СТРАСТИ ПО "ПАДИШАХУ"

– не переводя дыхания, победно воскликнула она. – Я раскладываю мяту, Катя ошпаривает кипятком, Ирка льёт заварку.
– Начали! – скомандовала Катя.
Девушки: Лена, Катя, Ира – в строгом порядке обошли весь стол, творя чай с мятой.
Её рука вынырнула из-за его спины и, сделав плавный перелёт, оставила на дне его стакана два зелёных зубчатых листочка. Тимофей качнулся к её руке – вот он я! Я с тобой! – и на обратном пути эта желанная тонкая ручка смазала его скользящим прикосновением по уху. Катя и Ира шли следом; он благоразумно подался вбок, не желая быть ошпаренным кипятком самому вместо мяты.
Потом, когда Лена, наконец, забралась в свой уголок и села там, он поймал её взгляд. Она неуловимо надменно – он удивился, почему? – улыбнулась, блеснув на него мерцающим бликом болотных глаз, и принялась пить чай, с наслаждением отпивая его маленькими глоточками, всё своё внимание сосредоточив на Кате, вернее, на её болтовне. Задорно кося на всех глазами, Катя весело щебетала, склонившись к самому уху Лены. Сначала Тимофей почувствовал облегчение – Лена не обиделась и не замкнулась, как вчера; но почти сразу же его охватила лёгкая досада – что означает её взгляд? Её так сильно задели старания Алёны, самозабвенно трудившейся над его головой? Или она насмехается над ним?
Несколько сникнув, Тимофей лениво завертел ложкой в стакане, изредка, когда ослабевало внимание девушек, и на него никто не смотрел, бросая на Лену быстрый испытующий взгляд, не забывая при этом, что в любой момент он должен быть готов, встретившись с кем-либо из девушек глазами, одаривать их ответной улыбкой. Но Елена была просто непрошибаема в своём игнорировании его взглядов. Хотя он понимал, что вот это её слишком явное равнодушие и нежелание – возможно даже, боязнь! – смотреть ему в глаза, и есть свидетельство того, что она отнюдь не насмехается над ним, что ей не всё равно, что творится вокруг него и с ним. Но всё-таки ему было как-то не по себе от такого её поведения.
Его лёгкая хандра, конечно, не прошла незамеченной и, как выяснилось к концу завтрака, была приписана неблагоприятному воздействию массажа. Алёна безоговорочно и единогласно, за исключением Лены – та просто помалкивала, – была признана субъектом с отрицательным биополем, о чём ей было заявлено в шутливой, но не подлежащей обжалованию, форме – пусть попробует ещё массажировать! – и с чем та категорически, чуть не до слёз, не согласилась.
***
По окончании короткого завтрака девушки, слегка смущаясь, но обезоруживающе открыто, обратили внимание Тимофея на необходимость перебраться к ним совсем; что ему надо в ближайшее время – может быть сегодня? Да, лучше сегодня! – отправиться за чемоданом.
Тимофей неожиданно сразу согласился. Да-да, конечно, он сейчас же и едет. И он с таким решительным видом и так поспешно выбрался из-за стола, что девушки мало сказать забеспокоились, они явно испугались, не собирается ли он попросту удрать от них?
Лена едва заметно вздрогнула и в замешательстве, низко опустив голову, стала собирать посуду, складывая её на поднос. У Тимофея мстительно блеснули глаза – ага! Значит ей не всё равно!
Но он недолго любовался её замешательством. Его предстоящая поездка всколыхнула девичье сообщество, ибо отпустить его одного, без сопровождающих, значило дать свободу выбора. Пойманную, но не прирученную, птицу собственноручно выпустить из клетки?!
И вот, под виноградными лозами будто зажужжало, загудело гигантское веретено, образуя словесный круговорот, наматываемый на бедного Тимофея, смысл которого сводился к одному: что кто-нибудь из девушек прогуляется вместе с Тимофеем, чтобы ему не было скучно. На его незамедлительные возражения, зачем им терять пляжное время, он вполне скатается один, он и так злоупотребляет их вниманием – так ведь можно и надоесть! – девушки ответили дружным неподдельным возмущением – ничуть он им не надоел и не надоест! Одному ему ехать в такой дальний путь по жаре в переполненном автобусе невозможно, по глазам видно, что ни таблетки, ни массаж ему не помогли. Тимофей попытался уверить их, что и вино, и таблетки, и массаж помогли, да ещё как! Но ему не поверили. Более того, девушки припомнили вчерашний его обморок. Где гарантия, что не повторится подобное? Если б прошла уже неделя или хотя бы дня три, тогда бы они не так беспокоились, а сейчас... когда прошла всего одна ночь!..
Круговорот слов завертелся с новой силой, но, несмотря на явный перевес в пользу девушек, Тимофей почти отбился от них, отвоёвывая своё право на самостоятельность. Он обезоружил их твёрдым обещанием вернуться к ним во что бы то ни стало, уверив, что для одного чемодана сил у него вполне достаточно, даже избыток. Вчера в атмосфере, наверное, было что-то не то, а сегодня прекрасный день, он выспался, его накормили, и у него у самого прекрасное настроение, а иначе и быть не может, когда у тебя столько друзей, а ещё лучше, как вот у него – подруг.
На самом деле он испытывал совсем другие чувства. Во-первых, он обиделся на их отзывы о его здоровье и расстроился – надо же ему было вчера так хлопнуться, как институтка какая! Никогда с ним такого не бывало! А во-вторых, он их боялся, потому что боялся потерять свою дриаду, ибо чувствовал, что не Елена удостоится чести сопровождать его. Будто злой рок с насмешливым игривым удовольствием путал все его карты, напустив на него армаду влюбчивых красавиц!
Но он почти выиграл! После его льстивых речей девушки не могли сразу сообразить, как к нему подступиться. Но злой рок есть злой рок, он решил пронять Тимофея с другой стороны. В самый ответственный момент в разговор вступила Лена, в которой вдруг взыграл неуправляемый подросток, обуреваемый обидчивым духом противоречия.
– Причём тут чемодан. – Сказала она, – Помнится, Мила и Алёна собирались съездить на центральный рынок. Столько событий произошло, могли и забыть. А у нас продукты на исходе. Ехать всё равно придётся. Лучше сегодня. Заодно сопроводят Тимофея, в компании ведь веселей.
– На рынок с чемоданом? Что вы! – белозубо улыбнувшись, отмахнулся Тимофей, с тихим бешенством уничтожающе кольнув Лену быстрым обиженным взглядом.
– Заедете сначала на рынок, а потом за чемоданом. – Посоветовала Лена.
– Ну, конечно же! – с облегчением и даже с жаром подхватила Мила. – Я совсем забыла! У меня ведь даже был список, что нам необходимо купить! – она холодно улыбнулась Алёне, чьё имя было произнесено вместе с её именем. Жаль, что придётся не один на один ехать с полюбившимся ей денди. Алёна ответила ей быстрым усмешливым взглядом соперницы и отвернулась.
– Это разные концы! – Тимофей сделал последнюю попытку отбиться, но уже без надежды на успех, просто по инерции, из чувства противоречия, которое присуще не только слабой половине человечества.
– И, девочки, дорогие...
Но девочки почувствовали, что оборона прорвана и победа не за горами. Трудно выдержать, когда ты один, и на тебя пытаются воздействовать сразу столько человек, с тревогой взирая пятью парами влюблённых глаз на твою единственную физиономию в твою единственную пару глаз.
Что ему оставалось делать? Разве может он запретить кому бы то ни было ехать на рынок? Проблема упрощена коварной дриадой – им просто по пути – ему за чемоданом, им на рынок! Уверенные в успехе, девушки ещё некоторое время уговаривали его, он, конечно, сопротивлялся и, в конце концов, уселся на скамью ждать, пока Мила, Алёна и Ира Щукина, которая изъявила желание посмотреть, как отдыхают цивилизованные люди, соберутся в путь-дорогу. Лена отправилась с подносом с грязной посудой к колодцу смывать чайный налёт и крошки. Ира Киселёва и Катя заколебались между чувством долга – помогать Лене или не помогать? – и тревогой, а вдруг Тимофей не дождётся девушек – они ведь час будут собираться! – и уедет один? Может быть, стоит его покараулить?

9.
День обещал быть жарким. Цветник, виноградные лозы, яркие наличники, уютный колодец посреди двора, всё это превращало двор в подобие сказки. Очень естественно Тимофей рисовался в глазах девушек чем-то вроде принца, попавшего в беду, спасённого ими, и вот теперь к их тревоге, видимо, раздумывающего, оставаться ли ему в этой пасторали со спасшими его девами, или, отдав дань их гостеприимству, пилигримничать дальше? И, конечно же, в целях охраны, Катя и Ира предпочли остаться под навесом вместе с их принцем. К тому же, ещё несколько минут, и более бойкие или более открыто подпавшие под его очарование и не стесняющиеся своих чувств уведут этого самого принца, а по пути будут беззастенчиво с ним кокетничать.
Лена понимающе улыбнулась Кате. "Тут работы на полчеловека!" – указала она на поднос; и девушки остались под навесом. Лена со скрытым вызовом скользнула взглядом по Тимофею, он в ответ одарил её ледяной улыбкой, и они развернулись в разные стороны – она к колодцу, он – к Кате и Ирочке. Но не прошло и минуты, как Тимофей вдруг встрепенулся, будто что-то вспомнив, приподнял руки к лицу, критически разглядывая ладони. Девушки наклонились к нему, что такое?
– Руки какие-то неприятные. – Посетовал Тимофей. – Надо бы вымыть.
– Нормальные чистые руки. – Катя не менее сосредоточенно, чем Тимофей, рассматривала его ладонь.
– Только на вид. – Привстав со скамьи, он неожиданно обнял девушек за плечи и порекомендовал им, не теряя времени даром – солнце уже так высоко! – заняться своими делами, нельзя упускать пляжное время, а он, пока суд да дело, вымоет руки.
Тимофей подтолкнул их, побуждая встать, и обворожительно заулыбался. Господи, что же они такие медлительные! Наконец, девушки понимающе заулыбались – видимо им пришло в голову, что ему надо прогуляться за душ! Получалось даже удачнее – значит, не будут особенно следить за ним. Он свернул в правую часть двора, а они, перешёптываясь, отправились в левую, дабы не смущать Тимофея. И уселись в гамак, спиной к колодцу.
***
– Золушка, тебе помочь?
Едва заметно вздрогнув, Лена вскинула глаза на склонившегося к ней Тимофея.
– Спасибо, но я уже всё вымыла. – Она чуть скривила губы. – Тут почти никакой работы.
С лёгким звоном стаканы выстраивались на подносе вверх дном в пирамиды. Чайные ложки, уже вымытые, лежали на сложенных стопкой мелких тарелочках. Лена поставила последний стакан.
– И сразу убегать! Стой. Ополосни их ещё раз.
– Зачем?
– Для конспирации. Ленка, у нас мало времени, чтобы побыть с тобой наедине. Зачем ты подсунула мне этих девиц?
– А каких надо было? – Лена исподлобья глянула на него.
– Интересный вопрос. Ты что, обиделась, что ваша длинноволосая Лена сделала мне массаж головы? – спросил Тимофей.
Она пренебрежительно пожала плечами; они оба взяли по стакану и одновременно сунули под струю воды.
– Осторожнее, у Валентины их не так и много! Я сама вымою!
– Но ты не хочешь мыть!
– Как видишь, мою. – Сказала она и тут же возмутилась, – Очень мило мыть по второму разу!
– Будешь мыть по третьему, пока не обещаешь мне в дальнейшем не вытворять таких фокусов! "Причём тут чемодан!" – повторил он её слова. – Никто и не собирался на рынок, пока вы, Елена Прекрасная, этого не придумали!
– Да-а-а? – протянула Лена
– Да! – Он улыбнулся на её по-детски вызывающий тон.
– А ещё что