хотя бы со временем, исчезла бы причина раздора в великой славянской семье братских народов. Вспомним поэму «Еретик»:
«Отак нимота запалыла
Велыку хату. И симью,
Симью славян розъединила
И тыхо, тыхо упустила
Усобищ лютую змию.»
………………………….
Зибралыся, мов Иуды
На суд нечестивый
Против Христа. Свары, гомин,
То реве, то вые,
Як та орда у табори
Або жиди в школи…
…………………………..
У злодия вже злодий краде,
Та ще й у церкви. Гады! Гады!
Чи напилися вы, чи ни
Людськои крови?...Не мени,
Велыкий Господи, простому,
Судить велыкие дила
Твоеи Воли. Люта зла
Не диеш без вины никому.
Молюся, Господи, помилуй,
Спаси Ты нас, Святая Сило,
Язви язык мой за хулы
Та язвы мира изцыли.
Не дай знущатыся лукавым
И над Твоею Вечной Славой,
Й над нами, простыми людьми!
…………………………………
Кругом неправда и неволя,
Народ замученный мовчить.
И на апостольским престоли
Чернець
