первый, изображающий последнего, ни даже последний, изображающий первого меня не пугали.
- Ну, это из личной переписки с моим прадедушкой. Могу принести, дабы ознакомить с их содержанием почтенную публику. А также поведать сколь глубоки были познания магистра Гаристидиса в языке троллей и его нестандартными воззрениями на все разумные расы, - в качестве добровольного жеста предложила я. Почему-то заинтересовались только Даниэль Стоун и Сет Дигори. Очевидно, ТБМ привлекли лингвистические особенности данного послания, а Сета исключительно личности таких неординарных некромантов как Гаристидис Темный и мой прадедушка.
- Лотенийская, давайте обойдемся без вашего прадедушки, - магистр начинал закипать, как электрический чайник. Почему-то последнюю неделю доводить магистров до приступов неконтролируемого гнева стало моей навязчивой идеей. Наверное, я нуждалась в выбросе негативных эмоций и наяву тоже.
- Между прочим, мой прадедушка был правнуком Анны Аллорской. И унаследовал все ее могущество в полной мере, вкупе с ужасающим характером, именуемым непередаваемой частью нашего семейного обаяния, - честно поведала я. Прадедушка говорил, что пресловутый характер – это фамильная черта нашего славного рода, а я в полной мере заслужила честь быть последней опорой и надежой семьи...
- Лотенийская! Я не желаю слушать о вашем прадедушки чьим бы правнуком он ни был и каким бы мерзким характером не обладал! – продолжал магистр злиться. И тут ударил гром. Прямо по магистру. Ну да, я забыла предупредить, что прадедушка не любил подобного отношения к своей нескромной персоне. А страсть к детским и подлым заклинаниям – это лишь черта, прилагающаяся к мерзкому характеру.
- В кабинет заведующей кафедрой телепатии, - тихо и зло прошипел магистр. Да, влетит мне от мамы. А на скандалы у меня совершенно не было настроения. Вот именно по этой причине я подло телепортировалась прямо из-за спины магистра, не имея определенной цели, просто, чтобы сбежать.
И почему я всегда сбегаю в пресловутый бар «Золотой дракон»?
Да, бывают в жизни огорченья. А также удивительные приступы идиотизма. Иначе, я все-таки распознала провокацию на более ранних ее стадиях и не позволила себе стать непосредственной участницей настоящих боев настоящих магов в баре «Золотой дракон». Моим соперником оказался какой-то наемник малопривлекательной внешности, который мало что мог мне противопоставить в магическом плане по сложности и опасности выплетаемых заклинаний. Но все же у него было одно весомое преимущество – он на самом деле использовал заклинания против людей. При чем такие заклинания, с помощью которых можно не только серьезно покалечить, но даже убить. Нет, я, несомненно, угрожала несанкционированным применением магии людям, но я лишь запугивала их, не собираясь даже калечить. А тот факт, что я легко могу покалечить, сомнений не вызывал, поинтересоваться хотя бы у нежити, мной уничтоженной и тех боевых магов, непосредственно этот процесс наблюдавших.
- Готова? – обратилось ко мне подобие мага, выполняющее роль судьи. И что помешало мне постыдно ретироваться, навсегда замарав столь относительное понятие как честь мага, которому бросили вызов?
В тот же момент, когда опустилось защитное поле, в меня полетела целая очередь пульсаров. От них я без особого труда отгородилась зеркальным защитным щитом, внесшим существенный беспорядок не только в атаку противника, но и в обстановку бара. А никто не просил швыряться полноценными пульсарами, не предполагая, что соперник станет отражать заклинания... И, как всегда, когда мне необходимо было вспомнить милые заклинания, которые не убьют и не покалечат, но обезвредят, на ум приходило только нечто грандиозное и настолько разрушительное, что даже от пресловутого бара камня на камне не останется...
Но спокойно додумать мне не дали. Маг колдовал очень быстро, постепенно исчерпывая мое защитное поле. Пора переходить в атаку. Не убью, так напугаю. Руководствуясь подобным постулатом, я превратила щит в эффектную стену огня, резко взлетевшего до потолка. Мой оппонент был слегка шокирован. Я сама подобного не ожидала, глупо надеялась на сдерживающие чары, имитирующие защитное поле (что же случилось бы, если бы я выпустила сие заклинание на полную силу?). И, вполне естественно, за этой стеной незамеченной осталась маленькая стрелочка из области целительства, парализующая соперника. Впрочем, я сильно сомневаюсь в том, что мой оппонент вообще знал, что можно два заклинания выпускать одновременно. Тем более таких разных направленностей...
Противник рухнул на пол, теряя сознание. Стена плавно перетекла в огненную дугу на моей руке. Затем оно быстро затухло. Пора прекращать тот балаган, в который я медленно, но неотвратимо превращаю свою жизнь. Я подошла к своему месту, забрать куртку, по пути прожигая всех таким взглядом, будто бы в случае чего разнесу это заведение к чертям и демонам. Ну, и пусть у меня меньше половины резерва, кто это знает, кроме меня?
Сегодняшний день так же, как и два предыдущих я решила провести в семейной библиотеке. Но целью этого времяпрепровождения были отнюдь не поиски секретных переписок моего прадеда с различными Гаристидисами. Я задалась целью найти приложение к таинственному листку, от которого веяло магией смерти, с повестью о принцессе Родогоне. Почему-то я уверила себя в том, что это поможет мне разобраться с собственными истериками и заскоками, приведшими меня на настоящие бои настоящих магов в качестве одного из пресловутых настоящих магов. Передо мной на широком столе лежало уже два десятка добропорядочно пролистанных толстенных томов, о которых не вспоминали веками. На полках покоилось раз в сто больше пыльных фолиантов, ожидающих экзекуции. Тем временем мой трудовой энтузиазм загибал на корню, особенно учитывая тот факт, что нашла я только расписку какого-то гнома, при чем на неправильном гномьем. Из записки следовало, что некий Оглобля должен моему деду три бутылки «Белой Ворожейки» - некой алкогольной субстанции с ощутимой примесью магии, отчего действующей чрезвычайно эффективно. И, если я не найду чего-нибудь о принцессе Родогоне, то очевидно, примусь искать потомков пресловутого Оглобли, дабы стребовать долг. И напиться с горя.
- Ну и что ты делаешь? – недовольным тоном вопросил дух прадеда. Он не любил, когда счастливые потомки целыми днями заседают в библиотеке, официально признанной им своим посмертным владением.
- Ищу спрятанные сокровища, - не удержалась от язвительного тона я. Дух задумчиво посмотрел на меня. Обычно подобный взгляд был чреват испорченными нервами и обоями, а также временной дематериализацией призрака.
- Посмотри в третьем томе великих аллорских магов, - снисходительно подсказал дух предка. Я подозрительно на него покосилась, про себя прокручивая худшие сценарии. В итоге, я все же аккуратно поманила пальчиком толстую книгу с верхней полки (вот еще одно преимущество магии, не обладай я телекинезом, прыгала бы до завтрашнего вечера). Как только книга оказалась у меня в руках, я не слишком нежно перевернула ее корешком вверх и потрясла. Кроме неисчислимого количества пыли, трех беспощадно испепеленных пауков (ну, боюсь я этих насекомых) и какой-то бумажки, используемой кем-то в незапамятные времена в качестве закладки, на пол упали два листа бумаги, окутанных смутно знакомой дымкой магии смерти.
- Что это? – обратилась я к прадеду, поднимая листы с пола.
- Откуда мне знать, - пожал призрачными плечами он, проходя сквозь стену и оставляя мой вопрос без ответа.
- Ты все знаешь! – привела я неубедительную причину и грубую лесть.
- Но тебе же интереснее будет, если сама узнаешь. А кто я такой, чтобы вставлять палки в колеса юному поколению, когда оно так стремиться к этим знаниям, - донеслось из-за стенки. Тоже мне великий педагог.
Избежав все-таки даже мысленных комментариев в адрес противного призрака, я принялась за более детальный осмотр данных листов. Красивый и разборчивый подчерк, повествующий на древнем всеобщем. Хорошая бумага. И небольшая привязка магии смерти, словно специально предназначенная для потомков, обладающих этим полезным даром (я, просто еще его полезности не осознала). Но автор, очевидно, не был моим даже самым далеким предком, дабы наша фамильная черта, упорно наследуемая через многие поколения – ужасный подчерк, разобрать который под силу только самим авторам. Впрочем, избавившись от лишних мыслей, я принялась за чтение.
«Это было обычное утро. Принцесса Родогона стояла у окна. Весь ее вид говорил о том, что в длинном платье ей не удобно, но она согласна была терпеть чрезвычайно раздутый придворный церемониал империи Солнца. И все мы знали, что она смотрит в окно каждое утро. И ни с кем не разговаривает, за исключением королевича Орра и парочки юродивых. В то утро она обратилась ко мне против своего обыкновения.
- Знаешь, Атма, почему я терплю все это? – она указала на прекрасные покои, отведенные ей, дорогую одежду и украшения.
- Нет, госпожа, - я быстро опустила взгляд. Тогда я была безумно привержена всем нашим правилам. Глупо, хотя бы потому, что принцесса кочевников никогда им не следовала, если судить по некоторым ее беседам с советниками императора.
- Возможно, ты не видишь ужаса в моем положении. Но для меня это подобно клетке. Я привыкла к свободе, нетронутой природе, быть хозяйкой своих поступков, а не жалкой последовательницей чужих советов от людей, не отличающихся особым умом. Я привыкла приходить и уходить, когда мне вздумается, гулять там, где хочется. А здесь каждый мой шаг контролируется очередным шпионом. Мне не нравится этот дворец, Атма.
- Но вне дворца опасно, - произнесла я заученную фразу тусклым голосом.
- Опасность есть везде. Но, как можно знать, что ты с ней не справишься. У нас, кочевников, есть ритуал, когда мы отпускаем маленьких детей в лес, где они должны показать, что достаточно сильны. Но только они сами решают, когда наступает тот момент, когда они готовы столкнуться с опасностью. Потому что мы и только мы несем ответственность за свои поступки. И поэтому я, наверное, и пытаюсь научиться жить в вашей золотой клетке. Как ты думаешь Атма? – она говорила со мной, как со своими друзьями бродягами, что определенно поднимало меня на новый уровень в ее сознании.
- Мне не дано знать ваших помыслов, госпожа, - я снова почтенно склонила голову.
- Тебе не дано знать моих помыслов... Почему все обращаются ко мне «госпожа», разве не проще обратиться по имени? – спросила она. А я не знала ответа. Не знаю и по сей день, как объяснить дикарке из дальних земель, почему все так устроено в нашем общении.
- Так положено, госпожа, - ответила я.
- Не называй меня так! – она неожиданно перешла на крик. Я испугалась. Мы все боялись принцессы кочевников с ее странной магией. – У меня есть имя. Я сама его выбрала, не для того, чтобы раствориться в титуле Госпожи!
- Хорошо, госпожа Родогона, - ответила я в страхе. Принцесса кочевников засмеялась.
- Вот так всегда. Вы все меня боитесь. Даже ваши напыщенные магистры, твердящие о моей невоспитанности. И император тоже, и королевич Орр,
