о целях Ислама. Этимологически «Ислам» означает «делать мир», или «деланье мира»: делать мир с богом путём почитания его единственности, отказа от жульнического обожествления идолов, которые узурпировали его не имеющее себе равных требование преданности человека; и установление мира на Земле через союз арабских племён. Мир на Земле имел непосредственное значение и важные последствия. Его требовал временный интерес арабских купцов, ибо торговля процветает лучше при мирных условиях. Поскольку загнивающие государства и выродившиеся религии порождали семена беспрерывных войн и вечных восстаний, их разрушение было условием мира. Убеждения Мохаммеда сделали мир у себя, а военная отвага сарацинов дала то же благо народам, населяющим огромные территории от Самарканда до Испании.
Чуть только страна подпадала под власть арабов, её экономическая жизнь оживлялась посредством поощрения промышленности и сельского хозяйства. Дух и заинтересованность арабских торговцев определяли и направляли политику Исламского государства. В Римском мире, как и во всех других землях античной цивилизации, правящие классы ненавидели любой производительный труд, смотрели свысока на торговлю и промышленность. Их благородными занятиями были война и религиозные обряды. С приходом арабов всё изменилось. Кочевая жизнь в пустыне научила их высоко ценить труд как источник свободы. Торговля у них была почётным, как и выгодным занятием свободного человека. Таким образом, Исламское государство базировалось на общественных отношениях, полностью отличающихся от тех, что были прежде. Религия превозносила промышленность и поощряла нормальную снисходительность к естеству. Торговля была свободной, и была таким же благородным занятием, как искусство управления государством, письмо и наука. Халифы Багдада были не только великими торговцами, первые из них учились, и, как это ни удивительно, занимались некоторыми ремёслами для покупки индивидуальных предметов первой необходимости на доходы от физического труда. Большинство великих арабских философов и учёных вышли из семей богатых торговцев. Культура и улучшение королевских дворов Бухары и Самарканда, равно как и необыкновенная щедрость Фатемитских правителей Африки и величие султанов Андалузии были порождены скорее прибылями от процветающей торговли, чем от налогов, отобранных деспотическими мерами.
При определённых условиях торговля является мощным инструментом духовной революции. Стремления арабского купца породили единобожие Мохаммеда. Оно, в свою очередь, вдохновило кочевников пустыни на создание одной из самых больших и наиболее процветающих империй в истории. Законы Корана революционизировали социальные отношения. Возросшее производство, результат этой революции, ускорило торговлю, которая возвестила наступление эпохи космополитизма и духовного подъёма. Торговля расширила человеческие представления. Посещая дальние земли, приучаясь видеть чужие обычаи, смешиваясь с народами разных рас, торговец освобождался от предрассудков и ограниченности, рождённой в местных условиях его родной страны. Он развивал способности терпимости, симпатии и понимания обычаев, взглядов и вер других. Наблюдения и любознательность, которые вели его в плавании по незнакомому морю или направляли его шаги в землях, убили в нём успокоение доверчивостью. Рост критических способностей поставил его у ворот знаний. Сущность его занятия научила торговца мыслить абстрактно. Он не интересовался своими товарами как таковыми. Его ум был занят идеей прибыли. Ему было всё равно, нагружены ли его верблюды или корабли шерстью, зерном или пряностями. Его интересовали не конкретные вещи, с которыми он имел дело. Они были просто средством для достижения цели – сделать прибыль, которая является категорией, абстрагированной из конкретной формы товара, который он покупал или продавал. Он оценивал вещи не по присущим им достоинствам, а по их способности давать прибыль.
Терпимость к странным вещам, попытка понять их, свобода от предрассудков, способность к наблюдениям, способность мыслить абстрактно – все эти качества, приобретенные торговцем благодаря природе его занятия, способствовали формированию у него философского мировоззрения. Видя различные народы, лелеющие различные формы суеверий как божественную мудрость, практикующие одинаково абсурдные обряды и ритуалы или выражающие преданность, восхваляющие предрассудки с достоинством вечной веры, космополитичный разум путешествующего торговца снисходительно улыбался доверчивости всех, в равной мере сожалея об их безнравственности, и уважал общий элемент веры под внешними различиями теологических догм и форм поклонения.
Главные артерии международной торговли средневекового мира проходили через страны, принявшие Ислам и объединённые в Сарацинской Империи. Северные пути торговли с Китаем, проходившие через Константинополь в Италию и другие страны Западной Европы, стали крайне рискованными из-за набегов скифов и разорительной налоговой политики Византийской империи. После захвата Сирии, Месопотамии, Персии и территорий по ту стороны Амударьи, арабы завладели китайской торговлей и направили её так, чтоб она проходила через их область Северной Африки и Испании, в конце концов, достигая рынков Западной Европы. С 8-го по 11-й век практически вся торговля между Индией и Китаем, с одной стороны, и Европой, с другой, делалась арабами. Тысячи торговцев путешествовали со своими караванами, гружёными дорогими грузами, начиная от далёких границ Китая и Индии и кончая Марокко и Испанией. Их не преследовали и не ненавидели, как было во все прошлые века античной цивилизации, за достойным уважения исключением Греции. В Империи Сарацинов они принадлежали к правящему классу.
Вследствие этого, знания и культура, которые расцвели так пышно благодаря процветанию Империи Сарацинов, несли на себе печать присущих им широты кругозора, космополитизма и недоверчивости. При власти военной аристократии и ревностного духовенства человеческая идеология принимает форму догматической веры в туманный мистицизм. Философия – поиск разумного объяснения Вселенной – зарождается в обществе, управляемом аристократией, занятой торговлей. Поэтому города-государства ионических греков были местами рождения философии.
Ислам был необходимым продуктом истории, инструментом человеческого прогресса. Он возник как идеология новых социальных отношений, которая, в свою очередь, революционизировала разум человека. Но, точно так же, как он ниспроверг и вытеснил более старые культуры, пришедшие в упадок в процессе времени, Ислам, в свою очередь, был также превзойдён более поздней социальной эволюцией и, в результате, должен был передать полномочия своего духовного лидерства другим силам, рождённым в новых условиях. Но он внёс вклад в выковывание новых идеологических инструментов, которые осуществили следующую социальную революцию. Инструментами были экспериментальная наука и рационалистская философия. Нужно отдать должное исламской культуре, что она способствовала продвижению идеологии новой социальной революции.
Капиталистический способ производства спас Европу от хаоса средневекового варварства. Он боролся и, в конце концов, победил христианскую теологию и духовную монополию католической церкви мощным оружием рационалистской философии. Это оружие, созданное античными мудрецами Греции, поступило во владение основателей современной цивилизации через арабских учёных, которые не только сохранили драгоценное наследие, но и щедро его приумножили. Историческая битва, начатая кочевниками Аравийской пустыни под религиозным флагом Ислама, продолжалась шаг за шагом на протяжении тысячи лет на полях 3 континентов, чтобы, в конце концов, победить в Европе под светским знаменем Просвещения 18-го века и буржуазной революции.
Глава 3. Социальные и исторические предпосылки Ислама
Ислам – религия мира – была творением Мохаммеда не более, чем другие религии были творением тех, кому они соответственно приписываются. Ни одна религия не была творением какой-нибудь одной личности, также ни одна религия не появилась вдруг, неожиданно, открытая тому или иному провидцу, как это всегда утверждается. Ислам, подобно любой другой религии, был продуктом конкретных условий конкретного времени и среды, в которой он расцвёл.
Хоть и живя в краю важного пути, по которому армии-завоеватели ассирийцев, персов, македонян и римлян вышагивали взад и вперёд, жители огромного Аравийского полуострова отстаивали свою свободу, благодаря естественным сторонам своей страны и способа жизни, сформированного этими сторонами. Но страстная любовь к свободе, вместе с острой необходимостью кочевого существования, расколола жителей Аравийской пустыни на несколько племён, постоянно вовлечённых в постоянную междоусобицу и войну.
Отделённые от всего человечества, арабы принимали иностранца за врага. Бедность их страны усиливала этот настрой. Эти 2 фактора привели к созданию кодекса законов и морали арабов. Они считали, что они, как потомки объявленного вне закона Исмаила, обречены жить в унылой пустыне, в то время как богатые и плодородные земли отводились другим ветвям человеческой семьи. Поэтому они чувствовали себя вправе возвратить силой долю наследия, которая, как они полагали, была у них отобрана.
Римский историк Плиний, за 600 лет до появления Мохаммеда, нашёл арабов занимающимися двумя выгодными занятиями, грабежами и торговлей, вдобавок к их исконной тяге к разведению овец и лошадей. На ранних стадиях социальной эволюции граница между этими двумя занятиями - грабежами и торговлей – была тонкой и эластичной.
«Торговец делает свою прибыль, покупая свои вещи по самой низкой цене, а продавая по самой высокой. Чем дешевле он покупает, тем больше прибыль. Грабёж или кража дают ему вещи по самой низкой цене. Следовательно, раз принимается мораль фундаментальных принципов торговли, право торговца действовать так, чтоб получить максимально возможную прибыль, становится законным. Тогда конкуренция не допускает повышения цен. Наиболее удобный способ устранить конкуренцию – ограбить конкурента. Путём этой уловки не только будет удалён с рынка конкурент, но и его товары пойдут туда как собственность более умелой стороны. Кроме того, грабёж – эффективное средство установит монополию на торговых путях и рынках. На более ранних стадиях развития торговля везде сопровождалась этими практическими установками, которые шокировали бы современного купца. Тем не менее, грабёж был средством, при помощи которого его менее ортодоксальные предшественники создали благородное занятие, которое он сейчас продолжает так благочестиво с похвальным правилом поведения: «честность – лучшая политика».
Кроме того, грабёж незаметно созрел в мужественную политическую добродетель воинственности, которая так прославлялась в дикой юности человечества. Склонным к грабежу физическими сторонами своей родины, арабам было естественно предопределено
