СНОП часть-IV

мытарствах?"
-Ангелы,-отвечали прихожане.
-Правильно, ангелы. А тут говорится, что души переправляет через реку Стикс Харон. Видите, все очень похоже: тут ангелы, а там Харон; тут воздушное пространство, а там река. Уж не является ли этот самый Харон одним из этих ангелов, например ихнем начальником, ответственным за сопровождении души на мытарствах? Ведь всем известно, что многие древнегреческие мудрецы пророчествовали о Христе, хотя и не так ясно, как это делали ветхозаветные пророки, но все-же пророчествовали. Вот так и тут, братья и сестры, за этой мифологией стоят реальные события.
Так что не будем с вами уподобляться невежественным людям, а будем все трудиться на благо нашего с вами храма, на благо нашей общины. А то, что эти наши труды угодны Богу, свидетельствует недавнее посещение нашего храма Самой Царицей Небесной, о чем вы все прекрасно знаете, и чему я, грешный иерей Виктор, сам свидетель.
Вот такими сладкими и казалось бы вполне логичными объяснениями, дорогой читатель, батюшке Виктору за короткое время удалось убедить многих своих прихожан в том, что все происходящее в храме вовсе не греховно, а наоборот,-является поступком вполне благочестивым, богоугодным и даже просто необходимым в наше непростое и трудное, в материальном отношении, время.
И надо сказать, что многие поверили этим объяснениям, успокоились, и даже начали помогать о. Виктору, рекламируя "ХАРОНЪ" своим родственникам, друзьям и знакомым, что приносило похоронному дому известность, а самое главное,-увеличивало доход в карманах батюшки. Несогласные же с этими доводами о. Виктора перестали посещать его храм и перешли в общину батюшки Николая.
Отец Виктор вначале конечно скорбел об их поступке, так как это все-таки сказывалось на оттоке материальных средств, но потом смирился, и даже обрадовался, так-как теперь воду никто не мутил, спокойствия никто не нарушал, а главное, что доходы похоронного дома с лихвой перекрывали все.
Вот так вот и живут многие священники по принципу: ...да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте..., стараясь при этом радеть лишь о хлебе насущном, умело используя для его добычи и приумножения пищу духовную.
Наступление этого дня Х батюшка Виктор всячески не хотел, гнал от себя мысли о нем, пытался оттянуть его пришествие (хотя был не в силах сделать этого), и наконец, со страхом ожидал его и готовился к нему. Готовился к тем вопросам, на которые ему придется незамедлительно отвечать своему господу- богу,- господину мэру. И этот день наконец наступил...наступил не смотря на то, что начало его было многообещающим и не предвещало ничего дурного. Утро этого дня как обычно прошло в обсуждении поповских сплетен, которые так любили наши благочестивые супруги, и которым предавались всегда с большой радостью. Затем о. Виктор стал собираться в свой храм для совершения намеченных на этот день треб, и в это время раздался телефонный звонок.
-Доброе утро,-ответила матушка взяв трубку,-нет, еще дома,... собирается выходить. Вы вовремя позвонили, еще немного и его уже бы не было....Позвать? Сейчас, зову...
-Витя,-шепотом обратилась она к батюшке,-эта проститутка-секретутка Левина звонит, тебя требует, что сказать то?
-Так ты уже все что нужно сказала,-недовольно в пол-голоса ответил батюшка,-иду...
-Ну что дон дрочило,-услышал он до боли знакомый голос секретарши,-здравствуй.
-Здравствуйте, госпожа Алина,-покраснев от смущения ответил батюшка.
-Ты сегодня хорошо позавтракал?-продолжала секретарша.
-Да, а что?
-Ну так мой тебе совет: ставь себе сейчас клизму,...ха-ха-ха...
-Зачем?
-Как зачем? Готовь попку для хозяина, для господа бога своего,...трахать тебя сегодня будет,...ха-ха-ха...что-бы попка твоя была чистая, разогретая,...ха-ха-ха...что-бы господь твой не парился и не запачкался. Ждет он тебя, прямо сейчас...ха-ха-ха...
-Так у меня сейчас требы, люди в церкви ждут,...я позже подъеду.
-Никаких "позже", долбак, прямо сейчас,... тебе сказано: прямо сейчас,...я время засекаю, оно уже пошло.
-Хорошо, госпожа, сейчас буду,-ответил батюшка и положил трубку.
Матушка Ольга, как всегда в таких случаях взяв трубку параллельного телефона в другой комнате, то же слышала этот диалог.
-Витя,-обратилась она к о. Виктору,-это видимо по поводу иконы.
-Да, Оля, это по поводу ее. Видно Лева звонил Афоне и тот ему сказал теперешнюю цену, вот теперь он рвет и мечет....Ну, ничего не поделаешь, придется ехать сейчас. Оля, я поехал, а ты сходи в церковь да предупреди людей, пусть меня дождутся. Сделай все что-бы они не разошлись и требы не пропали, что-бы они не пошли к Николашке. Бабло упустим, не хотелось бы.
-Хорошо, Витя, езжай. Я за тебя молиться буду, за благополучный исход этого дела.
-Да уж, Оля, ты хорошенько помолись, разговор будет не из приятных...
Батюшка вышел из дома, сел в свое авто и поехал в направлении городской мэрии, где его с таким нетерпением уже ждали. В мэрии в этот день, как назло, почти никого не было: было пустынно.
-Вот неудача то какая,-подумал про себя о. Виктор,-жалко, что посетителей сегодня нет. Так бы он был по времени ограничен, а теперь вот придется испытать много неприятного.
Батюшка вошел в приемную, увидел Алину и поздоровался: "Здравствуйте еще раз, госпожа Алина. Вы сегодня так хорошо выглядите, эта синяя блузка вам так к лицу!"
-Здравствуй, здравствуй, хуй мордастый,-прищурившись, с напускной серьезностью, ответила секретарша,-сейчас доложу о твоем приходе. Тебя уже с нетерпением тут ждут.
В это время дверь в кабинет мэра открылась, и в приемную вышел сам Лев Борисович. Весь вид господина мэра, особенно его лицо, выражал крайнее возмущение, недовольство, раздражение, гнев, злобу; короче говоря, не предвещал ничего хорошего.
Не поздоровавшись с батюшкой он начал: "Долго же ты, раб мой, чухаешься! Как красная девица заставляешь ждать тебя. Или ты что, думаешь у меня забот больше нет?"
-Да нет, господь и бог мой,-с дрожью в голосе пролепетал о. Виктор,-мне как госпожа Алина позвонила, так я сразу же и приехал.
-Заходи в кабинет,-зло буркнул мэр,-есть к тебе вопросы.
Батюшка зашел в кабинет мэра, и приготовился к серьезной взбучке.
-Скажи ка мне,-начал Лев Борисович, нервно теребя свой галстук и прохаживаясь из одного конца кабинета в другой,-какую цену тебе назвал этот Хандры-Мандры за написание иконы?
-Две тысячи долларов, господь мой.
-Правильно, две тысячи, это и я от него слышал. Объясни мне, почему вдруг теперь стало пять?
-Как это пять?
-Да вот так это. Звонит мне он сегодня, говорит, икона, мол, готова, приезжайте и забирайте, но цена увеличилась с двух до пяти. Я ему: "Так договаривались же за две, вас это все устраивало, что же теперь то произошло?" А он мне: "Краски, говорит, подорожали, сусальное золото, доска для иконы, да и сам иконописец больше попросил; и на монастырь надо тоже что-то, ведь монастырь с этого живет. Вот, подумали мы с братией монастырской, и решили, что за две,-это почти даром, надо хотя бы пять."
-Так господь мой,-ответил батюшка, стараясь казаться тоже возмущенным сложившейся ситуацией,-я то чем тут могу помочь? Ведь это во-первых монастырь, а во-вторых епархиальный духовник. Меня тут со своими советами никто слушать не будет.
-Тебя то не будут слушать, но сдается мне, Витяй, что это все твоих рук дело. Счеты со мной таким образом свести решил, а? Отвечай, гаденышь, и смотри мне в глаза!!! Если это действительно твои проделки, то в порошок тебя сотру!!!
-Господь мой, Лев Борисович,-дрожащим и плаксивым голосом проговорил батюшка,-какие проделки? Да зачем оно мне? Вы сами подумайте: какая корысть мне от всего этого? Я же не друг о. Афанасия, и не монах, в монастыре не проживаю. И потом, я же вас не уговаривал ни о чем, более того, даже не заикался ни о каком повышении цены иконы. Сами посудите, ведь если бы я был заинтересован в повышении цены, если бы мы с о. Афанасием договорились, что он часть денег отдаст мне в случае уговора вас, господь мой, то я как-то бы начал с вами вести разговор на эту тему. Но этого не было, вы сами знаете; о том, что вы только что мне сказали я даже и не догадывался.
-Зато я догадывался,-выматерившись сказал мэр,-догадывался, что все вы, попы, во главе с вашим архиереем, жадные и продажные твари, которые ни во что не верят, а только и знают, что-бы такое замутить, что-бы бабла срубить. Ты что думаешь, что тут дело только в вашем этом Хандры-Мандры? Нет, дорогой мой, не только в нем, но и в вашем Онуфрии. После разговора с ним я позвонил в епархию: думаю, ладно, черт с вами, пять, так пять, ничего не сделаешь, процесс уже пошел, и тут мелочиться не стоит.
Говорю ему: "Дорогой владыка, икона готова, теперь бы надо ее освятить и представить, как чудотворную. Назначте пожалуйста день, когда вы к нам приедете и совершите этот обряд."
А он мне говорит: "Назначу, Лев Борисович, и все сделаю так, как вы просите, но это будет стоить 15 000 долларов. Причем я беру предоплату: 10 000 вы переводите на мой счет, после этого мы с вами обговариваем день, когда я приеду, а 5 000 вы мне отдадите после освящения, в руки, когда я приеду освидетельствовать икону на предмет чудотворений."
Я ему говорю: "Владыка, я все понимаю, понимаю и то, что вам тоже деньги нужны, что это ваш заработок, но позвольте, 15 000 это слишком много, давайте сойдемся на десяти."
И ты знаешь, Витяй, что он мне ответил?
-Нет, Лев Борисович,-пролепетал батюшка.
-Он ответил мне вот что: "Господин мэр, то, что я прошу, это вовсе не много, вы отобьете гораздо больше. Ведь я знаю ваши планы и ваши прожекты. Так что давайте не будем торговаться. Цена окончательная. Да, вот еще что: вы оплатите так-же расходы на бензин и организуете обед. Причем не только для нас, архиерея и священников, но и для прихожан. Мероприятие должно быть массовым и широко освящаться в СМИ, как в ваших, так и в наших. Без этого нет смысла ничего начинать."
После этих слов мэра в кабинете воцарилось молчание. Батюшка Виктор явно хотел что-то сказать, но боялся, поэтому тихонько стоял возле стола Льва Борисовича и смотрел, как тот бороздит шагами пространство кабинета.
Наконец мэр нарушил молчание: "Знаю Витяй, что ты тут не причем. Если бы это было не так, я просто бы тебя уничтожил. Ну скажи что-то,...что ты думаешь про все это, и где мне теперь на все это взять бабла. Может ты мне за этих святых отцов заплатишь, а?"
Услышав такие слова мэра батюшка Виктор чуть не поперхнулся собственным языком, его ноги стали ватными и в глазах все поплыло.
-Господь мой,-робко начал он,-если бы я был на вашем месте, то я бы согласился на эти условия. Откат тут будет гораздо больше. Архиерей знает это, вы ему сами про все рассказали, иначе было и нельзя, и тут по-моему придется соглашаться,...другого выхода просто нет.
-Да, придется, никуда не денешься. Но кто компенсирует мне эти затраты? Сечешь, Витяй, для чего я тебя сюда позвал? И не вздумай только мне сказать, что у тебя нет денег,...предупреждаю, не вздумай.
У батюшки душа ушла в пятки, когда он услышал эти слова господина мэра. Он даже и представить себе не мог, что теперь должен будет расстаться минимум, как с 15 000 долларов, а то и со всеми двадцатью.
-Господь мой,-батюшка упал на колени пере Львом Борисовичем и в прямом смысле этого слова