скверного настроения. Весенняя предэкзаменационная суета, возня с двоечниками. А природа явно баловала празднично-солнечной погодой всех без исключения, проживающих под северной широтой и восточной долготой их родного города и обширных его окрестностей. Оазис тепла и света, умиротворённого благоденствия - погодного, естественно. Не душевного.
Если бы не солнце, что бы с ней стало? Её бы разлюбили ученики! Её! Вместе с математикой. А это уж совсем никуда негодное дело.
Утро седьмого дня Лера встретила с лёгким сердцем, беспричинно праздничным настроением. Долгое время она провела перед раскрытой дверцей платяного шкафа, пока не поняла, что во дворе бушует поздняя весна, почти лето, что сама она молода, стройна и красива и что её любимый светлый костюм сливочного цвета как нельзя лучше подходит и под погоду, и под время года, и под её настроение!
Жизнь прекрасна! Она купит Генке суперсовременный компьютер - то-то он обрадуется! И скрывать не надо, на какие деньги сделана покупка! На бандитские! Мало что ли она бегала, суетилась для их подопечного супермена?! Для Геннадия Львовича не секрет, что его жена снабжала подобранного им же самим крутого так сказать “потребительской корзиной”. Об остальной её деятельности Геночке знать совершенно не нужно для его же душевного спокойствия. И о количестве денег тоже знать не обязательно. Слишком он вписывается в красивую жизнь - поняла это в ресторане! Его, пожалуй, не остановишь. Глазом моргнуть не успеешь, как останешься при прежнем денежном раскладе. Пусть подрабатывает с помощью компьютера, который и ей будет очень кстати в её педагогической деятельности! А лучше приобрести сразу два, иначе пойдут споры и ссоры – кому и когда проводить время перед экраном!
Так, в мечтах и размышлениях о компьютере - а по этому факту уже можно судить, что не только о Геннадии Львовиче пеклась её душа, когда она решала купить сей дорогостоящий предмет, - провела она всю первую половину дня.
Выйдя из дверей школы в слепящее колдовство полдня, Лера горько пожалела, что не прихватила утром солнцезащитные очки. Она шла, прикрывая то один глаз, то другой, высматривая свой путь в узенькую щёлку. Двигалась скорее по памяти.
Эта машина на обочине дороги, скромно притулившаяся у тротуара, тихо тронулась с места, как только Лера, поравнявшись с ней, прошла несколько вперёд. Только забота о плачевном состоянии глаз не дала ей заметить неотступно движущийся сбоку от неё, чуть отстающий, автомобиль. Так и не заметив своего эскорта, Лера привычно собралась шагнуть на ведущую во дворы дорожку, пересекающую полосу тротуара. Сопровождающая её машина, взревев двигателем, резко прибавила в скорости, круто повернула, подвзвизгнув тормозами, и как-то для Леры уж очень неожиданно и катастрофически страшно остановилась дверцей прямо перед ней.
Видимо, она, Валерия Антоновна, явила собой крайне комическое зрелище, застыв перед машиной, словно соляной столб, опасно накренившийся вперёд. Мышцы немыслимо напряглись, сохраняя в равновесии тело, центр тяжести которого переместился в какую-то неясную точку за своими пределами, и эта точка норовила ввести тело в режим судорожных колебаний. За её спиной раздались смешки. Стайка учеников-подростков класса так шестого-седьмого обогнала застывшую учительницу - и уже мелькала по ту сторону поперечной дорожки, обогнув машину с обеих сторон. Смешок послышался и из салона легкового автомобиля.
Лера приняла устойчивое положение, гневно дрогнула плечами.
- Добрый день, дорогая Валерия Антоновна.
- Ты! - выдохнула она, жарко краснея от негодования.
Александр приглашающим жестом открыл дверку.
- Садись, подвезу.
- Мне в другую сторону. В конце концов, мы с тобой, по-моему, распрощались!
Все ещё кипя от гнева и досады за свой испуг и нелепую стойку, она пошла в обход машины сзади.
- Между прочим, это инфинити.
Александр одарил Леру улыбкой, подав машину назад. Тогда Лера, проявив выдержку, попыталась обойти спереди. Александр двинулся вперёд. Немногочисленным прохожим легко удавалось обойти данное блестящее чудо техники.
- Садись, не смеши народ.
- Смешишь ты, а не я.
- Между прочим, со стороны школы движется толпа старшеклассников. Советую принять моё предложение.
Ничто не выдавало его волнения, ни голос, ни улыбка, ни глаза. Рука, открывшая дверку, была тверда. Но он далеко не был уверен, что она на самом деле согласится с его доводом в пользу салона машины.
Быстрый взгляд назад убедил Леру в правдивости его слов и, несмотря на вспыхнувшую в его глазах снисходительную улыбку победителя, которая ей показалась, кроме всего прочего, ещё и какой-то издевательской, она предпочла сесть в машину.
***
- Новая? - были первые её слова, произнесённые в машине, когда они уже выехали на проспект Мира. - Купил на этой неделе?
- Нет. Стояла в гараже. Правда, только сегодня смог на ней выехать.
- Гараж и машина - тоже конспирация или на родное имя? – и припрятанные?
- На родительское имя. - он негромко хохотнул, - А что мне, по-твоему, оставалось делать?
Она пожала плечами.
- По какому случаю устроено катание?
- Видишь ли, - он слегка повернул к ней голову, продолжая следить за дорогой. - Деньги есть, а дела нет. Присматриваюсь.
- Ну да! Из машины виднее. За день сколько мест из окошка высмотришь!
- Не язви.
- Вынуждаешь язвить. Зачем я тебе понадобилась?
- Меня утомила неделя воздержания.
- О? Вот так и утомила?
Он осторожно улыбнулся в ответ, не глядя на неё. А она вошла в приятно зыбкое состояние недовольства и облегчения. Обидно было бы, если бы он вдруг и впрямь её забыл. Но прямая речь именно о воздержании и ни о чём ином не вдохновляла.
Повернувшись к нему полубоком, она положила локоть на спинку кресла и сказала, стараясь быть лаконичной.
- У тебя же есть деньги. - и тоже улыбнулась ему.
Александр сделал вид, что не понял намёка.
- Ты хочешь кутнуть? Устрою.
- Спасибо. - она опять села прямо. - У меня тоже есть деньги.
- Но ты же на них не будешь кутить! Зажмотишься. Лучше ведь не на свои, не так ли?
- Я не хочу кутить, с чего ты взял?
- Ладно. Терпеть не могу играть словами - я хочу тебя. Я соскучился. Посидим где-нибудь и едем ко мне.
- Саша, я не хочу тебя.
- Не ломайся.
Её глаза едва заметно сузились и похолодели. Птицы не пели в её душе, цветы не ласкали зрение, сердце не сжималось и не томилось ни предчувствиями, ни чем другим. И его тон ей абсолютно не нравился. Она оскорбилась.
- Зачем мне, скажи на милость, ломаться! – сказала она, стараясь не вспылить, - Выбирай слова, когда ухаживаешь!
- Но…
- Что – но. Я не кошка! А, обладай кошачьими повадками, если б захотела - пришла! Но не хотела и не хочу.
- Тогда, может быть, к вечеру захочешь? Отдохнёшь, поешь...
- Нет.
Это “нет” ей удалось как нельзя лучше. Александр остановил машину у обочины возле кустов акации сквера, мимо которого они проезжали.
- Лера. - произнёс он после минутного молчания. Прикрыл глаза и продолжил, - Я очень терпеливый человек. Когда мне надо, не скрою. Мы созданы друг для друга. Последняя наша встреча... прошу, не перебивай... доказала это. Я не дурак, не атрофированный умник и не бесчувственная колода. Уверен, что во время... когда мы, - он запнулся, подыскивая слова, но не стал уточнять, а просто сказал, - ты чувствовала тоже, что и я. Ты любила меня. Нам обоим было чертовски хорошо и приятно! Не знаю, какие слова я должен сейчас произнести, чтобы попасть в точку! Да я просто люблю тебя! И ты тоже!
Он попал в точку. Ей вдруг показалось, что остановилось всё вокруг и её сердце в том числе, но прошло мгновение, и она подавила эмоции. Нельзя распускаться, иначе не избежать ещё большего осложнения. Пусть всё будет спокойно и налажено! Без Саши! Какое с ним может быть спокойствие! У них, у каждого, своя жизнь. Уже сегодня утром она почти излечилась!
- Саша, не обманывайся. А обо мне... я уже говорила тебе и повторю ещё, в тот раз я просто сорвалась. Ты меня завёл!
- Ничего не бывает просто. Никаких просто так!
Лера медленно придвинулась к дверке, наклонилась чуть вперёд, прикрывая собой свою правую руку, пальцы которой уже почти коснулись ручки. Левая рука легла на замок ремня безопасности. Осталось только аккуратно нажать там и там, резко открыть дверь и выскочить.
- Не дури. - он молниеносно выбросил руку и дёрнул свою спутницу к себе.
Она неожиданно бурно, неадекватно ситуации, разозлилась на этот рывок, и между ними едва не завязалась потасовка. Оба задышали громко и гневно.
- Купи себе любую девку, какую пожелаешь!
- А ещё учительница! Чему ты учишь детей?!
- Математике!
- Ты чертовка! Сухая чертовка!
- Нет! Я чистая сила!
- Ну всё. - он странно хохотнул и двумя пальцами - указательным и большим - надавил на уголки глаз, сдавив основание носа. - Ты меня достала.
- Какой смысл доставать тебя, ты сам себя достал!
Саша засмеялся, словно спасаясь этим действом, пальцами стирая невольные слёзы.
- Лерка... ты же, как никто другой, прости за такое слово, но возбудилась тогда от меня, именно от меня! Ты!
- Не обольщайся. Не забивай себе мозги! Мне захотелось наказать тебя!
- Да? Да? Ты так меня наказывала? - смех продолжал душить его, и слова, может поэтому, повторялись по два раза, - Тогда... тогда это самое приятнейшее, знаешь ли, ха-ха-ха, в мире наказание!
- Возрадовался! Глупец. Наказание не в этом.
- А ... а в чём же? Па... позволь?
- В том, что этого больше не будет! Сколько ни желай!
Не сразу, но смех утих. Только шум проезжающих машин, какой-то отдалённый стук и гомон птиц в скверике.
- Ты лживая язва. – сказал Александр, произнося слова как-то вяло для такого обвинения.
- Чистая сила. – ещё раз уточнила Лера, - Мы же договорились, кто я. Надеюсь, это больше мне подходит.
- Тебе больше подходит. Понятно! Чего уж там!
Он замолчал и вдруг, после довольно ощутимой паузы, встрепенулся и повторил:
- Понятно! – произнесено это слово было уже другим тоном, более бодрым и даже радостным. Такое облегчение вдруг осветило его лицо! Может быть, сыграло свою роль солнце, которое, что ни говорите, а вносит изрядную долю оптимизма в настроение живого существа!
- Знаешь, очень прилично можно пообедать в “Трактире”. Заскочим на заправку, и - туда. Уютно. Дачное место. Природа. Вид из окна на озеро. Как, а? Я думаю, очень даже неплохо. Не расставаться же нам на такой скверной ноте!
Несколько мгновений она смотрела на него, на его лицо, глаза, в которых светилась уверенность, что он предлагает ей именно то, что в данный момент будет удобным им обоим.
- Та-ак. И ты ещё говоришь, что у меня какие-то там невероятные переходы в разговоре.
- Но я изначально предполагал предложить тебе пообедать!
Безучастно глядя на него, словно что-то отключило все эмоции, она сказала, медленно произнося слова:
- Не знаю, что ты там предполагал на счёт обеда. Но раз предложил... я, пожалуй, соглашусь. И впрямь неплохо. Из-за тебя я не попала вовремя домой. Только предупреждаю, ты ничего крепче кофе не пьёшь.
- Само собой! Я же за рулём.
- А мне закажешь из напитков тыквенный сок.
- Тыквенный? – переспросил он. – Ладно, пусть будет тыквенный. Наконец-то хоть до чего-то договорились!
Тень наигранно-снисходительной усмешки мелькнула на её лице. И только. Женщина должна быть тайной. Тайной. Она и есть тайна, но, Боже мой, тайна она и для себя самой! Ведь
